– Я, Ника.

– О, мальчикам попала новая игрушка. – Натали раздраженно толкает свою тарелку, она опрокидывает компот и заливает желтым пятном майку и шорты.

– Упс, извини. – ревнивица так улыбается, что я не верю в искренность извинений. Вся столовая гогочет. Попила, блин, компотику.

– Чокнутая. – перелезаю через лавку. Ник даже не шелохнулся, только с голодным блеском в глазах разглядывал мою мокрую майку. – Идиотка! Так меня опозорила! Сдались мне эти парни.

– Ты че сказала? – она подлетает, толкает меня в грудь двумя руками.

– Со слухом плохо? Могу повторить. – я не позволю себя напугать, гляжу с ненавистью на нее.

Никогда не была конфликтным человеком, есть просто такие люди, на них сколько не кричи, все равно в морду дать надежнее. И я в шаге от этого.

Я среди волчат, они хуже волков потому, что не подчиняются вообще никаким правилам, поэтому придется забыть про свою скромность.

– Засунь свое неудовлетворенное либидо куда подальше. Я не просила Никиту ко мне подсаживаться. И мне он совсем не интересен. – ловлю взгляд Ника, обещающий опровергнуть мои слова. – У тебя нет причин для волнения.

– Все, Наташа, успокойся. Ника, вот, держи. – Сережа протягивает мне полотенце. Благодарно ему улыбаюсь и вытираю мокрые ноги.

– Слушай, у нас до восьми вечера личное время, пойдем в кино сходим? Я угощаю.

Мысленно прикидываю сколько у меня денег, не так и много, чтобы по кино разгуливать.

– Прости, у меня денег нет.

– Я же пригласил, значит за мой счет. – у него такая обезоруживающая улыбка, что я не смогу ему отказать. Ладно, выкручусь, как – нибудь.

– Хорошо, пойдем. Только, когда появятся деньги я тебе верну.

– Ладно, собирайся, жду тебя в коридоре.

Надо еще заявление директору написать, чтобы он снял с моего счета по потери кормильца.

Переоделась в джинсы и черную худи, сверху куртка парка.

– Марина Николаевна, можно мне в кино с Сережей пойти?

– Смотрю ты уже здесь нашла друзей. Точно в кино? – она пристально меня рассматривает.

– Да, конечно.

– Смотри мне, Беляева. – машет перед моим лицом указательным пальцем. – Никакого алкоголя, ни травки. Поняла?

– Поняла, конечно. Зачем мне это? – странное напутствие. Мама обычно говоила : не забудь фарф. Или: будь осторожна с мальчиком.

Спускаюсь со второго этажа.

– Скажи, на вахте, что я тебя отпустила. – говорит воспитательница, киваю.

Сережа, увидев меня улыбается, я ему в ответ. Мне он нравиться, я могла бы с ним подружиться.

– Пойдем? – сую руки в нагрудные карманы.

– Новенькая, ты куда собралась?

Вздрогнула. У вахтерши интонация, как у тюремщицы, не хватало только фразы: “заключенная Беляева, стойте, какая статья?” Передо мной материализовался клон Фрекен Бок. Высокая, с поседевшей кичкой на голове, в ушах, золотые сережки, над губой еле заметные усы. Она демонстративно сложила руки на груди.

– Здравствуйте. – старалась быть повежливее. – Марина Николаевна меня отпустила. – улыбаюсь, так, что лицо свело и глаз задергался. Я уже настроилась на поход в кино, поэтому не хочется, чтобы все сорвалась, а в том, что эта надзирательница может мне это устроить сомнений никаких не было.

– Точно отпустила? – Фрекен Бок недоверчиво поднимает бровь.

– Да, конечно. – стараюсь не смотреть на ее усы, ей это точно не понравиться. – Зачем мне врать? Мне, потом за вранье и в карцер закрыть могут.

Девочки меня просветили, в плане наказания видимо, все проверили на своем горьком опыте.

– Хорошо, иди. Но учти Беляева, я спрошу у Марины Николаевны.

– Да, спасибо. – облегчено выдохнула.

– Пошли, “ Бэмби”. – Сережа тащит меня за руку.

– Ты серьезно? Бэмби?

– Да.

– А почему?

– Глаза, как у олененка. У тебя такие же наивные, большие глаза. – закатываю эти самые “Бэмбивские глаза”.

– Ты скорее этот самый “Бэмби”.

– Неа, меня друзья зовут Серж. И ты так называй.

– Думаешь мы сможем подружиться?

– Да, “Бэмби”. Хватайся. – протягивает мне локоть.

Заходим в кинотеатр с патриотическим названием “ Россия”. Я обожаю, как пахнет попкорном. В кинотеатре он какой – то особенный, не такой, как в магазинах, с карамелью.

– На что пойдем? – смотрю на красочные афиши.

– Сейчас мелодрама, потом боевик.

– Давай на боевик. Не люблю эти мелодрамы, сопли с сахаром.

– Согласен. Что будем делать до сеанса?

– Здесь есть игровые автоматы. Давай сыграем?

– Давай. – подхожу к продавцу и покупаю жетоны.

– Бэмби, я и сам могу.

– Давай так игровые автоматы с меня, кино с тебя тем более, что я уже купила.

– Ладно, что уж теперь. Тогда поп корн и кола с меня.

После игры меня переполнял адреналин.

– Клево! Я никогда так далеко не заходил в этой игре. Ты приносишь мне удачу.

– Да ладно тебе Серж, ты тоже хорош. Куда дальше?

– Пошли в аэрохоккей. Победителю колу.

– Идет!

Остановились у стола с гладкой поверхностью. Внимательно разглядываю круглые оранжевые штучки. Я раньше хотела поиграть, но моя лучшая подружка, Вилена, говорила, что это для детей, не хотелось в ее глазах выглядеть ребенком.

– Ну, что готовься к проигрышу. Я тебя сделаю.

В хоккей я уверенно выигрывала, дуракам и новичкам видимо везет. Пока мне на глаза не попался Ник.

Он сидел на диване в обнимку с двумя блондинками. Ник так обворожительно улыбался, что я засмотрелась и пропустила гол от Сережи.

– Бэмби, ты со мной или в параллельной реальности? – он проследил за моим взглядом. – А, понятно. Привыкай, Ник фрилавщик. У него нет постоянной девушки. Только короткие романы. Вряд ли тебя устоят такие отношения.

– Почему ты решил, что я не такая? Ты меня не знаешь. – мне почему то, не хотелось, чтобы меня читали, как открытую книгу.

– Я хорошо разбираюсь в людях. Это не для тебя. Скажи у тебя парень то был?

– В смысле?

– Ну ты спала с кем – то? – я подавилась воздухом и покраснела.

– Мне четырнадцать. Ты про, что? Кто в таком возрасте спит с парнями?

– Все наши девчонки. – ошарашенно смотрю на него. – Что ты хочешь, дурные гены. Играть то будешь? Или сдаешься?

– Размечтался. Готовь денежки на колу. – Сережа улыбается на его лице играют ямочки.

Забив последний гол, кидаюсь ему в объятья, целую в щеку.

– Ну, это тебе, чтобы из – за проигрыша не решил свести счет с жизнью.

– Ради того, чтобы получать твои поцелуи, готов хоть каждый день проигрывать. – крепко сжимает меня в объятьях.

Что – то я переборщила с выплеском радостных эмоций. Нет, он мне нравиться, но не так, чтобы быть его девушкой.

– Пошли за поп корном. – отстраняюсь, чувствую, что мне спину прожигает чей – то взгляд. Поворачиваюсь и тону в черном омуте Никитиных глаз.

– А почему последний ряд? – спрашиваю Сережу, устраиваясь на мягких креслах.

– Не было больше никаких мест. – он садиться на мягкие, синие кресло.

– Серьезно? – с ухмылкой оглядываю пустой зал.

– Да. – смотрит на меня невинными, голубыми глазами.

– Ха – ха – ха. Ты не повторим. Тебе с такими глазами в адвокаты идти, ни одно дело бы не проиграл. Любое свое вранье, сможешь прикрыть таким взглядом.

– Серж, резинку дать? – Ник поворачивает голову в нашу сторону. Он сел впереди нас, на ряд ниже.

– Обойдусь.

– А, что так? Девочка не уламывается? – гаденыш мелкий.

– Отвали, Ник. Займись своими блондинками, а к нам не лезь.

– Шоколадка, давай лучше ко мне на колени, у меня для тебя всегда место найдется.

Не знаю, что на меня нашло. Одним словом взбесил. Взяла и кинула в него поп корн.

– Посади лучше своих девчонок к себе на коленки. – раздражает мажор.

– Ай, Ник, она в меня покорном попала. – плаксиво говорит одна из подружек Ника.

– Ничего, детка, я после сеанса с ней расквитаюсь. – хищно улыбается.

– Пфф, не дождешься! Фрилавщик, блин, доморощенный.

– Давайте потише, мы фильм посмотреть пришли, а не ваши препирательства. – слышится с первых рядов.