Макото осторожно повернулась, убедилась, что Нефрит все еще дремлет, и постаралась как можно более бесшумно выскользнуть из кровати. Она едва не споткнулась о собственные ботинки, неосторожно брошенные на полу, мысленно выругалась, схватила с кресла большой махровый халат Нефрита, а потом на цыпочках пробралась в ванную.

За последние полчаса она проделывала этот путь уже в пятый раз.

Казалось бы, после бессонной ночи, завершившейся весьма страстно, Мако должна была заснуть так крепко, что ни будильник, ни телефонные звонки, ни даже сама Усаги, ревущая над ухом, не должны были ее разбудить. Вместо этого оставалось только позавидовать Нефриту, уснувшему хоть ненадолго — сама она не прикрыла глаз ни на секунду. Макото словно мучило жестокое похмелье: ее трясло, как от холода, живот скрутило то ли от тошноты, то ли, наоборот, от голода. В голову лезли непрошеные мысли и тревоги, о которых не было возможности подумать раньше, а все сожаления ее недолгой жизни, казалось, решили напомнить о себе именно сейчас. И вид безмятежно посапывающего рядом Нефрита только усугублял положение, потому что именно этот мужчина был объектом всех мыслей и тревог.

Макото присела на прохладный край ванны и спрятала лицо в ладонях.

Тогда, в погребе, она решила, что подумает обо всем завтра, словно героиня какого-то романа, но «завтра» наступило слишком уж неожиданно, с первыми лучами солнца. Мако отдала бы все на свете, чтобы задержать его хоть ненадолго.

И что теперь она должна была делать? И что сделает Нефрит, когда проснется?

На мгновение перед глазами ясно промелькнула картинка того, как Нефрит торопливо покидает собственный особняк через окно спальни, чтобы не столкнуться с ней. Макото усмехнулась — пожалуй, это был слишком нелепый поступок даже для Нефрита. Хотя, если уж быть до конца откровенной, она бы только порадовалась возможности оттянуть неловкий утренний разговор.

Именно этого она и боялась. Того, что совершит что-то опрометчивое, а потом будет страдать, метаться, паниковать и страстно желать одновременно выяснить все и исчезнуть как можно незаметнее. Желательно при этом переместившись прямиком на Луну.

Мако потянулась к раковине, открыла холодную воду, набрала полные ладони и опустила в них лицо, пытаясь остудить пылающие щеки.

Осторожный стук заставил ее вздрогнуть и пролить часть воды на белоснежный кафельный пол.

Макото повернулась к двери. Она вдруг неожиданно остро осознала, что сейчас только тонкий слой дерева отделяет ее от Нефрита. От его глаз, еще недавно затянутых дымкой желания, от рук, бесстыдно изучавших ее тело, от губ, которые целовали… ох, да где только не целовали!

Сердце забилось быстрее, и очередной приступ скрутил желудок.

Что ж, возможности сбежать отсюда все равно нет, так что единственный выход — это открыть дверь и встретиться со своим страхом лицом к лицу.

Не будь же ты такой трусихой, Макото Кино!

Но, когда она взялась за дверную ручку, готовая ее повернуть, то все равно задержалась на мгновение, чтобы сделать последний вдох.

И только потом открыла дверь.

Нефрит выглядел сонным, с растрепанными волосами и заломами от подушки на щеке. А еще он был совершенно голым. И опирался о дверной косяк с таким видом, словно смущать запершихся в ванной девушек для него было вполне обычным делом.

— Привет, — он лениво улыбнулся, зажмурился и потянулся, ничуть не стесняясь собственной наготы.

Макото не сдержалась и улыбнулась ему в ответ.

— Ты в курсе, что на тебе нет одежды?

— Что я мог поделать? Ты забрала мой халат, — Нефрит притянул Мако к себе и неловко чмокнул ее в макушку.

На мгновение у нее перехватило дыхание. Он вел себя слишком естественно. Так легко и обыденно, словно Макото каждый день просыпалась в этом особняке, забирала халат и уходила в ванную. Она и сама едва не поверила в то, что так и есть, просто она запамятовала из-за неспокойной ночи. Если Нефрит таким образом ведет себя со всеми девушками, неудивительно, что они от него без ума. Легко влюбиться без памяти, когда с тобой обращаются, как с самой родной и желанной женщиной в мире.

— Заваришь нам кофе? — прошептал Нефрит в волосы над ее ухом, пустив по всему телу легкую дрожь. — Я быстро, обещаю.

Макото кивнула, еще раз смущенно улыбнулась и поспешила выскользнуть из его объятий и спрятаться, на этот раз в спальне.

Как только в ванной щелкнул замок и зашумела пущенная из крана вода, Мако несколько раз подпрыгнула — так ее неуместное нервное возбуждение хотя бы немного спало — и только потом приступила к поиску своей одежды.

Очевидно, проснувшись, Нефрит первым делом открыл окно, чтобы проветрить, потому что в комнате стоял мягкий хвойный аромат. Макото зажмурилась и с удовольствием втянула носом воздух. Она бы не отказалась от такого естественного ароматизатора в собственной спальне, но в квартире, где она жила, все окна выходили на оживленную магистраль, так что по утрам можно было наслаждаться только выхлопными газами и мокрой пылью. Так себе удовольствие.

О чем вообще можно было говорить, если вся ее квартира могла поместиться в одной только этой спальне? При желании Нефрит мог устраивать утреннюю пробежку, просто преодолевая расстояние от кровати до огромного, на половину стены, встроенного шкафа.

Макото вскользь отметила идеально подобранную цветовую гамму, пока поднимала с ковра свое платье. Светлые кремовые стены заставляли солнечные лучи играть на поверхностях теплыми бликами, небольшие детали приятного зеленого оттенка гармонировали с бесконечной зеленью за окном. Даже постельное белье было подобрано в подходящих цветах.

Мако хмыкнула, движением плеч сбрасывая с себя халат. Она надела платье, но, сколько бы ни пыталась застегнуть молнию, никак не могла дотянуться до язычка.

Во время этой заведомо проигранной битвы она заметила многочисленные грамоты в тонких застекленных рамочках, развешанные над изголовьем кровати. Раньше она, по понятным причинам, не обращала на них никакого внимания, но теперь любопытство взяло свое. Макото как-то ни разу не задумывалась о том, кем работает Нефрит или какое у него образование. Он был просто другом Мамору, у которого всегда были деньги. Минако как-то даже выдвинула теорию, что Нефрит держит в своем подвале прикованного к батарее лепрекона и заставляет его творить наличные.

Интересно, кем он мог быть? Адвокатом? Журналистом?

Перешагнув через брошенный на полу халат, она приблизилась к рамочкам и принялась читать.

Награждается Масато Санджойн…

От неожиданности Макото даже вскрикнула и тут же обернулась, чтобы убедиться, что Нефрит ее не слышал.

Она прекрасно знала, кто такой Масато Санджойн. Она каждую неделю заходила на его сайт, проверяя обновления, и отчаянно желала посетить проводимые им мастер-классы, на которые никак не могла собрать необходимую сумму.

Она училась печь манговый торт с зеркальной глазурью по его рецепту!

Теперь многое обрело для нее смысл. Масато Санджойн был автором одного из самых известных кулинарных блогов в стране, знатоком японской и европейской кухни, ресторанным критиком, и, по признаниям женщин, которым посчастливилось попасть на его мастер-классы, одним из самых обаятельных мужчин на Земле. Теперь понятно, почему его так запросто впустили на кухню известнейшего из ресторанов, и почему повар так старался во всем им угодить. Даже то, почему Нефрит перебил Юки, когда она собралась назвать его по фамилии, выглядело совершенно по-новому.

Макото неуверенно попятилась назад. Все знали о том, кто он такой, и только Макото Кино, которая ни разу не удосужилась нажать ссылку «о себе» на сайте любимого из блоггеров, считала его всего лишь неприятным знакомым Нефритом.

Она повернулась к огромному окну, выходящему в лес, и принялась нервно покусывать пальцы.

Ситуация ухудшилась в разы. Теперь можно было забыть о посещении мастер-класса Масато Санджойна по приготовлению десертов! Макото никогда не сможет спокойно смотреть на то, как он замешивает тесто, и не думать постоянно, что это, черт побери, Нефрит, и что он и не такие чудеса может руками вытворять…