– Сильных любят всё же больше. И победителей.

– Сильных любить легко. Гораздо сложнее любить так, чтобы делать кого-то сильнее. А победы…. Тосинори страстно желал победить, а что из этого вышло? И зачем нужна такая победа…

Монита обернулась на верхней ступеньке лестницы, и прежде чем исчезнуть из виду, помахала им рукой…

На краю Вселенной, в переливах дней

Стань моей надеждой, песней будь моей.

А по твоим венам медленно стекает ночь.

А на твоём небе звёзды говорят в ответ.

Семь шагов до неба, дальше неизбежно прочь.

Быть бы ещё с теми, легче будет с кем рассвет…

(Сергей Дворецкий, гр. «Магелланово облако»)

Орбита газового гиганта Гефсимания-6, борт космического транспортного судна «Харон» (порт приписки – Лада-3-Орбитальная)

408 год после Исхода

– А я ведь предупреждал!

– Ну, дядя, – почти прохныкала Хелен, – если бы не эта гравитационная аномалия, то всё бы получилось! Её ни в одной базе нет. Я же не виновата!

Михаэль Лонгрэн провёл рукой по ёжику седых волос и всё ещё ворчливо сказал:

– Вот и нечего было экспериментировать. Рейс коммерческий: тут чёткость нужна, расчёт. А теперь вообще непонятно как выбираться, и насколько мы застрянем.

– Ничего и не застрянем! – тонкие пальчики Хелен запорхали над панелью мовисенса2, словно исполняя этюд аллегретто. – Я пересчитала параметры с учётом аномалии. До ближайших Врат «допрыгнем» без проблем. А там уже выйдем на стандартный маршрут. И станцию успеем обследовать.

– А кто тебе сказал, что мы собираемся в неё лезть? – перебил её молодой мужской голос.

– Дэв! Ты чего! Это же древняя станция! – обернувшись к вошедшему на мостик парню, Хелен моментально насупилась. Почти как ребёнок, которому не купили приглянувшуюся игрушку.

– Вот и нечего там делать, – кивнул Лонгрэн, поддержав мнение второго пилота. – Как прибудем на место, сообщим координаты дежурному офицеру Патруля. Пусть специалисты с этим разбираются.

– Но дядя!

– Хелен, хватит! – Михаэль рубанул воздух ладонью. – Если не забыла, мы тут по твоей вине.

Раздосадованная девушка опрометью выскочила с корабельного мостика. Да, конечно, она была виновата в том, что их транспортник сбился с маршрута. Подвела самоуверенность: захотела сократить время полёта и проложила путь в обход привычной системы Врат. И ведь всё должно было сработать, если бы не подвернулась эта неизвестная аномалия. Даже опытный Лонгрэн вряд ли ожидал такого, потому и злился сейчас не столько на племянницу, сколько на себя самого. Хелен уловила это в его голосе.

Она сама не заметила, как забрела в пустую кают-компанию. Бронежалюзи были сдвинуты, и за покрытым тонкой сеткой бронестеклом открывался вид на вихрящуюся атмосферу газового гиганта Гефсимания-6. А впереди по курсу и чуть ближе к планете, застыв на равных орбитальных скоростях с транспортником, плыл овоид неизвестной станции: полуторакилометровое «яйцо».

– Харон! Дай изображение на максимальном приближении. Фокус на уровне наибольшей окружности.

Золотистая сетка противолучевой защиты, придававшая красивый «шоколадный» оттенок космическому пейзажу, потемнела. Купол утратил прозрачность, закрывая вид на станцию. Но в следующий момент она проявилась вновь и стремительно начала увеличиваться в размерах – это ИскИн3 вывел на купол проекцию с бортовых телескопов. Поверхность станции медленно плыла слева направо в поле их зрения: повиснув тупым концом к планете, «яйцо» медленно вращалась вокруг своей оси. И это был единственный признак того, что станция жива. Ни на радиозапросы, ни на светосигнализацию она не отвечала.

Когда-то яркая красно-оранжевая облицовка станции успела потускнеть. При большом увеличении её поверхность напоминала шкуру старого зверя: в сколах, трещинах, рытвинах от многочисленных встреч с метеоритами.

– Харон, ты фиксируешь это в своих видеоархивах?

– Разумеется!

Поначалу мрачное имя транспортника пугало Хелен, когда она взошла на его борт ещё подростком, оператором кибер-систем. В своей прошлой жизни он служил вспомогательным кораблём военного космофлота, и бог весть, что ему приходилось перевозить тогда. Может быть, даже выполнять задачи госпитального судна или «чёрного тюльпана», доставлявшего тела погибших солдат и пилотов. Когда после «капиталки» борт передали гражданскому флоту, все базы фактических данных затёрли, никаких сведений о его военном прошлом не осталось. Но ИскИн «Харона» сохранил свои функции и отличную срабатываемость с экипажем. Это как у человека, внезапно потерявшего память, сохраняется его характер и навыки. Так что Хелен, вернувшись спустя несколько лет учёбы уже астрогатором4, и обнаружив виртуозную способность Харона5 к просчитыванию подпространственных прыжков, прямо таки прикипела к нему душой и набралась опыта. Вот только в этот раз опыт их всех подвёл.

– На поверхности станции видны сохранившиеся маркировки. Можешь идентифицировать, используя твои базы данных?

– В моих локальных базах сведений недостаточно. Требуется подключение к терминалу Сети. Это можно будет сделать в космопорту пункта назначения.

– Так то ещё когда будет, – разочарованно протянула девушка и тут же хитро улыбнулась своим мыслям. – Харон, повысь критерий возможной ошибки до 50 процентов и проведи многофакторный анализ по всем базам.

Она знала, что память сильных корабельных ИскИнов, основанная не нейросетях, напоминает человеческую. Данные в ней накапливаются множеством слоёв, обрастают ссылками и ассоциативными связями. Фактически её нельзя полностью стереть, не разрушив функциональность системы в целом. И Хелен хотела попытаться задействовать эти скрытые слои.

После нескольких секунд молчания отдающий компьютерными нотками голос Харона сообщил:

– Вероятная дата постройки станции находится между 315-м и 325-м годами. Другие сведения не найдены.

– Боже! Да это почти сотня лет! – выдохнула Хелен.

– О! Интимненько у тебя тут! – в полутьме кают-компании (подсветка погасла, когда включились проекторы) Дэвид приобнял девушку сзади.

Хелен осталась стоять, скрестив руки на груди, но плечи её под ладонями парня напряглись.

– Ты предатель!

– Эй-эй! Полегче, малышка! – он обнял её крепче. – Ты хотела посмотреть станцию, ты её увидишь!

– Но ты же сказал…

– Я просто потрафил твоему старику, чтобы он был сговорчивее. Нам придётся, – Дэвид нажал на это слово, – высадиться на станции для ремонта. После неудачного прыжка отказал селероид правого борта. А без него можно потерять половину контейнеров на внешней подвеске.

– Ну ты и жук! – хихикая, Хелен сделала вид, что пытается освободиться из его объятий, но на деле прижалась лишь теснее.

– Я хитрожопый молодец! – довольно усмехнулся Дэвид, нежно чмокнув её в аккуратное ушко с изящной «улиткой» костного микрофона6. – Кстати, ты ещё не говорила со стариком о нас?

Хелен снова погрустнела:

– Нет, Дэв. И не буду, по меньшей мере, до его Дня Рождения.

– Но Хэл!

– Нет! И не настаивай! – она всё таки выскользнула из его рук и повернулась лицом, упрямо наклонив голову и нахмурившись. – Надо же подумать и о нём. Компания поздравит его с юбилеем, объявит ветераном и тут же торжественно отправит на пенсию. Уже точно: мне девчонки из кадрового разболтали. Так что это у него последний рейс, а потом – в лучшем случае орбитальный пакетбот. А у нас с тобой всё впереди.

– Ладно, – уступил её напору Дэвид. – А по поводу… Ну, ты понимаешь… Тоже ещё не думала?