– Можешь, просто сам ещё об этом не знаешь.

К ужасу Игоря Спиркин-старший круто взял вправо: нос глиссера теперь смотрел прямо в скалы. Зато опасная волна сместилась влево и вперёд. И вдруг снова стремительно метнулась навстречу – отец резко сменил галс. Закладывая крутой вираж, он словно срезал поворот на петляющей горной дороге. В фонарь кабины яростно хлестнули брызги пены с гребня волны, и вдруг она как по волшебству исчезла с курса: островок перегораживал ей ход. Джетглисс со стрейфом ввинтился в пролив, а когда выскочил на свободную воду, длинная пенная полоса, казавшаяся теперь ленивой и неспешной, удалялась позади.

* * *

Погружённый в воспоминания, Игорь неторопливо спустился на нижний уровень водного клуба – в проход, куда открывались задние двери индивидуальных боксов-эллингов. С утра его опять вызвонила Монита. Вчера при расставании она казалась расстроенной, даже обиженной, а сегодня опять, как ни в чём не бывало, тащила его на «покатушки». Немного поколебавшись, Игорь решил, что отказываться не стоит, раз уж подруга не дуется на него. А к Жану можно наведаться и вечером.

К тому же ему самому хотелось снова завести глиссер. Вчерашние заезды всколыхнули столько забытых тёплых чувств.

Одна из многочисленных дверей приоткрылась и почти сразу же захлопнулась. За воспоминаниями Игорь не сразу понял, что дверь-то ведёт в его эллинг! Ему даже показалось, что он заметил мелькнувшую в проёме чью-то голову.

Рука инстинктивно потянулась к бедру, но вместо кобуры наткнулась лишь на ткань шортов. В этой жизни оружие ему больше не носить. Именно мысль о том, что он безоружен, почему-то заставила Спиркина успокоиться и подумать критически: ограбление? Здесь, в охраняемом клубе? Бред какой-то!

Дойдя до двери и тихо опустив свою спортивную сумку на бетонный пол, Игорь встал сбоку от проёма, прислушался. В эллинге что-то позвякивало. Глубоко вдохнув, он рывком распахнул дверь.

Глиссер был закреплён в «вертушке» кантователя с креном на левый борт. Из-под распахнутой крышки моторного отсека торчал ладный девичий зад в узких шортиках и стройные ноги.

– Эй!

Монита, а это была именно она, резко разогнулась и стукнулась макушкой о пластиковую крышку.

– Ай!

– Что ты тут делаешь?

– Сначала принято говорить «здравствуй»! – показала ему язык девушка, потирая ушибленную голову. – Напугал меня!

– Я тебя сейчас вообще возьму и отшлёпаю!

– Откуда ты знаешь, может мне понравится?

– Эй, ребята, я вам не мешаю? – из-под днища глиссера показалась знакомая усатая физиономия. – Я, кстати, её предупреждал!

– Ой, да ладно! Просто оказалось, что я знакома с директором этого клуба. И он вчера видел нас с тобой вместе. Так что мне не сложно было убедить его открыть эллинг, чтобы мы с Джозефом могли дождаться тебя тут, а не жариться на солнцепёке. Ничего криминального!

– Да вы копались в моём глиссере! – возмутился Игорь.

– Я хочу его у тебя выкупить!

– Зачем? – ошарашенно уставился Спиркин на подругу. – И откуда у тебя такие деньги? Это же не «собери сам» для юношеских соревнований, а профессиональная модель!

– Ну, я продала свою яхту. И вообще-то я хотела тебе предложить… – Монита смущённо потупилась. – Я оплачу работу механиков и что там ещё нужно, а деньги за твой глиссер можно было бы поставить на тотализаторе. То есть ты будешь в доле и если выиграешь гонку…

– Какую гонку? – Игорь начал терять терпение. – Послушай!

Он крепко взял Мониту за плечи, приблизив её лицо к себе. Механик, почуявший, что обстановка накаляется, начал отступать к выходу:

– Я пойду покурю пока!

– Окурки в океан только не бросай!

– Джозеф, кстати, не курит, – тихо сказала Монита, отступая на шаг и освобождаясь из рук Игоря, когда они остались одни. – Ну, чего ты?

– Я не знаю, может папочка тебе на каждый День рождения по яхте дарит, но причём тут я? Попроси у него глиссер! Да чего уж там: лучше сразу яхтклуб! Я вчера уже сказал усатому, что глиссер не продам. Всё, точка! И участвовать в твоём летнем приключении тоже не собираюсь!

На глазах Мониты навернулись слёзы:

– Дурак! – всхлипнула она, обхватив руками свои плечи, словно ей вдруг стало холодно. – И я тоже, как дура, выделывалась перед тобой. А ты совсем ничего не понял!

Она резко отшатнулась, явно намереваясь уйти, когда Игорь шагнул к ней и, крепко обняв, прижал к себе. Острые кулачки девушки упёрлись ему в грудь, она запыхтела сквозь слёзы, бессильно пытаясь преодолеть сопротивление сильных мужских рук. Потом, наконец, обмякла, лишь хлюпая носом. Монита была ростом Спиркину едва до плеча и сейчас он, склонившись к её голове, мог ощущать аромат волос девушки: сквозь цветочную сладость пробивались едва ощутимые терпкие древесные ноты и запах океана.

– Ну, тогда объясни мне глупому, – он выпустил девушку из объятий, протянул носовой платок и отошёл, дожидаясь, пока она приведёт себя в порядок. Сдвинул кантователь, возвращая глиссер в горизонтальное положение, присел на палубу над левым поплавком. Монита тихо пристроилась рядом.

– Я ведь не мажорка. Да, отец у меня состоятельный, но он никогда меня особо не баловал. Он действительно подарил мне яхту несколько лет назад – на совершеннолетие. Но это был первый такой – взрослый, серьёзный – подарок.

– И теперь ты хочешь этот капитал вложить в идею, которая с высоким риском может прогореть?

– Я хочу после окончания колледжа полететь на исследовательскую станцию на орбите Лады-6 и изучать там Врата, и вообще узнать, что там дальше, за границей нашей системы, и где теперь искать других колонистов, вылетевших с Земли! – Монита перевела дыхание. – А родители хотят, чтобы я продолжила учёбу в университете на Центральном. Если нам повезёт, и у меня появятся деньги на взнос в программу и билет до Лады-6, то это будет серьёзный аргумент, чтобы с ними не согласиться.

– Знаешь, просто со мной однажды такое случилось, когда я всё потерял и был вынужден начинать сначала. Это правда тяжело и сложно. А я оказался к этому не готов. Ты точно готова всем рискнуть?

Монита покачала головой, пристально посмотрела на Игоря:

– К этому нельзя быть готовым. Но это как первый секс: когда-то всё равно случается.

– Ну и сравнения у тебя.

– Хорошее сравнение. Я когда с тобой познакомилась, именно так и подумала: классный ведь мужик, а как жизнь его трахнула! Ну, а я, если ничего не получится, просто поеду на Центральный. Может быть, мне даже понравится, – девушка пожала плечами и быстро добавила. – Ну, или мне будет там так тоскливо, что я сопьюсь и пойду по рукам!

Она порывисто попыталась встать, и Игорь едва успел прихватить её за затылок, чтобы она снова не ударилась о крышку моторного отсека.

– Не болтай ерунду! На какие соревнования ты хотела заявиться, в «Ночную лигу»?

– Ну да.

– Чтобы отбить деньги, нам понадобится что-то посерьёзнее.

* * *

Взметая радужные брызги и оставляя за кормой расходящийся пенный след, глиссер разрезал гладь залива. Монита и механик Джозеф, которого в команде так и прозвали «Тараканом», на что он, впрочем, не обижался, наблюдали за тренировкой с далеко вдающегося в океан скалистого мыса. Вооружившись хронометрами и ещё какой-то аппаратурой, они пристально следили за каждым проходом глиссера.

Также внимательно, только уже без всяких хронометров, за виражами Жана следила Анна Ярцева. По колено зайдя в прибрежные волны, она прижимала ладони ко рту, и всё равно непроизвольно вскрикивала, когда Ранвье закладывал очередной головокружительный поворот.

Сам Игорь уселся на песок пляжа поодаль от причала и пытался справиться с пультом видеодрона, который вручила ему Монита. Здесь, недалеко от дома Ранвье, они оборудовали целую импровизированную водную трассу, гдё всё свободное время Жан гонял в одиночку или как сейчас – под чутким вниманием команды. А потому были нужны не только удачные кадры, но и качественная запись с разных ракурсов для анализа ошибок пилотирования. Ошибок, кстати, почти не было. Жан вернулся за штурвал глиссера как в родную среду, словно и не пережил более чем годичный перерыв.