– Эй, девочка, ну ты даешь!– Мужчина усмехнулся,– Прости, что назвал фригидной, признаю, что ошибался. Я только до тебя дотронулся, а ты уже кончаешь, что же будет, если трахнуть тебя по настоящему?– “Я умру от счастья”, подумала Алекс, но промолчала, так как способность говорить временно покинула ее.– Поверь мне, – шептал мужчина, целуя ее ключицу, продолжая ласкать между ног,– я благодарен тебе за все, и я не забуду этого.

Спустя пару минут, Алекс снова затрясло, спазмы скручивали все тело, терпеть это не было больше сил, но прекратить эту сладкую муку казалось самоубийственным. Она почувствовала, как он убрал руку, доставляющую ей эту желанную пытку. Она чувствовала его прикосновения лишь на своих запястьях, но не решалась открыть глаза и встретится с ним взглядом, боясь сгореть со стыда.

– Не шевелись.– Скомандовал он, и отпустил ее руки. Она послушно лежала, не противясь ему, когда почувствовала его руки на своих коленях, разводящие их в стороны. Она могла запаниковать, засмущаться, но не сделала этого, спазмы в теле, от доставленного им удовольствия, еще не до конца отпустили мышцы и сознание было еще замутненным. Когда он впервые вошел в нее, сильным резким толчком, Алекс вскрикнула в очередной раз, и снова совершенно не от боли, боли не было совсем. Девушку снова накрыла волна оргазма и дикого восторга, от ощущения его в себе. Он двигался резкими сильными толчками, а она двигалась ему в такт. Обхватив ногами его каменную спину, впиваясь пальцами в железный бицепс, она кричала до хрипоты в горле.

– Фух!– Хантер откинулся на диван рядом с девушкой.– Не подозревал, что секс с девственницей может быть таким! Черт, такая узкая, такая мокрая, и страстная, как нимфоманка, после годовалого воздержания.

– Четырех годовалого.– Простонала Алекс.

– Что?– Не понял мужчина.

– Мое воздержание длилось четыре года.

– Но мне показалось, что ты была…

– Да,– перебила Алекс, – но до этого, мысль о сексе совершенно не привлекала меня, поэтому я ни от чего не воздерживалась, а просто делала что хотела, ну и не делала, чего не хотела.

– Ясно, и что же поменялось четыре года назад?– Она повернулась к нему, осуждающе глядя в глаза мужчины.

– И после всего, вы спрашиваете? Уверена, вы все сами прекрасно поняли! Правда не знаю как давно.

– А ты после всего до сих пор “выкаешь”. И я не…– мужчина замолчал, не зная что сказать.

– Ну что? Теперь хотите поиграть в непонимайку? Вы просите меня рискнуть жизнью, ради того, чтобы могли спасти свою жену, покупаете сексом, и делаете вид, что не знаете о моих чувствах?

– Я этого не хотел, и ничего для этого не делал.

– Я ни в чем вас и не обвиняю. До этого для, мне вообще было достаточно просто знать, что вы есть где-то в этом мире и с вами все в порядке.

– А тепер? Что-то изменилось?

– Ваши вопросы беспощадны, но я отвечу. Теперь изменилось все, весь мой мир,– всхлипнула она,– теперь мне этого будет недостаточно, теперь я хочу быть частью вашей жизни. В любой роли. Я пойду за вами на эту звезду смерти, и дальше, куда позовете, даже в ад. Вы только позовите, не оставляйте тут одну. Я отдам жизнь за вашу жену, если попросите, а я знаю, что очень скоро попросите…

– Замолчи, прошу.– В голосе Хантера чувствовалось раздражение, бывшее на самом деле хорошо скрываемой растерянностью, он не ожидал таких признаний. Он не хотел этой ответственности, но понимал, что действительно нуждается в ее помощи, и что возможно однажды именно об этом ее и попросит. Она кивнула и умолкла, словно котенок прижавшись к его боку, и от подобной покорности ему сделалось жутко. Он не ожидал, что она девственница, не ожидал, что является предметом ее поклонения, думал, что девчонка просто хочет его красивое сильное тело, думал что ее, неопытную, привлекает опасность его профессии и опытность зрелого мужчины. Думал, что она как и остальные, и он просто удовлетворит ее желание, а она поможет ему, и они останутся просто коллегами, как раньше. Но для нее все оказалось гораздо серьезней, она стала для него открытием, неожиданным и пугающим.

– Почему ты до сих пор была девственницей.– Неожиданно для самого себя спросил мужчина. Девушка негромко рассмеялась.

– А разве не ясно? Жрица Ареса не может склонится перед Бахусом, и так будет всегда, уверяю. Все эти годы я была верна и поклонялась лишь одному богу, но, к сожалению, я не Афродита, а лишь почитательница ее мужа, незаметная и бесправная.

– Шейли тоже далеко не Афродита, она та еще стерва, и кроме красоты, в ней мало женской добродетели.

– Она жена Ареса, и вы любите ее.

– Да уж,– вздохнул мужчина,– хорош муж. Пока жена неизвестно где, в смертельной опасности, он трахается с кем попало… черт, прости, я не это хотел сказать…– мужчина поморщился от своей непростительной бестактности.

– Неважно, слова ничего не изменят. Я уже достаточно их сказала, возможно даже больше, чем следовало. Знаете, был такой потрясающий русский поэт, Александр Пушкин, он написал поэму, о безответно влюбленной девушке, признавшейся своиму избраннику в любви, вот они отлично нам подходят:

“Я к вам пишу – чего же боле?

Что я могу ещё сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.”

Я осознавала возможные последствия, и я принимаю их. Как и ваше безразличие, как и то, что как вы верно отметили, я сделаю для вас все, потому. что иначе не могу.

– Алекс, уверен это забудется. Думаю, твоя увлеченность пройдет очень скоро, я на пятнадцать лет тебя старше, это просто юношеская влюбленность, ты…

– Я похожа на малолетнюю влюбленную простушку? Такое предположение оскорбительно для меня! Все что я делаю, я делаю с умом и полной отдачей. И если вы не заметили этого на работе, в том что я делаю, очень жаль, значит, возможно я не так хороша, как мне казалось.

– В том, как ты выполняешь свою работу, ты великолепна, ты лучшая в этом деле.

– Разумеется, было бы это не так, вы бы не стал тратить на меня свое драгоценное время.– Горько усмехнулась девушка.

– Алекс, ты…

– Нет,– перебила его девушка,– давай вы не будете пытаться успокоить меня глупыми аргументами и пустыми уверениями, я слишком умна для этого, а для вас это унизительно. Я переживу, а ваша совесть, уверена, спит так глубоко и крепко, что тревожить ее по таким пустякам, как очередная влюбленная в вас соплячка с узкой дыркой, просто подло, поэтому не вижу смысла больше это обсуждать. А теперь давай спать, мне завтра нужно как следует подготовится, я так понимаю штурмовать корабль Дарта Вейдера мы будем завтра ночью?– Мужчина немного рассеянно кивнул.

Хантера поражало, с каким хладнокровием, эта молодая девочка, совсем недавно дрожащая при одном упоминании о незаконном проникновении в одну из комнат ее лена, места, где она могла с легкостью подчинить себе все, что работает от электричества, вплоть, как ему казалось, до электрического чайника, рассуждает о проникновении в оплот крупнейшего и опаснейшего террористического синдиката. Он недоумевал, как такая умная девушка, как Алекс, может так серьезно рассуждать на тему своей в него влюбленности, так удивительно здраво и спокойно воспринимать, столь неприятное для нее положение. А еще, он не мог выкинуть из головы ее хрупкое, никем не тронутое тельце, трепещущее от его прикосновений, по ее уверениям, всецело и полностью принадлежащее ему одному. Раньше он не задумывался о верности с точки зрения ее ценности. Но мысль о том, что есть человек, для которого он является центром вселенной, да и вообще всей вселенной, было для Хантера неожиданно приятно. Никто никогда ничего не давал ему даром, все требовали чего-то взамен: Родина требовала ее защищать, жена уважать ее амбиции, и отвечать на любовь, другие женщины, с которыми он спал, отдавая ему свое тело, требовали взамен встречного удовольствия, начальство требовало подчинения, наставники послушания… Все чего-то требовали, порой даже не давая ему ничего взамен. Кроме Алекс. Она отдала ему всю себя, не прося для себя ничего. Это одновременно было чертовски приятно, но при этом он чувствовал себя должником, не имеющим возможности этот долг вернуть.