Пациенты к Светке тянулись как цветы к солнышку. Иногда она путала имена, но никогда то что было для них важным. Один хочет утешения и поддержки, другой чтобы с ним посидели рядом, третий чтобы оставили в покое. Врачи боялись. Она уже не говорила о том, что видит, только диагнозы и ощущения. И тут она часто оказывалась права. Такая молоденькая, а опыт и знания как у профессора.

В нее влюблялись, но Света умела отгонять ненужное как мух.

Анна Ивановна оказалась права были варианты возможностей, люди избегали смерти, выздоравливали, мирились, наоборот шли к верной гибели. Многое зависело от выбора человека.

Мать прятала письма Вовы, была против их отношений. Но Света чувствовала это и звонила ему в тот же день.

Вова учился, работал, организовал выставку таких же как он начинающих и приехал домой.

– Соскучился?

– Очень, – теперь Вова уже смелее брал ее руки в свои.

И они гуляли от рассвета до заката. Обе матери встречали их с рыданиями и причитаниями.

Детям надо учиться. «Дети» смеялись, но так без злобы, понимали страхи взрослых.

Последний день был особенный. И ночь была сладкой. Света проснулась рядом с ним от ужаса. Она опять видела смерть, погибают люди.

– Солнце, – Вова вздохнул, и так тихо сказал, как никогда не говорил, – мы оба уже понимаем, что умирает только тело. А душа будет жить вечно.

Света внимательно слушала Вову и осознавала смысл его признания.

– Ты тоже чувствуешь, да?

Вова кивнул. Светка обняла его крепко. Какая же я дура? Какой же ты идиот! Вова рассмеялся.

Оба хороши. Подходящая пара.

Ей позвонили ночью, очень быстро говорили. Света положила трубку, она пришла с ночного дежурства и долго не могла понять или принять сказанное. А потом села, рухнула как он когда-то с ней, на колени.

И вспомнила их последний разговор. И запела то ли колыбельную, то ли что-то похожее, почему-то показалось что ему эта мелодия нравилась.

А через пару дней Светка переходила дорогу и на проезжую часть выбежала собака. Она металась, машины объезжали, гудели, люди фотографировали. И только одна маленькая девочка вырвала руку у мамы и побежала к собаке.

Света увидела, как девочка умрет, страдания ее матери и знала, что уже сделает и как будет болеть сердце и ее матери, и мамы Вовы, отца. Ну ничего.

И Света быстро побежала вперед, заслонив собой девочку с собакой. Нелепая смерть. Какая молодая.

«Со мной все в порядке, я уже с тем, кого люблю больше жизни». Но она не сказала, и люди не услышали.

Вера Петровна сидела на скамеечке и смотрела на проходящих людей, боялась пропустить внучку. В прошлый раз та под предлогом того, что не заметила бабушку сказала, что долго звонила в дверь, а потом ушла.

Что-то прошелестело рядом с ней. Как хорошо подуло свежим ветерком в такую жаркую погоду.

Тогда тоже солнце палило.

Земля казалось, разрывалась от снарядов, стонов умирающих и раненых. Она в далеком сорок третьем была санитаркой молоденькой, но крепкой.

Вся в отца пошла, тот мальчика хотел, а родилась пятая девка. Да как пацан, по деревьям лазила, отцу кузнецу помогала его железки таскать, с ним на охоту ходила, роды у коров помогала принимать. Вот и пригодилась ее силушка на войне таскать солдат на себе, делать перевязки, а иногда закрывать собой. Закрыла одного такого, а он плачет, просится домой, к маме, ногу ему оторвало. Вера говорила, шептала ему, и сама боялась заплакать. Ненавидела она эту проклятую войну всей душой.

А однажды спасла немца, непонятно как он оказался в том лесу, хотели сразу его убить как шпиона, потом приказа ждали от высшего начальства. А он воды принес девчонкам и кашу всем приготовил. Многие боялись есть, но голод победил и после его первой ложки набросились на еду. Так и остался с ними он, пока за ним не приехали. Потом солдаты узнавали про него, но все в пустую.

Вера после Победы возвращалась в пустой дом, знала, что все ее погибли, кто от голода, кто от болезни, отца убили. Дома было сыро и холодно, она присела на лавочку и не выходила. Ждала и сама не знала чего.

Через пару дней над поселком заиграли колокола церковные. Люди выбежали на улицу, крестились даже партийные и радовались. И Вера прибежала, и увидела того солдатика одноного.

Опять плакал и смотрел на нее не отрываясь. Поженились они и поехали в город. Тяжело было и грязно. Аресты, сиди тихо.

Непонятно где враг, где свой. Детей у них не было своих, и они взяли троих беспризорников. Дети выросли и разлетелись дальше как птицы, но возвращались иногда и ненадолго.

Вера работала учительницей русского языка и литературы. И к ним приехала делегация для поддержки межнациональных связей. Были и немцы. Вера не могла с ними находиться в одной комнате, болели сразу старые раны. Она понимала, что эти ни в чем не виноваты, как и те на войне.

Но не могла переступить через себя.

Муж умер в дороге. Ехал к одному из сыновей, сердце остановилось. Вера плакала, вспоминала их первую и вторую встречу и понимала да есть за что благодарить даже в самые печальные дни.

Но вот приехал средний сын и привез с собой девочку. Он женился в третий раз, а жена, мать девочки и вовсе сбежала в неизвестном направлении. Попросил мать присмотреть за Аленкой.

И осталась Алена на долгие годы с ней.

И силы в ней появились как в ее двадцать лет, только не нужно было железки таскать, а за ребенком бегать то в садик, школу. Когда выросла Алена, Вера быстро поняла, что не нужна.

Почувствовала, что стесняется ее девочка. И правильно, ведь стара и не помнит многого, и не понимает.

Вера Петровна схватилась за палку и попробовала встать, да покачнулась.

Очнулась она в больнице, смотрит на нее молодой парень:

– Ты не Вася?

– Нет, а кто это?

– Муж, думал пришел меня забрать к себе. Умер он, я хочу к нему.

Парень рассмеялся:

– Баба Вера, я на вашей внучке хочу жениться. А у нас ребенок будет, помощь ваша нужна очень. Так что пусть дед Василий подождет.

Баба Вера заплакала и сказала: «Ладно, соколик, уговорил, Васька у меня терпеливый».

Дед Лиды был лесничим, лес был для него родным домом и для его внучки все тропинки, деревья, букашки тоже стали своими. Тем более с людьми Лида не любила и не хотела говорить. В школе

она училась плохо, дралась с мальчиками и девочками. Деда вызывали и не раз, но он смеялся, делал комплименты учительницам и уходил. Никто не знал куда исчезли его сын с невесткой, просто однажды в деревне появилась диковатая девочка.

И здесь были те, кто жил лучше других, дом с десятью комнатами, а живут трое. Торгуют своим с прибылью. Это были Дюжевы. С их молчаливого согласия деревенские невзлюбили Лиду и ее деда.

Дед поймал старшего из Дюжевых то ли за ловлей, то ли еще за чем-то. Поругались и Дюжев ничего не простил. У Дюжева были деньги, они как-будто из поколения в поколение шли всем в его роду. А деньги это и влияние.

Но деду было наплевать на слухи, нелюбовь, одиночество маленькой и потом взрослеющей внучки. Лида нашла волчонка за год до смерти деда. И, наверное, если бы это случилось раньше, дед бы не разрешил его взять.

А тут видать чувствовал старуху с косой, и задумался о своей «малявке», как он называл ее даже в двадцать лет.

– Трудно тебе будет с ним. Ты привяжешься, а он уйдет в лес.

– Я уже люблю его. Если уйдет значит так надо.

Волчонок хромал, болел, плохо ел. Лида смотрела за ним как за маленьким, и он выжил. И дед видел, принял за «свою». Так они теперь и гуляли, вместе ходили в магазин, по деревне, даже ездили в город.

– Ой, деда, там никто на него и не обратил внимания, видно навидались диковинок и без нашего волка.

Неизвестно зачем сын Дюжевых – Антон попытался отравить волка. Девушка заметила, как тот что-то давал ее другу, и тот потом заболел.