Ведьма открыла рот и зашипела мне в лицо. От густого смрада закружилась голова. Накатил резкий приступ тошноты. Она визгливо расхохоталась, искренне наслаждаясь моим страхом. Костлявая рука с остатками плоти медленно потянулась к горлу. Эх, леший… почему ты не предусмотрел такого поворота?
Но, как оказалось, он предусмотрел.
Под одеждой в районе шеи и груди что-то зашевелилось. Если бы я уже не была испугана до крайности, наверняка сейчас завизжала бы во всю мощь своих легких. Какое-то омерзительное извивающееся существо ползло по моей коже и щекотало ее многочисленными усиками или лапками. Воображение немедленно подкинуло картинку с противной многоножкой чудовищных размеров. Но, к счастью, я ошиблась.
Из-под воротника высунулись гибкие корешки, а затем показалось рубиново-красное тельце, которое выглядело очень знакомо. Кулон! А то, что раньше было перекрученным шнурком, расплелось и ощетинилось корешками. Это причудливое создание лешего деловито выбралось наружу, прыгнуло ко мне на колени и начало покачиваться из стороны в сторону. Я не сразу заметила, что ведьма качается вместе с ним, намертво залипнув взглядом на мерцающую сердцевину.
— Она сейчас очнется, — сказал мне ближайший куст крапивы голосом Власа. — Скорее беги внутрь круговой ловушки. Ведьма сильная! Ее необходимо заманить в самый центр! Я неподалеку, но если покажусь сейчас, еретица может улизнуть. Она не должна меня почуять раньше времени!
Выдав красивые четкие распоряжения, куст замолчал, ожидая, что я ринусь их выполнять. Вот только тело по-прежнему отказывалось слушаться. О, сколько раз, видя подобные моменты в фильмах, я кричала героине: «Не тормози! Действуй, давай!» Но, как оказалось, когда видишь в полуметре от себя облезлое лицо ведьмы, вся находчивость куда-то улетучивается… В итоге, момент, конечно, был упущен. Еретица перестала качаться. Она замерла и с явным трудом, преодолевая невидимые путы, оторвала взгляд от кулона.
Я с запозданием вскочила с места и бросилась прочь. Только успела достичь круга, установленного лешим, как костлявая рука намертво вцепилась в мою одежду. Несмотря на кажущуюся хрупкость, держала она крепко. Я рванулась. Бесполезно. Еретица занесла вторую руку, словно собиралась меня ударить. Вокруг белых костяшек заплясало черное пламя. Всем своим нутром я ощутила, что если оно соприкоснется с кожей, то будет кое-что похуже ожога…
— Твою мать, — рявкнул невоспитанный куст крапивы. И началось.
Несмотря на то, что ведьма стояла прямо на внешней границе круга, ловушка сработала. Справа и слева вверх взвились зеленые стебли-жгуты. Я почувствовала, что ее хватка ослабла и рванулась изо всех сил. Получилось! Добежав до центра круга, я села прямо на землю, обессиленно наблюдая за борьбой. Еретица билась в растительных путах, как в щупальцах осьминога. К сожалению, леший был прав — ее следовало заманить в самый центр. Вывернув руку немыслимым образом (при этом раздался отвратительный хруст) она дотянулась пальцами до одного из жгутов и перекинула на него черное пламя. Стебель мгновенно истлел, осыпавшись на землю трухой. Второй постигла та же участь. Освобожденная еретица не стала терять время. Она с шипением сдала в росте, осев вниз как уродливая жаба, а затем со скоростью ракеты взмыла в ночное небо. Неужели задание провалено? Но нет. Ни леший, ни банник не спешили показываться. Значит, дело еще не закончено.
Так оно и оказалось. Ведьма вернулась! Она начала кружить надо мной, не рискуя опускаться слишком низко. Решила добить? Но почему? Уж не потому ли, что я теперь точно знала, как выглядит ее человеческий облик? От опасных свидетелей всегда стараются избавиться…
Я легла на спину, тревожно наблюдая за реющей, будто тряпье на ветру, еретицей. Когда она в очередной раз проносилась над баней, из приоткрытой двери вырвалось облако белесого пара. Пар вытянулся вверх, приобрел форму зыбкой призрачной руки и ухватил еретицу за ногу. Мертвая ведьма зашипела, пытаясь освободиться. Не давая ей опомниться, оттуда же вылетело несколько сучковатых поленьев. Поленья кинулись к еретице и начали дубасить ее почем зря. От хруста костей у меня свело зубы. Будь она живой, давно бы уже упала на землю безвольной куклой. Но она живой не была, поэтому сумела вырваться, оставив баннику лодыжку. Изломанная, помятая, обессиленная ведьма метнулась на крышу дома и грузно осела на печную трубу, из которой в тот же миг с ревом взметнулся столб огня. Он был настолько яркий и мощный, что ведьма не успела даже пикнуть. То немногое, что от нее осталось, скатилось вниз по крыше и упало на землю, жадно пожираемое живым пламенем. Через пару минут пламя угасло, оставив лишь горсть черного пепла.
Я озадаченно моргала, не в силах поверить, что все так резко и неожиданно закончилось. Но что произошло? Мы так не планировали…
— Надо же, домовой все-таки, поквитался с ней! — послышался сзади одобрительный голос банника. — А я и не знал, что он незаметно подключился к охоте. Не забыл обиду! Долго и терпеливо выжидал удобный момент, чтобы отомстить. Видимо, крепко она его задела.
— Значит, все закончилось, — подвел итог Влас, незаметно возникая рядом и помогая мне подняться.
— Ага, — потерянно подтвердила я. — Кстати, а что за одурманивающий кулон ты мне выдал?
— В нем лепесток цветка, — неохотно пояснил леший.
— Того, который может заворожить даже ведьму? — вяло припомнила я.
— Ага. Взял его с собой в город. Думал, пригодится.
— И что, пригодился? — внезапно заинтересовался банник.
— Нет, — беспечно отозвался Влас. — Как ни странно, первая же девушка охотно взялась мне помогать. Я даже толком представиться не успел.
— Бедная Вика, — проворчала я под заливистый хохот банника.
Ночь Влас провел в бабулином доме, иначе мне пришлось бы долго объяснять, куда делся кавалер. Спали мы на разных кроватях. Я боялась, что он сделает попытку завершить помолвку, но леший вел себя на удивление прилично.
Утром мы позавтракали, попрощались с бабулей и двинулись в путь. Сначала шли в сторону вокзала, но как только дом скрылся из виду, сделали крюк и вновь оказались у леса. Влас повернулся ко мне.
— Спасибо, что проводила, — сказал он. Я кивнула.
Мы замолчали, глядя друг другу в глаза. Долгое время никто не нарушал тишину.
— Ты ведь не расторг помолвку, — внезапно вырвалось у меня. — Банник сказал — ее нельзя расторгнуть раньше срока!
— Верно, — не стал отпираться леший. Он поднял руку и смахнул какую-то невидимую соринку с моей щеки. А может, там ничего не было. — И что?
— Но ведь… но ведь ты мог получить от меня то, что хотел, — почти прошептала я. — Тебе даже не пришлось бы прикладывать много усилий…
— Знаю, — край его губ дернулся в намеке на улыбку.
Лицо опалило огнем. Захотелось развернуться и убежать. И я была близка к этому. Но тут он снова заговорил.
— Будь осторожна, — прозвучало неожиданно серьезно. — Нечистая кровь в тебе теперь активна.
— Значит… конец нормальной жизни?
— Нет, — успокоил леший и тут же исправился: — Вряд ли. Думаю, все ограничится редкими и безобидными проявлениями. К примеру, зрение улучшится, особенно ночное. Иногда будешь видеть то, чего не видят другие. Еще плюс повышенное внимание противоположного пола… ну и все, пожалуй.
— А? — я подумала, что ослышалась. — Повышенное… внимание?!
— Именно так, — насмешливо подтвердил он.
Я вспомнила назойливого сына ректора и застонала. Кажется, Власу понравилась моя реакция.
— Будут надоедать — скажи, — предложил он полушутливо.
— Каким образом? Вряд ли у тебя есть средство для связи… или есть?
Леший перестал улыбаться. Вот мы и подошли к самому главному.
— Оставайся со своим хорошим парнем. С ним ты будешь счастлива. Ведь, скорее всего, именно он твой идеальный жених.
О, это были самые ласковые и одновременно самые жестокие слова из всех, что мне говорили прежде. Но он был прав! Он был чертовски прав. Именно поэтому внутри поднималась буря протеста. На кону восхитительная, полная любви и самая, что ни на есть нормальная жизнь с Денисом или борьба за выживание в мире, где над головой летают давно умершие ведьмы… что выбрать? Ну, очевидно же…
