— Эту безделушку? — Воробей отвязал шнурок от своего пояса и провертел игриво в руке коробочку. — Он сломан, север не показывает. Но тебе не север нужен, а остров проклятых, так ведь? — довольно ухмыльнулся Воробей, обходя стол и играя с терпением своего нового друга. — Да, я прав. Что ж, держи!
Джек кинул в руки Имхотепа компа́с, полагаясь на старую добрую удачу, что благоволила ему во всех делах. Но не только ей он был обязан, еще и уму своему, что стратегии строил наперед.
Воробей заметил, что на корабле все в благоговейном ужасе от капитана, к тому же двое матросов, что силком его притащили в лодку и вырубили, как им показалось, разболтались об Имхотепе. Из их языка Джек знал не многое, но суть уловил, у жреца не было сердца. А компа́с укажет путь к тому, что желает сердце.
— Должен ли я сказать, что знаю, где находится остров? — спрятав еще и серебряную ложку себе в рукав, с довольной улыбкой протянул Воробей.
— Укажи, — приказал Имхотеп спокойно, разглядывая волшебный артефакт, а затем поднял свой тяжелый взгляд на пирата. — Что ты хочешь?
Как только в разговоре звучала выгода, которую мог бы получить Джек, ему сразу становилось интересно. Сверкая золотым зубом, он походкой вразвалочку подошел к Имхотепу так близко, чтобы шлейф от выпитого вчера рома окутал собеседника полностью и сбил с толка.
— Я доведу тебя до острова с одним условием, — язык его заплетался, как и обычно, а слова хоть и были различимы, но не привыкшему человеку показались бы одной кашей. — Убей Барбоссу.
— Я убить всех, — все так же спокойно ответил ему жрец.
— Вот за это я и люблю лысых! — возрадовался Джек, размахнув руками так, что приборы, которые спрятал он ранее, вылетели из рукава и воткнулись в стену. Воробей пожал плечами, будто так было задумано. — Но голову от солнца лучше бы прикрыл, мозги напечет.
Капитан Тиг, отец Джека, наставлял его с детства, говорил вещи верные и правильные и вырастил того еще пройдоху. Воробей, получивший свое имя за изрядную проворность и мелкие габариты в подростковом возрасте, уяснил много вещей. Но мало уяснить что-то, необходимо пользоваться полученным багажом знаний. На каждую ситуацию у него находился в рукаве туз, как и сейчас. Он упал без сознания, рухнул, как мешок картошки, но то был не задуманный трюк, а скорее факт недосыпа вперемешку с алкоголем.
Он проспался только к следующему утру, продрал глаза и обнаружил, что невероятно голоден и хочет пить. Лежал он все так же на полу, где и упал. Поднявшись на ноги, шатаясь, подошел к столу, на котором стоял кувшин воды и стакан, и прямо с горла влил в себя половину сосуда. Вытерев губы рукавом своей рубахи, Джек не без удивления обнаружил сидящего на диванчике жреца.
— Приятель, ты, что смотрел, как я слюни пускаю? — ответа не последовало, но пират поморщился с отвращением. — Извращенец.
Его поставили к штурвалу, вернули компа́с и для полного счастья не хватало только рома, да старпома Гиббса, вечно слоняющегося по палубе и подгоняющего матросов. Но ни того, ни другого Джеку не дали, напомнив, что в капитанской каюте его ждет злой бессердечный монстр, у которого рот становится песочным. Потому пират покорно выполнял свою часть сделки, не без шуточек в сторону крепких и тихих матросов.
Они обошли Русалочьи скалы, когда Джек заметил, что по пятам за ними идет корабль. Пирата это вовсе не напрягало, даже на руку могло сыграть, потому что чувствовал он нутром, что это именно тот корабль, которому подавала знак Люси. Только не один он заметил преследование. Из корзины впередсмотрящего раздался крик, заставивший Имхотепа покинуть свои покои. Почувствовав неминуемую опасность, капитан Джек Воробей передал штурвал старпому, и подскочил к жрецу.
— Что за дело до обычного торгового судна? — начал петь свою надуманную на ходу песню Воробей, заодно и хаотично размахивая руками. — Давайте, я переберусь туда и укажу им верный путь?
Имхотеп смерил пирата тяжелым недовольным взглядом, и развел руками по сторонам. Волны неожиданно перестали бить о дно судна, а затем почувствовалось легкое дрожание. Матросы все замерли в ожидании. Тотчас поднялась огромных размеров волна, которая, казалось, достигала небес, и со скоростью невероятной двинулась в сторону судна, предвещая только гибель.
— Ну, можно и так, — развел руками пират, и вернулся к штурвалу.
========== К4.Г1. Из морских глубин ==========
Невероятных размеров волна поднялась и стала приближаться к Покорителю зари. Это было поистине завораживающее зрелище и в той же мере пугающее, столб до неба из воды летел к кораблю слишком быстро, нарушая логику и без того нелогичного мира. Лорд Дриниан, верный подданный Каспиана и по совместительству капитан корабля заметался в панике, рисуя в своей уже изрядно облысевшей голове план отступления. Волна таких размеров непременно потопит их, заполнит водой трюмы, сломает ударом мачту и порвет парус, и утащит всех на дно морское. Опытный мореплаватель в лице капитана знал наверняка, что такую напасть не выдержит ни одно судно, не переживет ни одна команда.
Каспиан же стоял, вскочив на борт, и смотрел за сим действием, словно завороженный. Интуиция его хоть и не подвела, и они верно следовали по пятам тархистанского судна, но никто явно не ожидал подобного исхода событий. Когда нос корабля стал разворачиваться, а необходимо отметить, что даже небольшое однопалубное суденышко требует чуть больше времени для полного разворота, чем они имели, нарнийский король очнулся.
Каспиан стремглав спрыгнул с кромки корабля и помчался по палубе, огибая матросов, и поднялся на капитанский мостик, перепрыгивая ступеньки. В его голове родилась идея.
— Выровняй нос! — приказал громко тельмаринец.
— Мы пойдем ко дну! — тут же возразил ему капитан, стоявший за штурвалом.
— Быстрее перевернемся боком, — тут же парировал Каспиан, и силой оттолкнул лорда Дриниана, заняв его место.
За считанные секунды до обрушения волны, что так сильно напоминала формой своей живое человеческое лицо, нос Покорителя зари вернулся на исходный курс. Идея Каспиана была безумной, могла придти в голову только отчаявшемуся или уповающему на высшие силы, что смогут их защитить. Он почему-то был уверен, что корабль сможет пройти прямиком сквозь волну, и верил, что всемогущий златогривый лев не оставит их в беде на этот раз.
— Держись!
Стоило только Каспиану громко скомандовать, чтобы вся команда услышала и успеха похвататься за что-нибудь, как толща воды накрыла их с головой. Нарнийский король почувствовал сначала тяжесть, от неожиданности он выдохнул в воду часть воздуха, который задержал. Тельмаринец даже не пытался открыть глаза, зажмурил так сильно, что видел только черный цвет, но не видел, как корабль его вместе с командой идет ко дну. Он сильно, до боли в пальцах вцепился в штурвал, и не сразу сообразил, что воздух понемногу нужно выдыхать носом, от чего щеки его надулись, как у жабы горловой мешок.
Через какое-то сравнительно короткое время заложило уши и появилось дикое желание вдохнуть свежего воздуха, но он терпел, как и его команда. Некоторые матросы поддались этому желанию и, наглотавшись воды, пошли на съедение рыбам.
Корабль все так же шел вниз, трюмы постепенно заполнялись водой, а воздушные карманы делались меньше, от чего прятавшимся внизу морякам становилось не хорошо. Тогда всем показалось, что именно так заканчивается их жизнь. Сейчас они все закроют глаза, а когда откроют, окажутся где-то не здесь.
Каспиана тоже не обошла эта мысль стороной, он представил перед глазами своими Лилиандиль, светящуюся, как в их первую встречу на острове Раманду. Звезда улыбалась мягкой успокаивающей улыбкой, она выглядела беззаботной и счастливой, такой, какой ее запомнил тельмаринец.
Лилиандиль, его покойная жена, подарившая наследника, не шла, но плыла к нему, а сияние становилось ярче и слепило глаза.
— Каспиан, — мелодично проговорила девушка и приложила палец к губам короля, не давая ему заговорить. Казалось, что он слышит ее голос и чувствует прикосновение рук по-настоящему, в реальности. — Идем со мной.
