— Это чтобы ты не забывал.

Люси никогда раньше не слышала у Нацу такого голоса, и, пусть понимала, что его гнев направлен не на нее, все равно ощутила прилив леденящего ужаса.

— Если ты или твой сраный король еще раз тронете Люси, а также любого, кто мне дорог, я вас всех уничтожу. Запомни. Пока мы, драконы, не хотим враждовать с людьми, но можем и передумать… А теперь вали отсюда, и чтоб я твою поганую рожу больше не видел!

Медленно поднявшись, Драмбальт поплелся к выходу. Венди провождала его взглядом и, даже когда он скрылся в коридоре, продолжала смотреть, будто все еще видела его образ.

Люси трясло, как в лихорадке. Она сжала руками виски, казалось, голова разорвется, не в силах вместить осознание произошедшего. Как король мог быть настолько глуп, что отдал приказ убить драконов? Нет, это она сама была глупой, не предугадав, что засевшие в столице власть имущие интриганы попытаются придумать какой-то мерзкий план по уничтожению драконов. И сама она стала их оружием… Ужас, какой ужас. Так скверно Люси, пожалуй, было только в тот жуткий день, когда Нацу унес ее с жертвенного холма.

На какое-то время она перестала замечать окружающее, кажется, у нее началась истерика. По щекам текли слезы, которые никак не получалось остановить, горло душили рыдания.

В себя Люси пришла, ощутив, что касается щекой чего-то твердого и гладкого. Ее, словно уютным коконом, окутало теплом. Люси не сразу поняла, что это Нацу обнял ее, крепко, но бережно прижимая к груди. Исходящая от него почти осязаемая аура уверенности и силы успокоила Люси гораздо лучше любых увещеваний или лечебных трав. Теснее прижавшись к Нацу, она постаралась отпустить все мысли и просто наслаждаться его присутствием. Так хорошо. Впервые она обратила внимание, что собственный аромат Нацу — смесь мускуса и запаха костра. Это тоже успокаивало. Люси словно сидела в грозовую ночь у камина в уютном доме: какая бы буря ни бушевала снаружи, она знала, что с ней ничего не случится.

— Не плачь, Люси, — удивительно мягко произнес Нацу. — Почему-то не могу видеть, как ты плачешь… Так отвратно на душе сразу становится…

Чуть отстранившись, Люси вскинула голову, чтобы заглянуть Нацу в лицо.

— Все… нормально… я уже… не плачу…

Она шумно шмыгнула носом. Слезы все еще текли, видимо, теперь уже от облегчения.

Склонившись к Люси, Нацу быстро слизнул соленую влагу с одной ее щеки, затем с другой. От прикосновений его шершавого языка, Люси вздрогнула. Припомнился тот день в его логове, когда он впервые видел ее слезы. Сколько воды с тех пор утекло. Как все изменилось.

Тогда Нацу слизнул слезы Люси из простого любопытства, но теперь она ощущала в его прикосновениях заботу.

— Вот так. Я не дам тебе плакать, — довольно заявил Нацу и широко улыбнулся, как будто ничего страшного и не случилось.

Люси очень постаралась улыбнуться в ответ, но у нее не вышло.

— Все еще грустишь. — Нацу тут же сник. — Ну, хочешь я догоню того ублюдка, оторву ему голову и притащу тебе?

— Не надо, толку мне с его головы… Да и Венди расстроится.

Только теперь Люси заметила, что в столовой они с Нацу остались вдвоем.

— А где Венди? — Люси завертела головой.

Выпустив ее из объятий, Нацу озадачено сказал:

— Надо же, даже не заметил, как она ушла.

«Наверняка забилась в какой-нибудь уголок и плачет, — подумала Люси. — Хотя драконы ведь не могут плакать…»

Словно в ответ на ее мысли откуда-то донесся слабый, едва различимый то ли стон, то ли вой. Нацу, чей слух был в разы чувствительнее, чем у Люси, напрягся, а затем бросился прочь.

Люси поспешила за ним, но куда ей было угнаться за драконом? Она только видела, как розовая шевелюра Нацу мелькнула в проеме входной двери. Похоже, он выбежал в сад.

Остановившись на крыльце, чтобы отдышаться, Люси снова услышала тот странный звук — теперь гораздо отчетливее. Пожалуй, больше всего он походил на жалобное поскуливание щенка, от него щемило сердце, и комок подкатывал к горлу.

Идя на звук, Люси вскоре увидела Венди. Она сидела за густыми кустами шиповника в дальнем конце сада. Именно она издавала это поскуливание, напоминающее горькие рыдания. Люси припомнила: Нацу рассказывал о том, что так драконы выражают скорбь.

Рядом с Венди устроился на корточках Нацу, беспомощно похлопывая ее по плечу.

— Дерьмо я точно Драмбу голову оторву!

— Ей от этого лучше не станет, — поспешно произнесла Люси.

Присев по другую сторону от Венди, она положила ладонь ей на плечо и мягко спросила:

— Он тебе сильно нравится?

Венди низко опустила голову, так что тяжелые пряди ее волос цвета индиго закрыли лицо.

— Не знаю… Ты много говорила о любви, я не все понимала и сейчас не понимаю… Но он так отличался от драконов. Спокойный, сдержанный, с ним было интересно разговаривать…

Да уж, Люси представляла, что в сравнении с буйными парнями-драконами, среди которых росла Венди, Драмбальт казался ей привлекательным своей вежливой почтительностью и рассудительным поведением.

— Я думала… Мне казалось…

Венди сглотнула.

— Казалось, что я ему тоже нравлюсь, а он…

Запрокинув голову, Венди снова издала душераздирающий вой раненного зверя.

Нацу в бешенстве вскочил, вызывая на кулаках огонь.

— Не могу больше! Я его прибью!

— Нет, — твердо произнесла Венди.

— Почему?!

Венди покачала головой.

— Сама не понимаю, но от мысли, что он умрет, мне становится так плохо.

Что ж, Венди действительно сложно было разобраться с незнакомым чувством, зато Люси отлично понимала противоречия любви. Притянув Венди к себе, она по-сестрински ласково обняла ее. Снова опустившись на корточки, Нацу с другой стороны накрыл плечи Венди широкими ладонями.

Некоторое время они сидели так втроем, и Люси ощутила необыкновенное единство. Наверное, именно сейчас она впервые поняла, что они не просто человек и драконы, живущие в его доме. И даже не друзья и не возлюбленные. Они — семья.

— Знаю, что слова не помогут, — тихо заговорила Люси. — И знаю, что тебе сейчас очень больно, Венди, но все проходит. Боль тоже пройдет. Если это тебя утешит, я думаю, самому Драмбальту не хотелось так поступать, но он не мог не подчиниться приказу короля. Я видела его глаза, когда он уходил… Он не хотел, чтобы ты страдала…

— Да ну? — Нацу недоверчиво скривил губы. — А по-моему он просто говнюк.

Посмотрев на него поверх макушки Венди, Люси скорчила страшную рожу, давая Нацу понять, что стоит заткнуться. Он набычился, но замолчал.

— Спасибо, мне стало лучше, — тихо проговорила Венди.

Сегодня уже нельзя было говорить ни о каком обычном распорядке дня.

Венди ушла в свою комнату. И, улегшись на кровать в обнимку с Шарли, то ли уснула, то ли просто лежала с закрытыми глазами. Люси сходила в деревню, где в комнатах при трактире остановились несколько больных, и сообщила, что сегодня прием у целительницы отменяется. Благо тяжелых случаев не было, все уже хотя бы по одному разу получили вливание магии Венди и теперь не нуждались в срочной помощи. Хотя кое-кто из родственников больных попробовал возмущаться. Люси не стала с ними церемониться, сегодня она уже достаточно насмотрелась на человеческое вероломство и не собиралась слушать эгоистичные визги вроде «мы приехали за тридевять земель к целительнице, мало ли, что она плохо себя чувствует, пускай не отлынивает от работы». Грубо поставив на место крикунов, Люси вернулась домой.

Там ее ожидал «кулинарный шедевр», который Нацу соорудил, чтобы подбодрить ее и Венди. Пусть приготовленное им блюдо оказалось всего лишь бутербродами (огромные ломти колбасы, зажатые кусками хлеба и сыра), Люси оценила старания.

Первое правило Нацу — заесть печаль. Венди уже крепко спала, поэтому лакомились бутербродами они вдвоем с Люси, причем Нацу же большую их часть и съел. После они сидели в гостиной. Нацу положил голову Люси на колени, она механически водила рукой по его волосам. Мысли ее витали далеко.