Девушка погрустнела.
— У столь гостеприимной госпожи не было выбора, — сказала она. — Иначе госпожа лишилась бы мужа на целых девять месяцев раньше. Это неправда, что на Elaste Kora полно всякой нежити — по крайней мере, к нам за четыре с половиной года не сунулась ни одна проклятая гадина.
Господин Иона доверчиво улыбнулся:
— Вот как? Это же здорово.
Измученная магия натыкалась на мраморные плиты, на факелы и на полумрак подземных коридоров. И на занятых своими делами слуг — в кухне какая-то девица готовила сытную мясную похлебку, в трапезной седобородый человек с платком на морщинистом лице торопливо чистил камин, в спальне госпожи двое мальчиков перестилали измятое белье.
Все было в порядке, но господину Ионе плохо верилось в историю о едва не казненном супруге. Шагая по замечательно освещенным коридорам, госпожа растрепала эту историю полностью — мол, ее муж прогневил уважаемую королеву Талайны, а королева Талайны приказала ему забирать молодую жену и катиться в горы.
По-моему, раньше за упомянутой королевой не водилось таких привычек, думал колдун. И сокрушался: о великие Боги, как же так? Разумеется, я не знал вашего супруга, но я уверен, что он был достойным и добрым человеком. Да что вы говорите, неужели он и правда убил какого-то советника? Это ужасно! А, так советник едва не подсыпал в кубок уважаемой королевы яд? Ничего себе! Ну, как я уже и прикидывал — ваш супруг был достойным и добрым человеком, и я искренне сожалею о его смерти… а кстати, как он вообще умер? Споткнулся и укатился в ущелье? Да ну, вы серьезно? Как-то глупо все вышло, но я продолжаю искренне сожалеть…
Польщенная, с милым румянцем на щеках, госпожа показала своему собеседнику гостевые покои:
— Отдохните, а через какое-то время за вами зайдет кто-нибудь из моих подчиненных. У нас довольно скромные запасы, но в честь вашего прибытия, поверьте, я бы с удовольствием устроила шумный пир, с музыкой и благородными винами… мне кошмарно жаль, что я не способна предоставить вам это.
— Умоляю вас, не волнуйтесь, — колдун испугался очень талантливо, так, что на него с удивлением посмотрели его же собственные спутники. — В обществе такой утонченной леди, как вы, мне будет наплевать на еду. Спасибо за прогулку по замку, моя госпожа… и до вечера.
Она многозначительно ему улыбнулась — и отправилась переодеваться. Господин Иона закрыл резные двустворчатые двери, подошел к распахнутому окну и со смутным интересом поглядел на липкие щупальца тумана, разлитого у подножия замка.
— Эта госпожа какая-то… подозрительная, — осторожно отметил Георг.
— Да? — самым честным на свете образом растерялся колдун — из опасения, что у госпожи не только великолепное зрение, но и великолепный слух. — А по-моему, она красавица. Настоящая красавица, мне такие элегантные девушки еще ни разу не попадались. Как вы думаете, она сочла меня хоть сколько-нибудь интересным?
— Ну она же беседовала с вами, — понятливо отозвался Говард, — а не с нами. Хотите, я вам ее нарисую?
— Отличная идея, — восхитился господин Иона. — Я буду признателен.
Рыцарь вытащил из походной сумки тетрадь, полистал ее и неловко нарисовал в углу страницы двенадцать корявых символов. Колдун якобы ревниво отобрал у него будущий набросок, внимательно его изучил и добавил что-то от себя. Потом потребовал критики у Георга и Луки — Георг, помедлив, сказал, что подбородок у госпожи немного острее, а Лука усомнился, правильно ли его спутники передали форму носа.
В углу страницы Говард написал: “В чем дело?” А талантливая рука господина Ионы вывела безучастный ответ: “Все люди, которые живут в этом замке, на самом деле мертвы”.
Георг побледнел, а Лука рассеянно взлохматил русые пряди на затылке. Льдисто-голубые глаза отразили бесконечно влюбленное лицо колдуна.
— Полагаю, в течение трапезы будет ясно, удалось вам ее зацепить или же нет. Хотя если она сокрушалась о благородных винах…
Господин Иона хмыкнул, и беседа угасла.
Комнаты, отведенные гостям, выглядели скромно — одинокий диван, обитый кожаными лоскутами, низкий деревянный столик, на столике — фарфоровая сабернийская ваза, а в ней — скудные сухие цветы. Кажется, армерии — колдун вкрадчиво коснулся хрупкого лепестка и зажмурился, перебирая в уме останки его памяти. Вот… стебель отрывается от покрытых каплями росы камней, вот… стебель с вожделением тянется к яркому полуденному солнцу, вот… появляются бутоны, вот они распахиваются, а вот… их безжалостно обрывает гниющая рука, роняя тошнотворную слизь на желтые веточки распятого по склону лишайника.
Господин Иона скривился. И с отвращением подумал: какая гадость.
В трапезную их проводила улыбчивая старуха в испачканном золой переднике. Говард шутил о непредсказуемой ноябрьской погоде, старуха смеялась и охотно скалила черные пеньки зубов; остаются ли они такими же, прикидывал господин Иона, после того, как старуха принимает свой истинный облик? Не могут же все жители замка так и выглядеть — обычными живыми людьми.
Ради совместного ужина с колдуном и его спутниками госпожа переоделась, вероятно, в лучшее свое платье. Нежно-розовая невесомая ткань облегала ее стройную фигуру, длинные рукава были похожи на крылья; на юбках поблескивало серебряное шитье, но ко всему этому господин Иона оказался невероятно холоден.
Он с одобрением полюбовался глубоким декольте, смешными короткими волосами, на которых лежала тонкая сапфировая диадема. Госпожа сдержанно похвалила улыбчивую старуху, и улыбчивая старуха немедленно вышла вон.
О, какой это был ужин! Тушеное кроличье мясо, картофельное пюре, десятки разнообразных салатов — поглаживая хрустальный бокал с вишневой настойкой, госпожа наблюдала, как ее гости бодро стучат ножами и вилками по тарелкам. Потом подалась вперед, насмешливо изогнула полные карминовые губы и притворно вздохнула:
— Я так обрадовалась вашему приезду, уважаемые господа, что забыла представиться. Да и вы не назвали мне своих имен — полагаю, были так потрясены появлением замка на Elaste Kora, что вам было не до этикета.
— Забери меня Дьявол, — «спохватился» Говард, и Лука тут же пихнул его локтем в бок — мол, не ругайся в компании дамы. — То есть… о великие боги, простите меня, госпожа. Мы все будем рады услышать, кто же оказал нам такую честь и пригласил на такой славный ужин. Мы благодарны вам за приют, а еще…
— Мой подчиненный — художник, — перебил его колдун. — И после того, как мы оказались в предоставленных вами покоях, я попросил его об одной услуге.
Говард смущенно потупился. По мнению господина Ионы, смущение удалось ему плохо, но госпожа не обратила на рыцаря внимания — она была слишком занята колдуном, чтобы отвлекаться на его спутников.
— Так вот… о великие боги, приятель, что это за грязь? Ну-ка покажи ее своим товарищам, то-то они посмеются… нет, госпожа, вряд ли вам понравится эта его картина. Но после того, как мы оказались в так заботливо предоставленных вами комнатах, я попросил Говарда об одной услуге… и он сделал набросок вашего портрета. Что вы скажете? Наверное, вашими портретами занимались и куда более талантливые люди, но у моего подчиненного хороший стиль, и уйти, не рассказав о его работе, было бы нечестно. О нет, госпожа, не нужно! Почему вы плачете?..
…смеяться Георгу и Луке хотелось меньше всего, и если у голубоглазого юноши очередная надпись в углу страницы вызвала охотничий азарт и вынудила ерзать по краешку неудобного стула в ожидании битвы, то Георг лишь обреченно сглотнул.
…господин Иона и Говард были почти одинаково спокойными. Оба старательно поддерживали насквозь фальшивый разговор; выяснили, что имя госпожи — Кларисса, что она каждое утро посещает могилу мужа и молится о его благополучии хотя бы в раю.
— Он был очень верным своему делу воином, — сокрушалась она. — Прямо как ваши спутники, господин Иона. Кстати, а с какой целью вы забрались на Elaste Kora? Ладно я, ладно мои слуги — мы с ними отщепенцы, мы изгнанники, нас не примут ни в Талайне, ни тем более в Этвизе — тамошний король испугается конфликта с королевой Дитвел и отошлет нас обратно в горы. Но вы? Свободный человек, да еще и в компании прекрасно вооруженных рыцарей? Пожалуйста, не увиливайте, я ведь все равно никому не выдам ни слова. Некому выдавать. Ну же, удовлетворите мое любопытство, не издевайтесь!
