Одинокие аплодисменты были наградой взволнованному певцу. Мария вскочила со стула и, подбежав к молодому человеку, поцеловала его.

– Я согласна, Василий Васильевич…

Конечно, девушка, руководствуясь своим рассудочным характером, решила всё заранее, но обставить сцену согласия на брак показным восторженным порывом было вполне в духе её приверженности к неожиданным театральным эффектам.

– Ты что, сумасшедшая, выходить замуж за этого бездельника и пропойцу?

– У них богатая усадьба и много денег. И он красив…

– Деточка моя! – мать заломила руки. – Ты ещё молода, подумай хорошенько, отец никогда не даст своего благословения на этот брак.

В комнату вошёл отец:

– Что тут у вас происходит?

– Вася Тарновский просит руки Марии.

Николая О'Рурка даже передёрнуло:

– Они не ровня нам. Ты – наследница древнего английского королевского рода, в графском достоинстве, можешь и должна рассчитывать на жениха, имеющего положение в обществе. Да обеспеченного не только отцовской недвижимостью, но и постоянным доходом.

– А я хочу выйти за него! – в своей решительности не уступая отцу, выкрикнула Мария.

Ничуть не лучшая ситуация случилась и у Васи Тарновского, когда он сообщил родителю о своём намерении жениться на Марии О'Рурк.

– Да ты представляешь, какой хомут хочешь повесить себе на шею? Ты – старший сын потомственного казака, будущего гетмана Малороссии, состоятельного человека, стал якшаться с дочкой служащего. Пусть он из графьёв, но не имеет за душой ни гроша, живёт лишь на жалованье. А что это за девица без приданого? К тому же она без царя в голове, взбалмошная особа с дурной славой! – кричал экзальтированный Василий Васильевич – отец. – Да и ты ещё недостаточно зрелый человек, чтобы мог вступить в брак и нести ответственность за семью.

Юноша не стал спорить с отцом, зная резкий и нервический характер родителя и не желая осложнять и так не блестящие отношения. Когда он в печали выходил из большого дома в сад, его подозвала бабушка, которая обожала внука.

– Я слышала весь твой разговор с отцом, Васюк, и хочу тебе кое-что посоветовать. – Она повела любимого внука в садовую беседку. Сад уже был наполнен весенними апрельскими ароматами лопающихся почек и распускающихся цветов. – Я помню времена, когда мы, казачки, не уступали мужикам в скачке и владении оружием. Тот лихой дух до сих пор сидит в моей крови. Я бы поступила на твоём месте так: докажи, что ты мужик, что любишь её, укради невесту и женись на ней тайно в какой-нибудь сельской церкви. В свидетели возьми надёжных друзей.

От этого предложения и весенних ароматов зацветающего сада у нерешительного Василия кружилась голова. Что делать, что делать? Можно ли себе позволить такое, согласится ли Мария?

Мария, услышав такое предложения, запрыгала и закричала:

– Здорово, как здорово! Поедем, я знаю такое место. Поговорю с девчонками институтскими, вот они обрадуются, так ещё никто не выходил замуж, да и вряд ли отважится. А ты со своими ребятами потолкуй. Эх, как весело, как романтично!

Мария преследовала сразу несколько целей. Во-первых, парень красив и привлекателен, а ей уже так хочется скорее испытать с мужчиной всё, что она знает об интимной жизни. Во-вторых, Василий безумно влюблён в неё, а это так приятно. Ну а в-третьих, он богат, и есть возможность жить роскошно и свободно.

Итак, весной 1884 года молодые обвенчались в маленькой сельской церкви. На церемонии никто из родни не присутствовал, лишь только друзья-приятели, которые неимоверно радовались необычному приключению, похожему чем-то на подвиги кавказских абреков, которые воровали себе жён.

– Прими, отец Амвросий, ещё одну за нас, – протягивал Василий большой бокал священнику, только что соединившему их с Марией во Христе.

Святой отец выпил, крякнул, вытер рот и, слегка покачнувшись, запинаясь, проговорил:

– Счастья, вам, поцелуйтесь теперь как супруги.

– Горько, горько! – закричали, завизжали, запрыгали приятели. – Ну, целуйтесь же!

Василий уже немного по-хозяйски поворотился к жене и, обняв её, припал к губам. Мария дала ему возможность проявить свой целовальный опыт, не испытывая, впрочем, никакого желания.

– А теперь едем все в ресторацию, – по-барски махнул рукою молодожён, – гулять будем!

Вскоре весёлая компания громко скандировала под водочку да под настоечку:

– Горько, горько! Пей до дна, пей до дна!

Молодые целовались и пили, пили и целовались, и жизнь казалась им восторженным сном. Все гости были уже во хмелю, когда Василий поманил официанта. Тот подошёл и, повинуясь красноречивому движению пальца клиента, наклонился:

– А скажи-ка, любезный, нет ли здесь комнаты, где можно уединиться с дамой?

– Отчего же, господин, конечно, есть. Извольте, я сопровожу…

– Манюня, пойдём, прогуляемся, – предложил Вася девушке, – здесь очень душно.

Она поднялась, опираясь на его руку, поскольку от выпитого слегка кружилась голова:

– Да, милый.

– Господа, – обратился к присутствующим молодожён, – мы вас покинем ненадолго.

– Давай, Васёк, дерзай! Покажи институточке, как мужчины любят, да слишком не увлекайся на первый раз! Простыни проверим! – неслись вслед молодым остроты приятелей.

В комнате было прохладно. Широкая кровать под балдахином гипнотизировала и притягивала на своё любовное ложе.

– Любезный, принеси-ка нам шампанского и сладких французских макарон[3].

Взглянув на широкую кровать, Мария тихонько произнесла:

– Милый, я отлучусь в туалетную комнату, мне надо привести себя в порядок.

Когда Мария вернулась, бокалы были полны, а на поверхности круглых разноцветных печений матово отражался отблеск светильников.

– За прекрасную женщину, сидящую напротив, – провозгласил тост Василий и добавил: – Которая сегодня стала моей женой.

Звенели бокалы, пенилось шампанское, губы шептали нежные слова и находили другие губы. А руки порхали по мягкому податливому телу, и оно отзывалось дрожью желания на эти прикосновения.

– Манюня, я люблю тебя, – шептал Василий и слышал в ответ: – И я тебя… тоже.

Долой эту мешающую одежду, вот обнажённые тела соприкоснулись…

Мария знала, что надо делать, знала, как возбудить мужчину, сейчас пришла пора проявить эти знания на практике. Но мужчина уже был возбуждён лишь от её прикосновений. Она ласкала его сначала тонко, потом всё сильнее и, наконец, довела до безумия, но и сама горела от желания и страсти.

– Ну, возьми же… меня! – простонала сквозь зубы. Ногами обхватила его горячее тело и почувствовала сладостную боль внизу живота. Вот оно, вот наконец она узнала, как это бывает…

Через час они возвратились к приятелям и были встречены криками «ура» и «виват».

– Ты поступила неразумно, дочь, за такого человека не только не стоит выходить замуж, но даже и общаться с ним. – Николай Морицович сидел с Марией в просторной гостиной и пытался воспитывать дочь, хотя и понимал, что дело уже сделано и исправить что-либо вряд ли возможно. – Он, наверное, желает унаследовать наш родовой графский титул? Только вряд ли это получится.

– Может быть, получится у моего сына?

Этот ответ чрезвычайно оживил внешне спокойного Николая Морицовича.

– Ты никак беременна, Мария, и даже знаешь пол ещё не рождённого младенца?

Последняя фраза графа прозвучала насмешливо.

– Нет, батюшка, но я надеюсь на это. И вообще, я уже вполне самостоятельная и имею право принимать решения, касающиеся моей судьбы.

– Ты – дочь своих родителей, представительница рода, и все твои поступки так или иначе будут отражаться на нашем имени и касаться твоих братьев.

– Я ценю это, батюшка, но хочу сама распоряжаться своею жизнью.

– Э, поступай, как знаешь, – Николай Морицович махнул рукой, – да ты уже и поступила.