Я устало захлопнул книгу и прикрыл глаза. Все-таки, наверное, из меня не получится по-настоящему темный маг. Кровавые ритуалы точно не мое. Нахлебался по самое горло. Меня передернуло от отвращения. Нет, читать о строительстве Андо Истар или об опытах прапра… и ещё Мерлин знает сколько раз прадеда с рогом единорога было гораздо интереснее.
Решив не забивать себе сегодня голову древними ужасами, я трансфигурировал себе плед из кленового листа, слетевшего с соседнего дерева, и сладко задремал. Мою дрёму прервал доносившийся со стороны парка отчётливый топот маленьких ножек. Кто-то быстро бежал по дорожке по направлению к моей беседке. Азарика. Кто же еще? Выскочив из-за поворота живой изгороди, она увидела меня и припустила со всех ног. Издали было видно, как Азарика прижимает к груди что-то круглое, похожее на переливающийся в лучах солнца мяч. Когда она подбежала совсем близко, внутри у меня все оборвалось, я резко вскочил, отбросив в сторону плед: это был не мяч. В руках у моей маленькой воспитанницы шевелился клубок переплетенных между собой змей…
— Северус! Смотри, что я нашла! Они шевелятся! Хочешь погладить?
Она влетела в беседку и протянула мне сплетенных в тугой узел рептилий, я явственно услышал слабое шипение. Темный зигзаг на спинах пресмыкающихся не позволял ошибиться — гадюки! Стараясь не делать резких движений, я выхватил страшную игрушку из рук Азарики. И только ощутив холодные тела в своих ладонях, понял, какую глупость совершил: ну почему не обездвижить их, заморозить, в конце концов? Страх за ребенка окончательно лишил меня способности трезво мыслить. Я постарался как можно быстрее откинуть от себя живой моток, но увы, уже через секунду острые как иглы зубы вцепились мне в палец. Одна из змей отделилась от отброшенного мной кобла и плетью повисла у меня на руке. Черт, черт, черт! Рывком я оторвал ее от себя и забросил далеко за ограждение.
— Северус!
Я обернулся. Азарика стояла на входе в беседку и смотрела на меня наполненными ужасом глазами.
— Северус…
— Все хорошо, маленькая моя. Все хорошо.
Наплевав на пульсирующую боль в прокушенном пальце, я подхватил ее на руки и прижал к себе.
— С тобой все в порядке? Они тебя не покусали?
Она покачала головой и заплакала. Я быстро сел в кресло и стал осматривать: маленькие ручки, ножки, шею, живот… К счастью, никаких ран и даже царапин нигде не наблюдалось. С облегчением выдохнув я прижал Азарику к себе, стал укачивать, прижавшись щекой к белокурой макушке.
— Ну что же ты плачешь? Ты испугалась? Нельзя брать в руки всякую гадость, моя маленькая. Ну все, все.
— Северус, тебе больно?
Она наконец оторвала голову от моей груди и посмотрела на стремительно опухающую руку.
— Все в порядке. Сейчас пойдем в дом, я выпью зелье и все пройдет. Не плачь.
— Северус, я не хотела… Можно, я поцелую? И у тебя все пройдет…
— Нет.
Я поспешно спрятал руку за спину. Она тратила слишком много энергии на лечение, это я хорошо запомнил после исцеления лорда Эварда. Конечно, я вовсе не при смерти, но ребенок еще вряд ли сможет правильно распределить силы. К тому же укус гадюки вовсе не смертелен. А после приема зелья все пройдет за пару часов. Но все таки тянуть не следовало.
Подхватив Азарику на руки я быстро зашагал по направлению к особняку.
— Интересно, где твои няни? Вот с ними я бы серьезно поговорил.
На мой вопрос она только опустила голову и прошептала:
— Я от них спряталась. Когда я хочу, они не могут меня найти. Я плохо поступила, да?
— Да. Так делать нельзя. Ты же видишь, что может произойти, если гулять одной и трогать руками всякую гадость? А если бы змеи тебя покусали?
Азарика только вздохнула и прижалась ко мне. Рановато я расслабился, как оказалось. Сам виноват. Эльфийки, конечно, заботливые няни, вот только ребенок Ледяных эльфов им точно не по силам. Так что надо заниматься ей самому, во всяком случае, пока не подрастет.
Переступив порог мэнора, я нос к носу столкнулся со взъерошенным лордом Эвардом. Он был весь покрыт какой-то пылью, а в руках сжимал весьма ветхий фолиант. Похоже, он аппарировал прямо из книгохранилища.
— Что у вас произошло?
Он стал быстро осматривать меня со всех сторон. Наткнувшись взглядом на опухшую руку, почти прошипел:
— Что это?
— Ничего страшного, просто змея.
Я осторожно опустил Азарику на пол и потрепал ее по голове. Она тут же вцепилась мне в ногу, спрятав личико в складках мантии.
— Сейчас приму зелье, и все пройдет. Не надо волноваться. Это не смертельно.
Я старался говорить равнодушно и даже весело, чтобы одновременно успокоить расстроенного ребенка и закипающего отца. Вот только то, что вполне действовало на маленькую девочку, вряд ли сработает с сорокалетним магом. И точно, после моей жизнерадостной реплики отец почти перешел на парселтанг:
— Где ты взял змею?! Ты что, яд у нее цедил? Обязательно трогать всякую гадость руками? И ты еще смеешься?
Каюсь, наплевав на сдержанность, я не мог удержаться от совершенно дурацкого смеха. Все-таки забавно: говорить весьма поучительные вещи трехлетнему ребенку, а через минуту услышать все то же самое, только в свой адрес. Но долго смеяться мне не позволили.
Не медля больше ни минуты, отец подхватил под мышку всё ещё всхлипывающую Азарику, взял меня за ухо и активировал медальон. Мы переместились в лабораторию, лечить мою пострадавшую конечность.
========== Глава восемнадцатая. Помолись же богам старинным, кровь пока еще горяча. ==========
Я стою на коленях на плоской площадке на самой вершине пирамиды Луны и изнываю от жары. Лорд Эвард все-таки сдержал обещание и обрядил меня в пурпурную мантию из тяжелой парчи. И сейчас, под странный речитатив на неизвестном мне языке, собирается возложить на мою голову золотой обруч с кроваво-красным рубином посередине. Хорошо хоть обошлось без свидетелей. Хотя, о чем это я? Внизу копошатся десятки магглов, так что, если бы они могли нас видеть, мы стал бы, наверное, суперстар мирового масштаба. Вот только ни у кого из них, по странному стечению обстоятельств, не возникло желания подняться на главную достопримечательность этого музейного комплекса, так что слава, хвала Мерлину, обходит нас стороной. Сегодня мы одни на этой плоской площадке жаримся под безжалостным полуденным солнцем. И если я не сварюсь заживо, то это будет воистину очередным чудом магического мира, дракл меня подери!
*
Три недели назад, после успешного исцеления от яда несчастной гадюки, отец вновь отбыл в Мексику. Предварительно прочитав мне целую лекцию о опасностях окружающей среды. Как будто это я трехлетний ребенок, а не Азарика! Меня так и подмывало, проинформировать его о том, что я как-то дожил до двадцати трех лет без его ценных советов, но сдержался и промолчал. Было все-таки очень приятно, что он примчался за тридевять земель из-за моего пострадавшего пальца, и обижать его совершенно не хотелось. Кстати, выяснилась причина его удивительной осведомленности: как оказалось, на мне, как на Наследнике, были закреплены чары, оповещающие Главу рода о состоянии моего здоровья. Именно поэтому лорд Эвард так спокойно отбыл в Мексику и не шел на контакт все это время: он просто знал, что со мной все в порядке. А то, что я сам могу волноваться, просто не приходило ему в голову. Эгоист чертов! В общем, мы договорились, что он будет отсылать Патронуса, хотя бы раз в два-три дня. На том и попрощались.
Погода, к сожалению, окончательно испортилась, зарядили дожди, и о прогулках в парке и чтении в беседке пришлось на время забыть. Поэтому я оккупировал диван в парадной гостиной. И лежа на нем, штудировал Хроники моего славного Рода. Мой странный выбор для занятий объяснялся очень просто: размеры помещения позволяли веселой компании эльфят и моей воспитанницы резвиться в свое удовольствие и быть у меня на глазах. Чем они и занимались практически все время. Конечно читать приходилось под аккомпанемент звонкого смеха, визга и топота, но это все же лучше клубка гадюк или лиан из цветочного горшка. Так что я изучал кровавые ритуалы древних ацтеков, прислушиваясь к детским считалкам, гудкам паровозиков или звонкому стуку мяча. Пару раз подняв голову, я обнаруживал себя облепленным волшебными мыльными пузырями, которые никак не хотели лопаться, или прятал у себя за спиной Азарику — оказывается, они играли в прятки и лучшего места она просто не нашла. Словом, идиллия. В полной тишине меня оставляли только во время обеденного сна. Пара часов чистого блаженства!
