Наконец Эмил, пролистав все досье до конца, потёр лоб и поднял на друга глаза.

— Да, Вору действительно хорош. Первым со своего курса дошёл до заклинаний ступени магистра, которые сейчас, помимо него, смогли освоить только четыре человека, блестяще окончил учебный год, на экзамене продемонстрировав довольно сложное, особенно для студента, комбинированное заклинание хождения по воде… Но вот это-то меня и удивляет, Изар. Вору — маг воды. Не огня… И, не смотря на всё, не лучший на курсе. Чем тебе не понравился тот же Вент Арро? Он огненный и объективно лучше твоего Рэйфа. Или же Лайн Дисо? Тоже огневик. И… если быть честным, друг мой, я ожидал, что ты собираешься со временем передать свой перстень Сильвестру.

— Сильвестру? Нет, точно нет. У меня на него… немного другие планы.

— Оставить ручным дракончиком для нескольких последующих поколений Магистров?

— Почему же так грубо, Эмил, — Изар улыбнулся. — Не ручным дракончиком, советчиком. Оружием, если хочешь.

— Почему бы тебе просто не передать ему власть? Ты и сам понимаешь, что стоит ему в полной мере раскрыть свои способности, получить должное обучение — и твой драконёнок станет сильнее нас всех. Чем не один из Магистров? Думаешь, он не сможет править из-за своего характера? Ему всего двадцать, всё ещё может измениться.

— Нет, дело не в этом, — Магистр качнул головой. — Понимаешь… Лэсвэт — страна людей и править ей должен человек. У нас уже был один Главный Магистр из драконьих магов, Гилиар Клоэсс. Ты слышал историю о нём?

— Нет. Я просматривал документы о главах Белого Совета только на сотню лет назад, — менталист покачал головой.

— Гилиар правил больше тысячи лет назад, после самого окончания Серой Войны. Тогда именно он смог успокоить испуганных и разгромленных войной и чумой людей, возглавить их и сохранить трещавший по швам порядок в Лэсвэте. Он правил сотню лет, сотню лет и три дня, а потом люди выплатили ему свою благодарность за это — свергли и убили. Драконов опасались всегда, а после Войны опасений стало ещё больше… О Фиа Ледяной Смерти ты не слышать не мог, она давно стала легендарным персонажем и героиней многочисленных сказов и песен, а разрушений принесла не меньше, чем армии троеруких и серая чума. Желавшим власти стоило малых усилий посеять смуту среди народа и совершить переворот его руками. Кто знает, что было бы, останься Гилиар Главным Магистром?.. В любом случае, я не хочу такой судьбы для Лэсвэта. Прецеденты в нашей истории уже были, и я хотел бы избежать их повторения.

— Времена меняются, Изар, — протянул Эмил, — но в целом я согласен с тобой. Это разумно. У его драконьей крови есть и минусы. Но почему ты решил завести себе ученика именно сейчас? При всём моём к тебе уважении, ты должен теперь думать не о нём, а о близящейся войне. И девчонке.

— Должен и думаю. Но… мне неспокойно, — Магистр встал, отвернулся к окну и скрестил руки на груди. — Словно какое-то предчувствие, но я не могу понять… Ай да к Марраку, друг, не обращай внимания. Я просто решил завести себе ученика, что в этом такого удивительного?.. А почему маг воды — на то есть простая причина. Всё тот же Сильвестр, который в дальнейшем сможет усиливать его заклинания. Подумай сам, какой мощи может быть смежное заклинание двух магов воды, один из которых маг драконий?

— Да, теперь понимаю… Но всё же тебе придётся подыскать для него учителя среди магистров водной специализации. Он не Сильвестр, которому помощь нужна была лишь на первых порах из-за специфики его магии, — Эмил задумчиво нахмурился. — Да, я рассмотрю предложение взять себе ученика, дай мне несколько дней. Нужно ответственно подойти к отбору кандидата. И… — он поднялся из кресла, собираясь уходить, на несколько секунд замешкался, словно выбирая, что именно ему сказать, — предчувствия — это пустое. Если хочешь, могу дать тебе ещё успокоительного. У самого нервы шалят…

— Нет, оставь. Пора мне учиться справляться самому. А то так и до зависимости недалеко. Я должен быть в состоянии сам справиться со своими нервами, не находишь?

45 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; Земли руссов, Миро, Странный мир

Рэт хрипло, со свистом вдохнул в себя влажный воздух и подтянул колени ещё ближе к груди, обвил руками, стараясь удержать жалкие крохи тепла. Рядом с Мирэдом, вернее с Нэссом, было гораздо теплее, но он не мог позволить себе постоянно греться под его боком, хотя очень хотелось. Из головы до сих пор не выходили его слова… Наверное, Рэт и вправду сошёл с ума, раз смог предположить такое, но ему действительно казалось, что этот тёмный совершенно искренне хочет его ободрить, что он совершенно искренне ему сопереживает… Нет, бред, конечно же бред. Глупо думать, что Нэссу на самом деле есть до него дело.

Кому вообще было до него дело? Разве что матери?

Но она давно мертва, пора наконец-то примириться с этим. Как и с тем, что скоро будут мертвы и они в этом будто скованном льдом гроте, который высасывает из своих пленников жизнь в прямом смысле этого слова. В первые дни здесь было тепло, жарче, чем на Элфанисе… Теперь же и камни почти что подёрнулись инеем. Наверное, скоро и он, и тёмные действительно отправятся к Океану — если, конечно, считать его богом, как это делали руссы. Рэт всё же надеялся на Клоис. Если она есть… Быть может, у неё он встретит маму, и она, наконец, расскажет ему, почему ушла так рано. А если и не расскажет, то он всё равно будет счастлив. Она обнимет его как в детстве, наклонится и поцелует в лоб, а её золотые кудри будут щекотать ему лицо…

Рэт отчаянно замотал головой, прогоняя сонливость. Нет, не время засыпать! Ещё не всё потеряно! Наверняка за тёмными придут, у них же была какая-то миссия! Их же не могут бросить здесь и оставить умирать?.. Хотя почему — они умрут и вернутся к своей Госпоже Смерти, а она вновь воскресит их уже в другом месте. Она ведь может так, если верить всему, что говорят о её служителях… Стоит ли этому верить?

Они уйдут, так или иначе, а он останется здесь навсегда, среди холодных камней, один в этой пустоте и темноте…

Но страшно уже не было. Было просто до ужаса обидно умирать вот так — в каком-то затхлом гроте, в чужой стране, не увидев напоследок родных и не сделав в своей жизни ничего стоящего. Не считать же стоящим этот глупый побег?

Сейчас Рэт был бы рад даже Эртару, хоть с ним тёплых семейных отношений у него так и не сложилось, или отцу, что почти не уделял ему времени ввиду государственных забот. Хотя особенно хотелось увидеть Ллири. Наверняка сестре будет очень больно, когда она узнает, что авантюра, к которой она его подтолкнула, принесла ему смерть. Наверняка она будет винить себя, хотя ни в чём не виновата. Она ведь хотела как лучше, хотела дать ему возможность увидеть мир и лишь его вина, что он так бездарно использовал этот шанс, переоценил свои силы и попал сначала в плен к тёмным, а потом — к руссам.

…Почему же он не слушал Эртара? Почему же он никогда его не слушал? Почему привык принимать говоривший в брате здравый смысл за злую насмешку над его желаниями, за попытку запереть его, запретить ему жить? Впрочем, сейчас уже поздно жалеть об этом, дело сделано, и такой конец — лишь его вина.

Да и… Несмотря ни на что, вряд ли бы Рэт согласился променять полные ярких эмоций и картинок дни на столетия спокойной элфанисской жизни, пусть его приключение и завершилось так и здесь. Быть просто Рэтом ему понравилось гораздо больше, чем Светлым Рэттаном, запертым в стенах Небесной Резиденции, и если бы у него была возможность вернуться в прошлое, он ничего бы не изменил — он вновь сбежал бы.

От этой мысли почему-то стало спокойней.

Рядом беспокойно дёрнулся и застонал забывшийся беспокойным сном Нэсс. В полумраке Рэт явственно увидел, как зашарила по полу его рука, а не найдя чего-то, бессильно повисла на цепи. Рэт догадывался, что он искал даже во сне — той змеи, серой в полоску, змеи Забирающего, не было рядом с ним. А ведь для них змеи были не просто фамильярами, а практически второй половиной души, потерять её было очень болезненно. Рэт даже боялся представить, насколько.