Беглый осмотр ничего не дал. Через несколько часов, пролистав все Хроники до тысяча шестьдесят девятого включительно, Серафима упала духом. Везде упоминались лишь последствия его нахождения, например ежесезонные собрания представителей вновь окрепшего Финнского Альянса — союза всех стран этого материка, куда входил и Лэсвэт, и повышение его политической значимости.

Это казалось странным — такая важная вещь, как великое Пророчество и никакой информации? Или, возможно, ему посвящена какая-то отдельная книга, а может, приведён и его текст?

Серафима поднялась из-за стола, за который села, пока пролистывала Хроники, и до хруста потянулась. Следовало пойти ещё раз перекусить, поскольку нормально она так не позавтракала, а потом вернуться и продолжить поиски. До полудня ещё оставалось время, а сегодня она чувствовала себя гораздо лучше. Серафима отнесла книги на место и направилась к двери, когда что-то её остановило. Такое же непонятное предчувствие, щекочуще перебирающее по спине цепкими коготками и невесомо дышащее куда-то в шею, из-за которого она так никому и не рассказала ни о татуировке, ни о своих видениях, ни об этом «Мирэд». Словно предчувствие чего-то… чего-то странного, непонятного. Важного.

Серафима медленно вернулась к столу, почти физически ощущая, как царапается и подвывает за её спиной озверевшее предчувствие, и пошла вдоль книжных полок, к самой границе открытой библиотеки, туда, где находился раздел с древними сказаниями. Предчувствие ободряюще зашипело, кровь застучала в висках… И внезапно всё закончилось. Серафима завернула за стеллаж и в нерешительности замерла. Именно там её и поджидал сюрприз, в виде Младшего Магистра Инара Сиона. Он стоял к ней спиной, рассматривая корешки книг на полке, так что Серафиме была видна лишь его тёмно-пурпурная мантия с высоким расшитым одной золотой полоской воротником и довольно коротко стриженные, по сравнению с другими двумя Магистрами, русые волосы, доходящие всего лишь до середины шеи и даже не собранные в хвост.

На звук её шагов он обернулся и сощурил серые глаза, тут же расплываясь в приторно-вежливой улыбке:

— Светлого утра, девочка. Вижу, что тебе уже лучше после вчерашнего, но всё же настоятельно не рекомендую брать Хроники Лэсвэта. Как я и говорил, у нас нет резервной копии, и, если ты испортишь оригинал, то случится катастрофа. Эти книги — очень важная часть нашего исторического наследия. Надеюсь, ты это понимаешь.

— И вам светлого утра, Магистр Сион. Конечно, я больше не буду их брать. Простите за то, что чуть не испортила их вчера, — Серафима низко поклонилась и еле удержалась от того, чтобы опустить глаза. Она действительно серьёзно провинилась, но просто ненавидела это чувство стыда, особенно перед взрослыми людьми, давящими своими авторитетом.

Инар Сион от этой картины видимо чуть смягчился, или, по крайней мере, сделал вид, что смягчился, и спросил уже вполне приветливым голосом, в котором Серафима, как ни старалась не обращать внимания, всё равно слышала наигранность:

— Тебя интересуют древние сказания? Или же ты искала в этой секции что-то другое?

Она против воли напряглась. Ей не слишком хотелось говорить Магистрам про свои поиски. Что-то подсказывало ей, что не стоит этого делать во избежание… Предчувствие вновь тревожно вскинулось, однако она себя пересилила, и уже почти открыла рот, когда Инар Сион вдруг загадочно и с каким-то затаённым ехидством протянул:

— Впрочем, мне кажется, что я знаю, что тебе нужно. И, думаю, что моя информация будет актуальной и теперь… Ведь ты ещё здесь.— Он словно на секунду задумался, что-то припоминая. — Ты найдёшь, то, что ищешь, в Замке Лиррэ, под тем местом, где свет Сэрэн Мирэ поглощается цветком солнца, и где за стеною стучит неживое сердце, что хранит Белый Совет. И помни о своём обещании, я ведь выполнил свою часть уговора, и уже не единожды.

— Что, простите?

Но он не ответил, лишь обогнул изумлённую Серафиму и скрылся среди книжных полок. Когда секундой позже она бросилась следом, его уже не было в библиотеке.

*

— Что, прости? Я задумалась, — Серафима тряхнула головой и повернулась к Сильвестру. Мысли о Инаре Сионе всё ещё её не отпускали. Что он имел в виду этой загадкой? Местоположение чего в ней указано? Пророчества? Но как он узнал о том, что она его ищет? Она уже… спрашивала его раньше? Судя по всему, так и выходило. Значит, предположим, что она спросила его о том, где находится Пророчество и пообещала что-то взамен. Что-то настолько важное, что он указал ей место, где оно хранится, подвергая себя опасности. Ведь вряд ли бы Младший Магистр стал говорить загадками, если бы это была общедоступная информация. Значит, хранилище Пророчества было местом тайным, и она искала его ещё до потери памяти. Тоже из любопытства? Или здесь было замешано что-то другое?

И что, всё-таки, она, семнадцатилетняя девчонка, лишённая магии, могла обещать одному из верховных Магистров? Что она могла дать ему такого, чего бы он не смог взять сам?

— Я говорю, что ты подобрала правильную одежду для нашей поездки. Элин в первый раз заявилась на конюшню в платье, — Сильвестр улыбнулся, — и, собственно, мы уже почти пришли.

Серафима тоже усмехнулась, представляя, как сестра карабкается на лошадь в своих роскошных шелках, а потом сидит с задранной до коленок юбкой и с исполненным прежнего высокомерия лицом. Дамских седёл здесь не существовало как факта. Сама Серафима смогла откопать в куче вещей, обнаружившихся в слишком большом для неё шкафу, брюки, светлую рубашку и укороченную версию сильвестрова камзола, отличавшегося лишь не такой богатой вышивкой и цветом — не тёмно-синим, а тёмно-зелёным. Ей даже почти сразу посчастливилось найти подходящую обувь, какие-то полусапожки неясного предназначения. Они были слишком тёплыми для помещения, но недостаточно тёплыми для промозглой погоды на улице, если ходить пешком. Но если Сильвестр сказал, что одежда у неё правильная, вероятно они предназначались как раз таки для верховой езды.

Они спустились по лестнице, ведущей из Розовой Башни во внутренний двор, и вышли на улицу, сразу же попав в конюшню. Пахло здесь вполне соответствующе Серафиминым представлениям об этом месте — конями, навозом и сеном. Денники располагались двумя длинными рядами — левый граничил с замковой стеной, правый — с пристройкой. Лошадей здесь было даже слишком много на её неискушённый взгляд — целый табун голов в пятьдесят, если не больше.

Они ржали, вытягивали из своих стойл продолговатые головы на мощных шеях, один особо любопытный конь даже попытался лизнуть Серафиму, попутно сожрав её волосы, но его быстро перехватил мальчишка-конюх в лиловой рубашке с закатанными рукавами и с уже привычной для слуг «цветочной» нашивкой на плече.

Сильвестр же, тем временем, решил провести ей небольшой экскурс в своём духе. Иногда Серафиме казалось, что он пишет свои речи заранее, а потом заучивает наизусть — настолько книжными иногда выглядели его монологи.

— В конюшнях Замка разводят и содержат лошадей одной и той же породы. Это — лэсвэтский боевой конь, в просторечье — лесве, наша, можно сказать, национальная гордость. Они необычайно сильны, выносливы и грациозны, к тому же не очень прихотливы, что делает их одной из самых распространённых и востребованных пород в мире. Что немаловажно, лесве необычайно умны, и преданы своему хозяину… При правильной дрессировке, конечно. Но справиться с ним может не всякий — лесве, всё же, боевой конь и обладает довольно большими габаритами и ростом — от полутора до почти двух метров в холке. К нему нужно приноровиться, особенно к тому, как запрыгивать… И это одна из причин, по которым я не хотел брать тебя на прогулку сразу после эксперимента. Его последствия…

— Даже если опустить его последствия — что же, я действительно раньше запрыгивала? Даже самый невысокий лесве ниже меня лишь самую малость, — Серафима хмыкнула. Она уже представляла, как будет карабкаться на такого коня. Тут даже отсутствие длинного платья не сильно поможет.