— Звяк-звяк, — пробормотала она, выходя из кабинета следователя.

Агафья умылась холодной водой, смывая кровь с шеи, где прошлись коготки взбесившейся бабы. Позволить себе убрать царапины девушка не могла. Слишком многие видели, как они появились. К пяти она, наконец, окончательно закрыла для себя это дело. Водопроводчик уверенно опознал необычное украшение. Да и убийца не особо запиралась, с каким-то непонятным удовольствием рассказывая, как спланировала смерть сестры и привела свой план в исполнение. Вернувшись на рабочее место, чтобы написать отчет, девушка застала лишь Николая.

— Привет, — сказала она устало. — А где Макс?

— Макс полон раскаянья за свое вчерашнее соло-выступление, — усмехнулся капитан. — И, похоже, побаивается остаться с тобой наедине. Часа два назад сообщили о поножовщине, и он уехал туда. Недавно звонил, говорил, что там подростки бутылку не поделили, два трупа. Душегубу нет еще и четырнадцати, о чем он бодро заявил, едва увидел полицию. Детки, мать их…

— Да, уж, — согласилась Агафья. — Но вы сами виноваты.

— Не понял, — оторопел Николай.

— Ваша система воспитания, — пояснила она. — У нас все построено намного разумнее.

— Ну-ка, просвети меня. И как же это у вас? Родители все равно разные, да и гены никуда не денешь…

— В том то и дело, что у вас воспитанием занимаются родители. А кто их этому учит?

— В каком смысле?

— Николай, врач не встанет за операционный стол, пока не проторчит кучу лет в мединституте. Пекарь не испечет булки, пока его этому не научат. Даже, прежде, чем сесть за руль, ты ходил на курсы, сдавал экзамены и все такое. А родители воспитывают детей, как Бог на душу положит. Им никто не преподавал основы воспитания гражданина. И вот, результат. Конечно, и у нас попадаются уроды. Гены, как ты сам сказал, врожденные склонности…

— Погоди, а как же у вас построена система воспитания? — заинтересовался Николай.

— Разумно. Дети с рождения отправляются в храмы. Там их инициируют, воспитывают, обучают, кормят и лечат квалифицированные специалисты, которых готовили именно для этого. Вспомни, сколько несовершеннолетних у вас погибает из-за халатности родителей, связавшись с дурной компанией, попав в руки подлецов, да просто не пройдя вовремя медосмотр? Наши наследники от всего этого защищены, насколько это вообще можно сделать. Мы живем намного дольше вас. И потомков у нас рождается намного меньше. Да и инициацию выдерживают не все. Мы не имеем права лишний раз рисковать.

— Не части, — нахмурился капитан. — Я уже запутался. Намного, это на сколько?

— Средняя продолжительность жизни — лет семьсот. Но я знаю тех, кому давно зашкалило за тысячу.

— Ох, нифига себе! А не преувеличиваешь?

— А смысл? — улыбнулась девушка. — Думаю, по сравнению с вами у нас замедленное старение. Мне, например, тридцать восемь, а бывали случаи, когда ваши преподаватели в университете пытались турнуть меня с лекции. Мол, иди, детка, отсюда, сначала школу закончи.

— Однако, — рассмеялся Николай. — Нас бы перенаселение захлестнуло, если бы люди жили по пятьсот лет.

— Магикам это не грозит. Обычно у пары рождается двое, иногда даже один ребенок, не больше. Трое — это уже чудо. А ведь многие не проходят инициации.

— Да что это за инициация такая?

— Открытие магических способностей. Это сложный процесс. Не все его переживают. Но если этого не сделать, будет только хуже.

— Тогда понятно, почему у вас так трясутся над каждым дитем и закрывают в интернат. Хотя, мне бы не понравилось видеть своего сына или дочь только по выходным.

— По каким выходным? — недоуменно подняла глаза от монитора, где уже красовалась шапка отчета, Агафья. — Мать проводит всю беременность в храме, там же и рожает. Покидают храм дети не раньше восемнадцатилетия. А если Предназначение Сюзерена предусматривает обучение в Академии, то вообще в двадцать три.

— Стоп! — опешил Николай. — А когда они встречаются с родителями?!

— Я же говорю, — с легким раздражением отозвалась Агафья. — Или в восемнадцать, или в двадцать три.

— А в какие дни? — тупо уточнил оперативник.

— Я про возраст, Николай.

— Но это же…

— Николай, — девушка внимательно посмотрела на друга. — Я встретилась со своими родственниками впервые, когда мне исполнилось двадцать три года. И ни я, ни они ничуть по этому поводу не переживали. Ваши женщины же не плачут, что не могут встретится со своим ребенком во время беременности! Считай, что у нас беременность длится восемнадцать лет. А теперь дай мне, наконец, написать чертов отчет.

Капитан умолк, но на магичку продолжал посматривать с недоумением. Ее объяснения породили больше вопросов, чем понимания. Что за бред… Не видеть своих детей восемнадцать лет. И что такое Предназначение Сюзерена. Выражение благоговения, которое промелькнуло на лице девушки, когда она произнесла эти слова, совершенно не вязалось с ее обычной равнодушной манерой говорить. Решив отложить расспросы до более подходящего момента, Николай заставил себя вернуться к рабочим делам.

— С отчетом придется еще немного подождать, извини.

— Слушаю, — снова подняла голову Агафья.

— Я договорился с Бурундуком. Дело об убийстве мальчика официально на нас с тобой. За Снайпера отвечает Макс.

— За что ж ему такая немилость? Одному там не справиться.

— Разумеется, мы будем помогать. А вот он нам помогать не будет. Постарайся вообще не упоминать при нем…

— Да, уж, понимаю, не дурочка… — нахмурилась Агафья.

— Ну, а раз понимаешь, то пиши свой отчет и вливайся. Кстати, что за отчет?

— Дело близняшек, — пожала плечами девушка, не переставая стучать по клавишам. — Мы его закрыли.

— Оп-па, — удивился Николай. — Так что ж ты молчишь? Рассказывай!

Агафья вздохнула с видом великомученицы, чем насмешила друга, и рассказала про сережки-колокольчики.

— Вот такое звяк-звяк, — закончила она. — Не сердись. Просто подобные дела всегда навевают на меня черную меланхолию. Убить сестру ради лишней комнаты… Хочется побыстрее завершить и забыть.

— Так у нас вроде за последнее время такого не попадалось?

— А я и не про нас. Я про себя, — безмятежно улыбнулась девушка.

— Все хотел тебя спросить, а чем ты на родине занималась? — поинтересовался Николай, заинтригованный этим «про себя».

— Тем же, чем и здесь. Душегубов ловила. Я была законницей. Сначала боевиком, а потом тенью. А теперь дай мне закончить этот отчет, пожалуйста, если не хочешь, чтоб завтра на планерке Бурундук меня съел, — усмехнулась Агафья.

Николай умолк, и девушка снова застучала по клавишам. Полчаса спустя она сложила все документы, касающееся дела близнецов, в папку и отнесла следователю. Когда она возвращалась в кабинет, позвонил Макс.

— Привет любовь моя. Я соскучился.

— Здравствуй, Макс, — отозвалась девушка, улыбаясь. Нежности она в коридоре отдела себе не позволила.

— Как приятно слышать от тебя «Макс», а не «Максим Андреевич», — усмехнулся майор. — Просто душа поет. Солнышко, я тут, похоже, застрял надолго. Ты меня не жди. Завтра увидимся.

— Хорошо, — согласилась девушка с явным сожалением. — Тогда до завтра.

— До завтра, родная, — отозвался Макс. — Спокойной тебе ночи и сладких снов, если мне не удастся позвонить еще разок.

— И тебе…

Агафья вошла в кабинет, думая о том, насколько странно все то, что происходит между ней и Максом. Странно и непривычно. Жизнерадостный голос Николая прервал ее размышления:

— Ну, что, подруга, закончила на сегодня?

— В общем, да, — ответила девушка. — Звонил майор, и сообщил, что ждать его — бесполезное дело.

— Понятно. Тогда поехали домой. Ужинать, правда, нечем, но мы можем прихватить что-нибудь по дороге.

— Друг мой, я думала, ты отвык от общепита.

— Мало ли от чего я отвык, — хмыкнул Николай. — Эдак ты меня совсем разбалуешь.

— Считай, что я балую себя, и пользуйся случаем, — ухмыльнулась девушка.