Тай просиял, а я ощутила зависть. Он был героем своей истории, знал великих чародеев, как Ибситуу, воровал у наместников ради материалов для своей миссии, а потом он станет спасителем всех людей. Когда будут рассказывать эту историю, меня едва упомянут — девочка помогала ему, а потом вышла замуж. А моя история? Кто услышит о девушке-воине из маленькой деревни, которая защищала свой народ своим мечом, пока ее не заставили выйти замуж?

Меня легонько стукнули по руке, и я посмотрела на Тая. Он протянул меч мне.

— Вот. Я знаю, ты хочешь его подержать.

Я не могла спорить. Его пальцы задели мои, пока он передавал меч. Часть магии меча еще искрила, потому что странное ощущение покалывало руку.

Я подняла зачарованный меч. Он был тяжелее меча отца, но лучше сбалансирован. Гул энергии тек по моим рукам, и я будто держала в руке заряд молнии. Все тело хотело взмахнуть им, чтобы посмотреть, что он делает, но места не хватало, и было бы неуважительно размахивать тут оружием, даже если для проверки.

Теперь Речная жемчужина была частью этого оружия. Я ощущала, как ее сила тянется ко мне из рукояти меча.

— Чудесно, да? — Ибситуу смотрела на меч. — Может, нагло так говорить о своем творении, но это лучшее, что я сделала.

— Это точно одолеет Мованя? — спросила я.

— Да. Я создала его из уникальной комбинации магии, которую собрала по миру во время своих путешествий. Осмелюсь сказать, что только я могла его создать. Но я не умею сражаться, так что не справилась бы с ним сама, — она посерьезнела. — Я напомню, что Мованя нельзя убить, только лишить возможности взаимодействовать с живым, пока он не восстановится.

Я провела пальцем по узорам на клинке.

— Если его уничтожить, лигуи уйдут?

— Не могу сказать. Думаю, брешь между Адом и Землей позволяет им сбегать из их царства в наше. Поражение Мованя может и не закрыть ее.

Я нахмурилась.

— Что создало эту брешь?

— Не знаю. Может, Мовань расскажет при встрече. Если спросишь правильно, он может ответить.

— Наверное… — я замолчала, заметив шутливый блеск в ее глазах. Она заговорщически переглянулась с Таем, тот рассмеялся. — Очень смешно.

Она встала.

— Вы точно устали. Идемте. Я покажу гостевые комнаты.

Тело болело, сонная голова соглашалась, но чем дольше корабль оставался в той пещере, тем выше был шанс, что его заметят.

— Спасибо, но нам нужно вернуться к кораблю.

Ибситуу нахмурилась.

— Как вы будете двигаться, если слишком устали, чтобы стоять прямо? И вы вряд ли спали прошлой ночью.

Тай тут же широко зевнул.

— Она права, Анлей. Не переживай. Никто не найдет его.

Я не была в этом уверена, но понимала, что не стоило сбегать, ощущая усталость. Особенно, если мы столкнемся с людьми Канга.

— Очень хорошо.

Ибситуу пошла к двери, и я следом.

— Я могу вернуть это? — Тай потянулся к мечу, и я с неохотой отдала его.

Трепет пробежал по спине, когда я подумала, что скоро столкнусь с величайшим злом. Я уже почти видела брешь в Ад перед собой, врата у подножия Хейхуошань, Черного вулкана. Учитывая, как быстро украденный корабль доставил нас до Байхешана, мы могли попасть туда меньше, чем через два дня.

Я засыпала, вспоминая истории отца о Дворах Ада. Странно, но я хотела увидеть их лично.

* * *

Я вышла из гостевого домика храма. В его простых деревянных стенах почти ничего не было — пара комнат с обычными кроватями, накрытыми бамбуковыми циновками, и с глиняными чашами с водой по углам. Солнце все еще ярко сияло, озаряя пагоду во дворе. Я потянулась, не зная, сколько проспала. После долгой активности, занявшей день, ночь и утро, я отключилась на циновке, как только за мной закрылась дверь. Дверь в комнату Тая была закрыта, он мог еще спать. Я открыла ее, чтобы разбудить его и скорее вернуться на корабль.

Сон смягчил его губы, и мягкий свет проникал в решетчатое окно, падая на его щеку. Он не услышал меня, значит, был еще уставшим. После всего, что мы пережили, я его не винила. Я закрыла за собой дверь. Нам будет лучше, если он отдохнет.

Я побрела по двору, наслаждаясь спокойствием храма. Все тут тянулось медленно, от плавной поступи монахов по земле до мягкого пения и шепота молитв, звучащих с ветром. Казалось, место существовало под водой, и потоки добавляли грацию и терпение каждому движению.

Голос привлек мое внимание. Я узнала акцент Ибситуу, пошла на звук к пагоде. Она опустилась на колени внутри, склонив голову, пока шептала что-то большой золотой статуи богини в высоком головном уборе и развевающемся наряде. Сладкий дым благовоний тянулся к потолку. Красно-коричневые колонны окружали ее, на них были вырезаны позолоченные иероглифы. Я сосредоточилась на одном, надеясь понять значение. Линии извивались в моем разуме, хоть я пыталась унять их. Я поняла, что это пословица про спокойствие, и сдалась.

Ибситуу встала, поклонилась и подошла ко мне с улыбкой.

— Уже проснулась? Я думала, ты будешь к ужину. Что-нибудь снилось?

Я подумала о картинках, мелькавших в голове перед пробуждением. Мои кошмары бывали яркими, и я была рада, что эти картинки были безобидными.

— Ничего точного.

Ибситуу вышла из пагоды и прошла к тому же зданию, где зачаровывала меч.

— В последнее время точного мало. Лигуи прибыли, юэшени пропали… Уверена, эти события связаны, но не знаю, как. Я просила Богиню мудрости даровать мне сосредоточенность, которая нужна, чтобы отыскать ответ.

— Я всегда думала, что юэшени убежали на луну.

Ибситуу покачала головой.

— До появления лигуи они уже пропадали. По одному, понемногу… их поглощала темная сила.

Я поежилась.

— Это ужасно.

— Точно, — она шагнула в здание. — Но ты пришла ко мне не для того, чтобы слушать о неразгаданных тайнах. Чего ты ищешь?

— Я… не знаю, — я пожала плечами, не понимая, что привело меня к ней.

— У тебя точно был вопрос.

— Если вы не против вопроса… Как это — путешествовать так далеко? Я всегда хотела увидеть мир.

Ибситуу подошла к деревянной полке, посмотрела на множество свитков.

— Не знаю, как ответить. Путешествия — мой образ жизни. Поход на незнакомые земли для меня так же нормально, как для многих — оставаться дома. Как мои родители и их родители, я не была привязана к земле.

— Это нормально среди ваших людей?

— Не совсем. По словам моих родителей, мои предки были уникальны своей неусидчивостью.

— Мои предки тоже были неусидчивыми, — я вспомнила истории мамы о ее днях в труппе. — Корни отца из Дайлана, но мама… я не встречала никого с ее стороны. Они еще ходят по миру, но я не знаю, где.

— Похоже, у нас есть что-то общее, — Ибситуу посмотрела в сторону с печалью. — Я не хотела терять связь с семьей, но я была эгоисткой в юном возрасте. Я становилась одержимой тем, что изучала или создавала, и забывала отвечать на их письма. Или я импульсивно решала уйти и не говорила никому, куда. Я с годами поняла, чего мне не хватало, и хоть я смогла наладить переписку с родителями и родными, у меня есть племянники и племянницы, которые выросли, не зная меня, и уже покинули родителей для своих путешествий.

Мама рассказывала мне о похожем — как у нее могли быть кузены, который она никогда не встретит. Если я смогу избежать брака и исполнить свою мечту, увидев мир, я тоже покину ее и сестру. Я уже их покинула.

— Похоже, разлука — цена приключений.

— Да, — вздохнув, Ибситуу повернулась к свиткам, вытащила один, решила, что это не тот, и убрала его обратно. — Но я не жалею, что выбрала это. Я ощущаю себя полной. Каждый раз, когда я прихожу в новое место, я поглощаю столько, сколько могу, пока не чувствую, что выучила все. И я ухожу дальше. Среди народов на Южном континенте, на север, туда, где для вас Запад, а потом на восток к империи Лунного жемчуга… Я могу задержаться в одном месте на годы, но я всегда знала, что это временно. Даже это, — она указала на дверь, на храм, — и то, что я сделала для тебя и Тая, создав этот меч, просто остановки на пути во всю жизнь… а то и больше.