Майклсон глянул на Кайли удивленно, будто удивляясь тому, что она так легко отреагировала на шутки Кола — в целом, они были безобидны, но людям обычно мало нравились, Кол имел несравненное отличное чувство юмора, которое он обожает публично демонстрировать, наслаждаясь моментами массового признания.
— Моя дорогая, мы не настолько стары.
— Взрыв Чернобыльской АЭС?
— Кайли, — засмеялся Элайджа. Аддерли засмеялась вместе с ним тихим, переливчатым смехом; звук невольно заворожил Древнего, ведь, кажется, впервые девушка смеялась так свободно в его присутствие. Он смел надеяться, что границы между ними стираются.
Они поговорили еще немного, в основном, Элайджа рассказывал про свою семью. Точнее — истории про из их жизни. Кайли интересовалась тем, где и в какое время они жили, как подстраивались под нравы нового времени — ведь жить с десятого века по двадцать первый это тебе не шутки — они обсуждали искусство и историю.
Потом Элайджа сумел плавно перевести разговор на саму Кайли. Девушка, видимо, не хотела касаться темы Деймона, а на вопрос о родителях отреагировала странным образом, но ответила. Правда, информация мало чем отличалась от того, что он уже слышал из досье Клауса, да и от его собственных выводов отличалось мало.
Кайли была единственным, горячо любимым ребенком обеспеченных родителей, которая пыталась сама как-то продвинуться в жизни. В силу юного возраста — всего двадцать два года — она была только в России, и почти во всех штатах США, а сюда ее пригласил Деймон.
— Ты знаешь русский? — спросил Элайджа.
— Не очень хорошо, — честно призналась Кайли, улыбаясь смущенно и как-то виновато. — Мне это во многом восхищает в вашем бессмертии, — внезапно сказала она. — Есть много-много лет, века, чтобы учить все языки мира, совершенствоваться, — Элайджа понимающе кивнул, но Кайли неожиданно закончила. — Но очевидно этого будет слишком мало, если ты постоянно борешься за жизнь, верно?
Майклсона действительно восхищало то, как она рассуждает о вещах, которых не понимает. Кайли сталкивалась с бессмертием только в чужом восприятие, и очевидно, если бы сам Элайджа рассказывал ей о вечности, то все могло бы отличаться от того, что говорил, к примеру, тот же Деймон. Аддерли составляла свое, необыкновенное мнение, и оказывалась практически всегда права.
— Можно научиться одной рукой вырывать сердца, а другой держать очередное собрание пьес Шекспира, — заметил Элайджа. Кайли улыбнулась.
Внезапно Древний повернул голову. Кайли, проследив за его взглядом, заметила стоящую у лестницы в другом конце зала Ребекку. Она мотнула головой; с другой стороны к сестре уже подошли Кол и Клаус.
— Прости, — сказал Элайджа, подхватывая у официанта полный бокал. — Кажется, мой выход. Дай мне пять минут.
— Покори меня, — подмигнула художницу. Майклсон улыбнулся, кивнул, и направился к своей семье. Кайли медленно выдохнула; и так, все было не очень плохо.
— Я тебе говорил, чтобы ты держалась подальше от брата, — неожиданно зашипел Стефан ей на ухо, но Аддерли даже сказать ничего не успела, или толком испугаться — перед ней тут же возник Деймон и сжал ее запястье, оторвав от брата.
— А я тебе говорил, что не разорву с ней отношений, — жестко произнес Деймон. Глаз вампиров блеснули одинаковой яростью.
— А Элайджа тебе говорил, что вырвет руки и ноги, если попробуешь угрожать мне снова, — осмелилась напомнить Аддерли. Она не хотела прятаться за кем-то, или угрожать Стефану именем Элайджи, или вставать между двумя братьями, но что слабая девушка могла против вампира? Будь на месте Стефана человек… да и тогда, ей было бы приятно ощущать то, что ее кто-то защищает. Любой девушке было бы приятно.
— Добро пожаловать! — прервал громкий голос Элайджи их перепалку. Шатенка посмотрела на древнего, и его обеспокоенный взгляд скользнул по Кайли, но художница спокойно улыбнулась, и вампир продолжил. — Спасибо, что пришли. Каждый раз, когда наша семья собирается вместе, мы начинаем вечер с танца.
Во время этих слов по лестнице бесшумно спускалась красивая светловолосая женщина лет тридцати, в синем платье. Без лишних украшений, сдержанная и холодная, она, тем не менее, показалась Кайли ослепительно красивой.
— Это их мама? — поинтересовалась Кайли шепотом.
— Вероятно, — тем же шепотом ответил ей Деймон. — Вы видите тоже, что и я?
Эстер окинула зал внимательным взглядом, скользила холодными глазами по каждому гостю, и за кого-то зацепилась. Сальваторе и Аддерли одновременно проследили за ее взглядом, и, очевидно, древняя ведьма смотрела на Елену. Кайли, ощущая легкое раздражение, отвела взгляд и снова посмотрела на Эстер Майклсон, внезапно столкнувшись с ней взглядом. Художница вздрогнула, и почувствовала, как рядом с ней напрягся Деймон — видимо, от него тоже не скрылся взгляд древней ведьмы.
— Такова традиция, — между тем продолжил Элайджа. — Сегодня это очень древний вальс. Так что ищите себе партнера и присоединяйтесь к нам в бальной зале.
Майклсон сбежал по лестнице, как и его братья с сестрой, а Эстер снова вернулась на второй этаж. Кайли почувствовала легкий толчок в спину, обернулась на Деймона: тот ободряюще ей улыбнулся, и темноволосая направилась на встречу Элайдже, который легко лавировал между гостями, которые медленно направились в соседнюю комнату. Оказавшись рядом с девушкой, Элайджа подхватил ее под руку.
— Как тебе?
— Хорошая речь, милая и краткая. А еще у вас проглядывается явный типаж в семье, но смею предположить, что Ребекка и Клаус больше похожи на мать, а ты, Кол и Финн — на отца.
— Тебя так интересует наша внешность? — улыбнулся Элайджа.
— Я — художник, — слабо ответив на улыбку, напомнила Кайли. — А вы… очень красивая королевская династия. Такими сложно не восхищаться.
В зал они прошли рука об руку. Кайли восхищенно вздохнула, крепче сжимая пальчики на сгибе его локтя. Удивляться было чему. Под руководством Эстер из зала вынесли все вещи, даже столы с закуской были убраны в соседнюю комнату. Гости могли насладиться не только изысканным угощением, но и созерцанием предметов искусства, которые Клаус разрешил использовать для антуража скрепя зубами.
— Должна предупредить, я понятия не имею, что это за вальс, — предупредила Кайли,
—Как и многие в этом зале, — заметил Майклсон, водя ее в круг танцующих пар. — Поэтому просто расслабься, я слышу, как бьется твое сердце. Расслабься и позволь мне вести.
У вампиров есть много непредсказуемых талантов: у них очень развита интуиция, сверхчеловеческая сила и скорость, они могут стирать память, они не стареют и знают уйму заклинаний, хотя и не могут использовать магию…Список можно продолжить. Но их самый непредсказуемый талант не имеет ничего общего с интуицией, у него скорей намного больше общего с ритмом. Эти кровожадные, опасные существа неплохо танцуют!
Деймон — который вальсировал с Еленой — потратил много времени, чтобы научить подругу самым распространённым танцами, и сейчас девушка была ему благодарна. Но пара советов от Элайджи, сказанных низким шепотом, уверенная хватка на талии, спокойные движения древнего, и машинальная память тела придавали уверенность в собственных силах. Все, что нужно было делать Кайли — быть ведомой, позволить делать из себя то, что было необходимо.
Музыка прошла через вены художницы, взбудоражив кровь. Кайли кинула один взгляд на своего партнера в танце, и наткнулась на черный ответный взгляд. Ее пробрало до мурашек по коже, и Элайджа, почувствовав это, довольно улыбнулся. Вальс — один из самых романтичных и любимых танцев, погружающий танцующих в состояние некоторой эйфории.
— У тебя есть плохая привычка приуменьшать свои таланты, — в какой-то момент сказал Майклсон, пока они медленно кружились вместе с остальными парами. Кайли непонимающе нахмурилась. — Ты сказала, что любитель, хотя прекрасно рисуешь; и думаешь, что не умеешь танцевать, хотя держишься прекрасно и красиво.
— Я не сказала, что я не умею танцевать, — тихо фыркнула Аддерли. Элайджа поднял руки, поворачивая художницу, и снова сжимая пальцы на талии девушки. — Я сказала, что не знаю этого вальса, но сейчас знаю много классических движений.
