Спустя час наша команда была уже готова. Приспособив сеть к спасательной шлюпке за один конец, мы спустили её на воду, второй конец был закреплён на палубе нашего судна. Я и боцман заняли место в шлюпке, в то время как Макс и ещё один матрос по имени Алекс остались на палубе.

Идея заключалась в том, чтобы натянуть сеть и ждать подходящего момента, когда можно будет завести наш конец ближе к судну, а там уже и вытащить всю сеть.

Вернусь немного назад. Когда мы подготавливали сеть и шлюпку, я обратил внимание на море. Оно было такое же синее и спокойное, как и днём ранее, но что-то всё-таки было не так. Сразу я вспомнил прошлый вечер, когда мы с Максом смотрели на него из иллюминатора каюты. Сейчас же, казалось, что всё в порядке, но я точно знал, что ему уже не быть таким, как прежде. Оно изменилось вместе с нами. И я не ошибся. Позже моя насторожённость и осмотрительность выручили меня.

Находясь в шлюпке около двух часов, мы с боцманом строили предположения об изменениях нашего экипажа. Его этот вопрос волновал не меньше, чем меня. У него, к слову, тоже не было камня и хранителя. По его словам, было не трудно догадаться, что отношение к нашим коллегам у него изменилось. Он говорил, что теперь это не люди, что они могут быть угрозой для всех нас. Я не мог его поддержать, так как считал иначе. Я чувствовал, что они не угроза. Да, они стали другими, но остались всё теми же людьми, с которыми я работал уже как пару месяцев.

Я только мог предположить, что скоро начнётся. Стало понятно, что теперь экипаж может разделиться на ЗА и ПРОТИВ изменившегося состава.

Почему же люди вместо помощи, наоборот пытаются всё усложнить? Где поддержка? Я не собирался выбирать никакую сторону. Для меня это было неприемлемо. Хоть я и не подвергся внешнему изменению, как и некоторые в команде, какая-то часть меня знала, что мир изменился, а вместе с ним всё-таки изменился и я. Слова боцмана заставили меня задуматься о том, что если тут на пароходе обычные люди начинают настороженно относиться к изменившимся, то на суше произойдёт то же самое, или уже происходит. Я не мог допустить, чтобы мои близкие, если они подверглись изменению, переживали недоверие и грубость со стороны обычных людей. Им нужна была моя помощь, но я был далеко, неизвестно где, без достаточных запасов еды и воды. Оставалось только надеяться на лучшее завтра, на то, что будет новый день, который даст нам шанс продержаться ещё немного, а возможно и путь к спасению всех нас.

В конце концов, разговор зашёл в тупик. Каждый остался при своём мнении. Спорить и ругаться не было смысла, это просто ни к чему в итоге не привело бы.

Я не держал зла на боцмана. Я понимал, что такие мысли у него прежде всего из-за страха перед неизвестностью. Я и сам боялся. Боцман был хорошим человеком, в меру мудрым и справедливым. То, что произошло, задело всех нас. Но тем не менее поддержать и разделить его взгляды я не мог.

Ещё около часа мы сидели молча. Я наблюдал за Максом и Алексом. Они находились всё это время на палубе. Алекс, кстати говоря, был, как и Макс, подвергнут изменению. Его хранитель был уникален, как, впрочем, и все остальные хранители. Он походил на саблезубого льва, с иглами вместо шерсти, как у ежа, и еще более острой гривой, как иглы у ехидны, размером он был меньше, чем наш лев. Такого точно не погладишь. Оба хранителя моих товарищей находились также на палубе. Я смотрел как Максвелл и Аллай (так звали хранителя Алекса) задорно игрались между собой. Этим они мне напомнили наших домашних питомцев, собак. Помимо этого, они общались, но, к сожалению, я их не мог достаточно хорошо слышать. Я и Макса-то с Алексом не слышал хорошо. Видел только, что они так же, как и их хранители, что-то бурно обсуждали. Наверное, своих новых друзей. Ох, как я завидовал! Мне хотелось своего хранителя! Хотелось тоже стать частью чего-то нового, как и мои товарищи. Завидовал я, конечно, не чёрной завистью, а, как говориться, белой. Но желание обладать вскоре сменилось желанием узнать их. Я не имел хранителя, но я мог их слышать, даже если они не обращались ко мне. Значило ли это, что я был тоже подвергнут изменению? Я не знал, но хотел узнать.

Мои мысли прервала рябь рядом с нами. Боцман не обратил на это внимания и продолжал что-то бурчать себе под нос. Я и сам подумал сначала, что так и надо, что всё хорошо. Если бы не одно «но» – изменения! Я говорил про море? И вот сейчас я нутром чувствовал какую-то силу. По коже пробежали мурашки, холодный пот выступил на лбу. Я не считал себя трусом, но в данный момент не мог не испугаться. Ведь это море, и оно всегда таило в себе много секретов и тайн.

Не теряя времени, я начал объяснять боцману свои опасения. Я сказал, что нам нужно как можно скорее подплыть к борту судна, и начал поспешно поворачивать шлюпку. Боцман сначала не поверил мне и сказал, что я – паникёр, а паникёров – за борт. Я ещё раз сделал попытку его убедить, и в этот самый момент что-то ударило о дно нашей шлюпки. Хотя боцман был хорошим человеком, но упрямым прям до жути! Он предположил, что это просто касатки или морские котики. Такое было возможно, но с уверенностью этого сказать было нельзя. Спустя ещё мгновение его лицо изменилось то ли от ужаса, то ли от удивления. Я сидел спиной к тому, на что он смотрел. Повернув голову, мои глаза, наверное, изменились так же, как и его. Всего в двух метрах от нас что-то похожее на змеиное туловище уходило под воду. Боцман, не говоря ни слова, судорожно завёл мотор шлюпки, и мы поплыли в направлении нашего судна. Как только мы тронулись, то услышали звуки похожие на курлыканье, отдалённо напоминающее слово, похожее на «куль». Это был ужасный звук. Знаете, как скрип по железу гвоздём. Всего за пару секунд мы добрались до борта нашего судна, с которого свисал трап. Боцман приказал мне лезть первым, так как я находился ближе, чем он. Макс с Алексом уже были готовы нас встретить. Они тоже что-то увидели и подгоняли нас забираться быстрее, но это было трудно сделать. Лодку начали раскачивать волны, появившиеся от существ близ нас. Это было множество змееподобных тел, что пенили море рядом с нами. Я не видел их полностью, но судя по размерам отдельных частей, было видно, что они очень крупные.

Мне пришлось приложить немалые усилия, чтоб ухватиться за трап. Море качало шлюпку, то поднимая её, то опуская. Я повис на трапе в тот момент, когда эти самые существа, подобно змеиному клубку, окружили нашу шлюпку. Я оказался по пояс в воде. Страх сковал мои движения. Я чувствовал, как под водой меж моих ног плавает неизвестное существо.

При новом ударе, мотор заглох. Шлюпку начало относить от нашего судна. Я висел, пытаясь забраться, но из-за качки, что возникла, у меня ничего не получалось. Курлыканье становилось всё громче и громче. Алекс находился возле трапа в тот момент, пока Макс побежал за помощью.

При очередной волне я всё же смог достаточно хорошо ухватиться. Этого момента хватило, чтобы начать забираться на судно. Всего несколько секунд, и я был уже на палубе.

Забравшись, я видел, как боцман отчаянно отбивается от существ. Но у него не было возможности повторно завести мотор шлюпки и подплыть к судну.

Ещё один удар, и шлюпка была опрокинута. Словно питон, одно из существ обмотало шлюпку и утянуло под воду. Боцман изо всех сил пытался плыть к нашему судну. Ему это удавалось, но с трудом. Тела существ всё время пытались обмотать боцмана.

В какой-то момент одному из них это удалось, но ненадолго. Другое такое же существо попыталось отнять «добычу», что позволило боцману выскользнуть из смертельного капкана и поплыть по направлению к нам.

Поднялся ужасный гул и шум. Звуки, похожие на скрежет металла раздавались со всех сторон! Позже эти звуки стали предвестниками штормов и бурь. Существа «Уркули» (так мы их назвали), будто чувствовали изменения погоды. Они собирались в стаю и устраивали свою смертельную песню с последующим ужасным пиром.