Дверь скрипнула, немилосердно отвлекая мсье Фредерика от его более чем благородного занятия. Раздались робкие шаги, отчего-то смутно показавшиеся знакомыми инстинктивным желанием сразу же все спрятать, а самому — смыться. Парень поднял взгляд от своего котла.
По проходу быстро и немного неуверенно семенила Гермиона, направляясь, судя по всему, к преподавательскому столу. В руках у нее были какие-то свитки. Девушка, гордо вздернув носик, упрямо делала вид, что не замечает Фреда. Это, само собой, подстегнуло его к действию, хотя позднее он ссылался на то, что попросту не хотел упустить возможность поговорить с Гермионой.
Вальяжно облокотившись о котел, парень с хитрой ухмылкой попытался привлечь внимание девушки.
— Эй, Грейнджер!
Почти впервые ему не удавалось задуманное. Это обескураживало и заводило одновременно.
Несмотря на упорное игнорирование со стороны девушки его непревзойденной персоны, Фред не отчаивался.
— Что, делаешь вид, что не замечаешь меня, да?
Гермиона чуть сильнее, чем следовало бы, уронила на стол Снейпа все свитки (может, Макгонагалл попросила их выслать профессору Зельеварения своеобразной живой почтой?), но в остальном девушка никак не выдала, что начала раздражаться.
Фред решил не останавливаться на достигнутом. Взяв тряпку в руку, он принялся размахивать ею на подобие флага.
— Грейндже-е-ер!
Девушка наконец-то повернулась к нему (не к нему, конечно, а к выходу, но это мелочи жизни), вот только так не вовремя. Фред, размахивающий тряпкой, немного не подрассчитал, что та мыльная и довольно скользкая. В общем, он ее не удержал, отправляя в свободный полет по направлению к Гермионе. И, как вы уже, вероятно, поняли, именно в этот момент и обернулась девушка.
Со смачным чавканьем тряпка плюхнулась прямо на лоб Гермионе и тут же стала сползать вниз, стягивая за собой терпение и владение собой, от которых сейчас напрямую зависело, убьет ли Гермиона Фреда сразу или сначала испытает на нем все силы зла. Впрочем, сам Фред выглядел настолько самодовольно, будто бы это не он сейчас подписал себе смертный приговор.
Со всей силы сжимая тряпку в руках, мисс Грейнджер испепеляла злым-презлым взглядом беднягу Уизли (после он утверждал, что будь Гермиона так же сердита на Василиска на своем втором курсе, то от бедной рептилии и следа бы не осталось). Вероятно, девчонка перебирала в уме все известные ей проклятия, потому как заговорила она не сразу.
— Фредерик Уизли, — произнесла Гермиона медленно и с расстановками, а от этого более угрожающе.
Выставив перед собой руку, крепко сжимающую тряпку, Грейнджер поперла вперед, как танк, не видя ничего вокруг, кроме своей цели.
— Ты самая последняя задница на свете! — почти кричала она, едва ли не срываясь на писк.
Расстояние между ними как-то чрезвычайно угрожающе сокращалось, и это начинало беспокоить Фреда. Он даже встал по ту сторону котла, как бы отгородив себя им от жаждущей мести старосты.
Гермиона все продолжала двигаться вперед. Когда расстояние между ней и котлом, за которым бесстрашно прятался Фред, оставалось ничтожным, девушка торжествующе оскалилась. «Вот и пришла моя кончина, — подумал Фред. — Прощай, мир, я любил тебя».
Гермиона не заметила, что с тряпки накапало довольно много воды, которая была еще и мыльная. Обрадованная скорой расправой, девушка слишком поспешила сократить оставшуюся дистанцию, а потому, поскользнувшись на одной из лужиц, полетела на пол. Попутно она умудрилась сбить ведро с водой. То с грохотом перевернулось, расплескивая содержимое, а само откатилось в сторону. Картина маслом: Гермиона, распластавшаяся на полу среди луж грязной воды с видом «Халк крушить-ломать», мокрая, все еще сжимающая тряпку в руках, и Фред, ошарашенно на это взирающий.
Воцарилась полная тишина. Оба гриффиндорца находились еще в полу-шоковом состоянии, чтобы что-либо говорить и делать. Зато кое-кто другой прекрасно знал, как реагировать в подобной ситуации.
— Минус двадцать баллов Гриффиндору, — раздался вкрадчивый голос профессора Зельеварения, выведший Гермиону с Фредом из оцепенения. — Мисс Грейнджер, неужто вы желаете присоединиться к мистеру Уизли? В таком случае приглашаю вас с мистером Уизли завтра на отработку…
— Но профессор, — возмущенно пролепетала Гермиона, поднимаясь с пола.
— В восемь часов к мистеру Филчу, — продолжил Снейп, как будто бы ничего не слышал. — Хватит вас двоих с меня.
С такими словами профессор Зельеварения развернулся и пошагал прочь из кабинета, оставив Фреда на растерзание Гермионе.
— Тебе все покоя не дает та лунная ночь, что мы провели вдвоем, да? — с хитрой ухмылкой поинтересовался Фред, прежде чем девушка успела его проклясть. — Если хотела остаться наедине — могла бы просто сказать об этом.
— Ты… — злобно прищурившись, прошипела Гермиона, но будучи слишком эмоционально переполненной в данный момент, не нашлась, что сказать или сделать, а потому просто выбежала из класса.
Фред был крайне доволен, хотя в ближайшей перспективе у него маячила очередная отработка, а еще ближе были оставшиеся четыре котла, которые предстояло надраить за сегодняшний вечер. Во-первых, он весьма удачно раззадорил старосту и почти ничего за это не получил. А во-вторых, он наконец-таки добился нескольких часов наедине с Грейнджер, чтобы претворить свой план в реальность. Гермиона просто не сможет его игнорировать в замкнутом пространстве, и это факт.
К следующей отработке Фред собирался особенно тщательно. Напялив свои лучшие (и единственные) джинсы и куртку поверх футболки, парень даже решил причесаться. Вуаля, красавчик.
Близнецы молчаливым согласием определили, что Грейнджер по уши втрескалась в Фреда. Смущало их только то, что саму Гермиону почему-то ужасал этот факт. Впрочем, Фред решил, что если девчонка делает из своей влюбленности целую трагедию, то и ему, пожалуй, стоит относиться к этому как к потенциальной проблеме. Но как ее в таком случае решить?
В целом, если подумать, влюбленность Гермионы в него не виделась ему такой уж плохой. Ну что может быть ужасного в том, чтобы нравиться девчонке, пусть даже она староста? К тому же, вовсе не дурна, а вполне себе хорошенькая, когда не строит из себя зануду.
Но все же это было немного странно. В смысле, Гермиона была уже как часть семьи, настолько привычным и обыденным казалось ее присутствие рядом и в их доме в частности. Подружка мелкого брата и Героической Попки с маниакальным пристрастием к книгам — вот кем она всегда представлялась Фреду. Но рассматривать ее в качестве потенциальной девушки? Это было что-то крайне непривычное.
За всеми своими мыслями о старосте Фред забыл придумать, что, собственно, скажет ей. «Влюбленность — не порок»? «Любовь зла, полюбишь и козла»? Нет, определенно что-то не то. Короче говоря, Фред решил пустить все на самотек и делать то, в чем он настоящий король, — импровизировать.
В восемь часов вечера они с Гермионой стояли посреди загона для лошадей с лопатами в руках и приказанием наполнить сеном «лошадиные обеденные тазики» (Фред давно считал, что ему нужно издавать свой собственный словарь) и выгрести из конюшен отходы жизнедеятельности. Конечно, на месте Филча Фред выбрал бы что-то более презентабельное для предстоящего весьма пикантного разговора, но ему такой возможности никто не предоставил, а потому пришлось довольствоваться тем, что есть.
Удостоверившись в том, что провинившиеся принялись за отведенную им работу, Филч преспокойненько куда-то умотал, чему Фред был только рад. Он наконец-то остался с Гермионой наедине.
Парень, воткнув свою лопату в кучу навоза, повернулся в сторону Гермионы, спокойно утрамбовывающей сено в корыто и отмахивающейся от назойливого внимания лошади, то и дело норовившей съесть ее волосы, предусмотрительно собранные в хвост. Просто поразительно, как чертовски привлекательно эта девчонка выглядела в обычных маггловских джинсах и простецком, слегка растянутом свитере. Впрочем, Фред поспешил отогнать эту мысль. Гермиона — подруга его брата, просто девчонка, занудная староста и ходячая библиотека. Какие тут еще «чертовски привлекательно»?
