На самом деле, Кроули не уверен, что Гавриил действительно сделает то, что он скажет. Поэтому Кроули сказал:

— Надо открыть.

Гавриил послушался.

Вынул пальцы, щелкнул и Кроули едва не повалился, стукнувшись лбом о дверь. Гавриил подхватил его, помог удержать равновесие и ногой подтянул к нему его штаны. Кроули благодарно кивнул, нацепил на себя одежду и глянул на Гавриила. Послушался. В самом деле, послушался.

Возможно, это и вправду было игрой. Простой игрой. Никто ни на что не претендовал, просто каждый делал то, что хотел. Хотя Кроули не был уверен в том, что Гавриил действительно хотел это все делать. Некоторые вещи до сих пор были непонятны.

Кроули открыл дверь.

https://www.youtube.com/watch?v=0DvNOC_277A

— Твои очки.

Азирафель стоял на пороге, ещё немного пьяный и держал в руках эти гребаные очки, о которых Кроули уже забыл. Гавриил за его спиной замешкался, снова захотел слинять, но Кроули незаметно схватил его за шлевку на штанах. Этого хватит. Этого всегда хватает.

Азирафель напряженно глянул на Гавриила. Краем глаза Кроули видел, что тот пялился куда-то себе под ноги. В такие моменты Кроули всегда забавлял контраст такого большого сильного тела и этого напуганного непонятного взгляд. Гавриила хотелось спасти, но больше — измучить. В этом была вся фишка.

Кроули стал понимать.

— Ага, спасибо, — он выхватил очки из чужих рук, продолжая держать Гавриила за этот кусок ткани на его штанах, а Гавриил всем своим видом показывал, что ему абсолютно точно не нравится стоят здесь. Рядом с ним. С Азирафелем. Чувство всепожирающей ревности вылизывало Кроули шею. Чужой ревности. Гавриила изводило присутствие Азирафеля так близко. — Хочешь зайти?

Азирафель сначала уставился на Кроули, а потом на Гавриила. Тот поднял отяжелевший взгляд сначала на Кроули, а потом на Азирафеля.

Азирафель отрицательно закачал головой и прежде, чем тот успел свалить, Кроули схватил его той рукой, что держал очки, за плечо.

— Да ладно тебе, давай, Гавриил всегда так выглядит, да, Гэб?

Гавриил кинул на Кроули тот взгляд, которым он смотрел на него, когда хотел избить до смерти. До потери сознания, мыслей, тела. Кроули обожал этот взгляд во время секса, но сейчас он ощущал то, как любил этот взгляд в такие моменты. Когда Гавриил — чисто в теории — мог сорваться, выгнать Азирафеля и превратить Кроули в кусок мяса, но на деле он держал все в себе, терпел и пытался переварить дикую ревность, которая превращалась в нем в боль и ненависть.

Гавриил терпел. Ради Кроули.

Слушался его. Для него же.

Азирафель потупил взгляд и все-таки прошел вперед.

Гавриил стоял, сложив руки на груди, и пялился на Азирафеля так, будто хотел выжрать из него душу. Кроули обожал его таким. Честно говоря, он обожал его любым.

— Принесешь какое виски, а?

Гавриил хмуро на него глянул и кивнул. Кроули не был уверен, что он не выпрыгнет из окна по дороге. Азирафель схватил его за лацкан пиджака и недовольно цыкнул, сказав:

— Что ты творишь?

Кроули посмотрел на него самым наивным взглядом, на который был способен. Этот взгляд из типа «А разве что-то происходит?». Он пожал плечами и надел очки обратно.

— Ничего. Мне показалось, что ты, может, хочешь сказать что-то Гавриилу.

— Если я скажу ему то, что хочу, то мне спокойной жизни не видать ещё веков пять.

— Ты утрируешь. Он не монстр.

я монстр.

— Пошли. Уверен, Гэб выберет какой-нибудь тупой Джек Дэниэлс, ненавижу этот виски, не знаю, зачем он стоит у меня в баре, может…

Кроули продолжал говорить, скрывшись за проходом в гостиную, и Азирафелю не оставалось ничего, кроме как пойти за ним. Кроули будто бы пытался их стравить, но это было не так. На самом деле, Кроули и не выглядел так, будто действительно хотел что-то сделать. Даже нет, не так. Он ничего не хотел делать. Ему просто хотелось, так?

Азирафель не знал. На какую-то секунду ему показалось, что он и не хотел знать.

Когда он зашел в гостиную, то успел заметить краем глаза, как Гавриил что-то говорил Кроули на пониженных тонах, чуть наклонившийся. Кроули лишь махнул рукой.

Азирафелю не было интересно, что он там говорил. Его задевал даже сам факт того, что Гавриил действительно имел право стоять вот так рядом с ним. Настолько близко. И он ещё страдал? Ему больно было? Тьфу ты, он просто не может углядеть всего счастья!

Счастье в этот момент посмотрело на него и криво усмехнулось.

Он-то думал, что его счастье вечно будет иметь запах какао и страниц старых книг. Но его счастье пахнет духами версаче. Но его счастье обыкновенная блядь. И как после подобного верить в справедливость?

Азирафель лишь выдохнул и ему ничего не оставалось делать, кроме как посидеть тут пару часов, а потом смотаться и постараться выдрать из-под обратной стороны век взгляд Гавриила. Оба его взгляда. Тот взгляд, которым он смотрел на Кроули. Как на свой смысл жизни. Тот взгляд, которым он смотрел на него. Как на свою главную проблему.

Азирафель никогда не смотрел на Гавриила под таким углом. Сейчас он смог увидеть.

Некое существо, которое любило так, как могло — такой отвратительной любовью — и ненавидело всем своим сердцем. Тем, что у него вместо сердца. Гавриил выглядел отвратительно в этих чувствах. И в равной степени прекрасно. Даже Азирафель мог это увидеть, и ему стало не по себе от того, что таким его, возможно, постоянно видел Кроули. Поэтому он так в него и вцепился. Гавриил был похож на Кроули.

Гавриил — такое же воплощение блядства, что и Кроули.

Азирафель ощутил себя не к месту.

Кроули подозвал его жестом и налил в стакан виски. Гавриил хмуро смотрел на него исподлобья. В любом случае, Азирафелю казалось, что они тут оба — жертвы. Только Кроули нет. Азирафель впервые ощутил это так ярко, слишком обоснованно и ясно. И ему снова стало не по себе.

Так скольких на самом деле загубил Кроули?

Был ли он хоть когда-то честен?

В любом случае, сейчас, когда он наливал виски, когда он находился меж двумя сущностями, которых сжирала ярость, оцепенение, боль и страдание, он казался самым счастливым. Азирафелю не хотелось его в этом обвинять.

Единственное, за что он так и не смог простить Кроули, так это за то, что он снова видел это. Что Кроули что-то чувствовал с Гавриилом. Что-то кроме боли. Он был рядом с ним.

Что ж….

Азирафель не должен был об этом думать.

— Всегда было интересно, — внезапно начал Кроули, рухнув в кресло, стоящее к окну спинкой, — вы давно перестали друг с другом ладить? Ты садись, не стой, — Кроули жестом указал в кресло напротив и Азирафель лишь ненамного повременил, но предложение принял. И стакан виски тоже. Он оглядел краем глаза, как Гавриил шатался возле кресла Кроули как голодный доберман. Злой, ярый, готовый разорвать любого, кто только притронется к Кроули. И это было восхитительно. Черт его дери, он был восхитителен. И он был таким только рядом с Кроули. У Азирафеля заболела голова от количества всех фактов, что раскрывались перед ним с каждым новым вздохом.