Он показался мне до какого-то тихого, холодящего ужаса спокойным. Он был похож на моего Босса — резко дошло до меня и я даже испугался этой мысли. Тот же взгляд, тот же голос, даже поза. Он выглядел так, будто вообще был не здесь. Будто в нем не было жизни. И это было поразительно красиво.

— Вы… не работаете с противоядиями, случаем, мистер Янг?

Я не мог обращаться к нему на «ты». Точно так же, как и к своему Боссу. Таких людей уважаешь на каком-то подсознательном уровне.

Он внезапно усмехнулся, и это была первая эмоция, которую я увидел на его лице. Единственная за все не особо большое количество времени.

— Возможно, — он кивнул.

— Возможно?..

— Думаете, вам кто-то прямо скажет, что занимается ядами? — он вскинул бровь, снова сдавленно усмехнувшись, и обошел стол, что-то отложив в сторону. — Думаю, все кто спрашивал у Алекс, каков род деятельности, они не услышали прямого ответа. Что на такое ответить? Знаете, я делаю биологические оружие и продаю яды по бешеным ценам. Так?

— Алекс? Кто это?

— Загрязнение.

Он пожал плечами, а я обомлел. Ох ты ж черт. Кажется, я зашел куда-то не туда. Если он знал о Загрязнении, то, возможно, он работал на… Да ну, бред, невозможно. Никто из наших не работает в подобных местах. Это не его основной род деятельности. Возможно, на два фронта? Сейчас ведь так много любителей подобного профиля работы (я уже начинал ощущать себя немного недоделанным, раз не занимался подобным в отличии от всех других).

Мне почему-то не особо хотелось знать, откуда он её (его? это гребаное имя тоже было унисекс), знал.

— Возможно подобрать противоядие, основываясь на составе яда?

— Проще простого.

И я не хочу вам говорить, сколько времени я убил на то, чтобы найти это дерьмо. Мне казалось, что легче было украсть какую-то часть этого яда у Юсуфа и принести сюда на анализ.

— Что по цене?

— Сначала состав, потом уже назову цену. Все зависит от элементов.

Он хмыкнул.

Я достал свой телефон, невольно кинув на Адама беглый взгляд. Черт возьми, он был так сильно похож на Босса. Теперь я углядел даже схожую форму глаз и губ. Не просто взгляд или поведение.

Мне снова стало не по себе.

Он просмотрел состав, вздернув бровь. Он сказал:

— Довольно… интересное сочетание. Дорогостоящее и сложное. Впервые о таком слышу, если честно. Я перекину эти данные к себе.

— Ага. Это новая разработка. Я бы сказал под заказ.

Он кивнул.

Он не задавал абсолютно никаких вопросов. Удивительный профессионализм не столько для химика, сколько для людей, работающих в нашей сфере. Не спрашивай, пока тебе платят деньги. Не спрашивай, потому что тебя это не касается.

— Я напишу вам вечером, ладно? Оставьте свои контактны.

Я оглядел стол и, найдя цветные стикеры, взял ручку, написав свой номер телефона.

— Было бы неплохо, если к завтрашнему обеду оно будет готово.

Он кивнул, но ничего не ответил. В коридоре на меня снова налетел этот Шедвелл. Он спросил, кого я хочу убить.

— Убить? — я посмотрел на него. Серьезно, у этого мужика был какой-то талант, чтобы нести чушь и при этом заставлять людей их слушать просто из спортивного интереса: как много дряни он сможет сказать за минуту или меньше.

— Вы говорили про яд!

— Вы что, подслушивали?

— Лучше! Я ещё и подглядывал!

Он очень этим гордился. Я посмотрел на него, моргнул, покачал головой и пошел вперед. Он всё это время шел за мной и что-то рассказывал с таким благоговейным лицом, что, как я догадывался, он чем-то очень сильно гордился. В конце концов, до меня донеслась его фраза:

— Так что я был признанным разведчиком, и вы смогли бы на меня положиться!

Я повернулся и уставился на него. Он смотрел на меня с явной гордостью на самого себя.

— Мне, вроде, ничего не надо искать, но буду иметь вас в виду.

В спину мне прилетело что-то о том, что я могу узнать его номер у Мистера Янга. Я вышел из здания и предпочел больше не думать об этом никогда. Ещё я мельком подумал про то, что Адам, наверное, занимается чем-то связанным с лекарствами на официальной подоплеке. Мне повезло, что мне ничего не пришлось ему объяснять.

Я подумал о том, мог ли быть у Люцифера сын.

(и это бы объяснило то, почему он так печется обо мне, пытаясь куда-то деть свой нереализованный отцовский инстинкт, хотя у нас разница всего в десяток с хреном)

***

В четыре вечера, когда я проверял магазин пистолета, мне позвонил мой Босс.

— Да?

По крайней мере, я перестал его извечно игнорировать. Он мог бы мной гордиться, в самом деле.

— Ты всё еще не отказался от своей дерьмовой идеи?

— Дурацкий вопрос.

Он тяжело выдохнул. Я хотел спросить, зачем он вообще мне позвонил. Зачем он пытается… в принципе, пытается. Это уже звучало слишком громко, слишком тяжело, слишком неправдоподобно.

— Во сколько ты хочешь все это начать?

— Через часа два.

— Какое время лояльности?

Время лояльности — временный промежуток, в котором ты точно в безопасности и когда тебя по-любому не застрелят. Время после него — тот момент, когда другим стоит насторожиться, потому что, скорее всего, все пошло не по плану.

— Двадцать минут, — ответил я.

На заметку: у меня нет никакого времени лояльности.

Он снова выдохнул:

— Я вышлю за тобой, если ты не перезвонишь мне через это время.

— А вот это вам уже не выгодно.

— Если все реально сорвется, если сейчас мы только убедимся в том, что твоя идея — дерьмо, я тебе вытащу из этого, да. Но потом затаскаю по работе так, что ты имя свое не вспомнишь.

— Зато ваше не забуду.

Он скинул, и я вернулся к пистолету и ноутбуку. Последние три часа я изучал всё, что мог найти про Юсуфа. Его работа, удачные дела и какое количество под грифом «уничтожено» (это касается большинства слишком серьезных политических шишек, у меня такие тоже есть; периодически под такое суют дела, которые абсолютно точно не были оправданы или провалены, понять, где какие фактически невозможно).

Мой знакомый не особо обрадовался тому, что тогда я выдернул их просто так, и он сказал, что «так или иначе, теперь я тебе ничего не должен». Честно говоря, я даже не знаю, реально ли они закидывали что-то секретное на его компьютер или нет. Мне к этому доступ не давали, я просто дистанционно всё подключил, а они работали далее.

В конце концов, с Юсуфом бесполезно было работать так. В стратегии он всегда выиграет.

Но сейчас у меня не было никакого плана. Была одна гребаная цель, бешеное напряжение и желание задушить его. То, как я работал всегда.

И не то чтобы Босс мог действительно на меня злиться.

Я написал Азирафелю: