— Знаешь, мне вообще отношения кажутся чем-то… мешающим. Почему ты постоянно заводишь себе новых девушек? Тем более, думаю, ты заметил тенденцию того, что они все…

— Умирают, ага. Я не знаю. Просто хочется. Мне нужно, чтобы рядом со мной постоянно был кто-то, поддерживал, помогал, тактильный контакт, все такое. Не знаю, зачем мне это, но иногда переклинит и выходит это.

Азирафель смотрел на меня таким взглядом, которой обычно означает что-то вроде: «так тебе мало меня?» Но я мог ошибаться. Я часто ошибаюсь в его плане.

— Её ведь тоже убьют.

— Не факт. Если мы расстанемся в следующем месяце, то нет. Я заметил, что они трогают только тех, с кем я в отношениях от трех месяцев. Всё же, чтобы реально узнать, что у меня кто-то есть — на это нужно время. Много времени.

— Но ты же не собираешься её бросать в следующем месяце, так?

Я поднял на него резко взгляд. Оиставив бутылку виски, я подался вперед, оперевшись локтями о колени. Я сказал:

— К чему ты клонишь, Азирафель?

Я мог поклясться, что в его глазах отразился испуг. Мне могло показаться, но он замер, пораженно моргнул и сказал:

— Ни к чему.

Я повел бровью и снова откинулся на кресло, следя за его мимикой. Я потянулся к столику, на котором валялась пачка сигарет. Эти тупые воуг в тупой розовой упаковке, которую она забыла. Я фыркнул и достал одну. Дрянь. Абсолютно безвкусная дрянь.

Я взял зажигалку.

— Ты сочувствуешь ей, да? — я посмотрел на него. Я знал, что он не сочувствовал, я просто пытался поменять тему. — Я тоже, — чиркнув зажигалкой, на сигарете вспыхнул огонек. — Она влюбилась в очередного неудачника. Такая драма.

Азирафель тяжело выдохнул и взял сигарету. Он достал одну и потянулся к зажигалке. Я резко подался вперед, и он, вскинув бровь, чуть наклонился ко мне, прикуривая от моей сигареты.

— Мы курим её сигареты.

Проблема не в сигаретах.

Проблема глубже.

Он пожал плечами. На самом деле, ему было все равно. Наши лица по-прежнему были слишком близко. В расстоянии двух сигарет. Он выдохнул дым в мое лицо и резко встал. Я усмехнулся и, прикрыв глаза, откинулся на кресло, зарывшись пальцами в волосы. Наконец, мне удалось расслабиться.

А Азирафель снова пошел пялиться на свой Лондон.

Надо бы в шутку предложить ему ко мне переехать — посмотреть на его реакцию. И когда я думаю это сделать, я открываю глаза и вижу, что Азирафель стоит над моим креслом. Я сильнее откидываю голову, и он посмотрел мне в глаза.

— Если бы ты был неудачником, то всё было бы проще, Кроули, — он оперся рукой о спинку кресла, наклонив голову. Мне казалось, что его волосы едва не светились. На самом деле это просто игра света. — Ты просто относишься к ним, как к торту. Тебе просто хочется.

— Так тебе их действительно жаль?

— Мне жаль, что людям приходится умирать из-за связей с тобой. Ты как инфекция.

Я закрыл глаза, улыбнулся и, закурив, сказал:

— Я и есть инфекция. Поэтому мне не нужен костюм на Хэллоуин.

Он криво усмехнулся и убрал пряди, упавшие на мой лоб. Его рука застыла в моих волосах, когда он повернулся к ночному Лондону. Я закрыл глаза окончательно и попытался запомнить его касание ко мне.

Открывая глаза — я уже нахожусь у себя в квартире без него. Не пахнет её духами, нет тонких воуг. Ничего нет. Есть куча новых шрамов на мне, работающий ноутбук и чувство опустошения.

Сейчас я подмечаю для себя кое-что. Азирафель действительно говорил другим голосом. Будто что-то щелкнуло в его голове. А ещё то, что Эмили убили ещё до того, как мы успели съездить на Карибы.

Это первая моя девушка, которую убили через месяц. Срок обычно был больше.

Я моргнул.

Ещё тогда мне показалось, что Азирафель будто бы позволил приревновать её ко мне. Конечно же, в тот же миг я все спихнул на действие алкоголя, наркотиков и мое желании верить в лучшее. Сейчас я думаю о том, что он действительно сделал это.

Я растерялся.

И, схватив телефон, я набрал Гавриилу.

— Алло? Не отвлекаю?

— Мм, нет. Как раз видел Азирафеля. Кажется, он не в настроении. Вы опять поссорились? Кстати, я слышал, на тебя было совершенно поку..

— Черт, Гавриил, слишком много вопросов, я к тебе по делу. У тебя есть хоть какой-то доступ к тем жертвам?

— Конечно. В отдельной папке лежат.

— Сарказм?

— Вообще нет.

— В общем, можешь мне их скинуть? Я, не знаю, заплачу, или что ты там обычно берешь за работу.

— За скинуть файл на почту — я ничего не беру, Кроули. Я, может, тот ещё меркантильный мудила, но… Для тебя акция.

— Ты же даже ничего не взял за то, что я попросил тебя о том, чтобы ты рассказал мне про то, как был убийцей. И… Это странно, нет? Слушай, я ничего не помню, и..

— Кроули, засунь свою паранойю к себе в жопу. Мне просто несложно это сделать, и ты мне нравишься, потому что я много о тебе слышал, да и вообще я не уверен, что те деньги, что мне перечисляет твоя организация, это не то, что ты попиздил со счетов. Говорю же, расслабься.

Я уставился в окно, ощущая, легкий тремор рук. Всегда одно и то же, когда начинает работать мет. Потом это прекращается.

Я не был уверен, что Гавриил реально тот человек, которому можно доверять, но, на самом деле, я за такое время сделал уже столько ошибок, столько раз проебался, что мне уже как-то откровенно все равно было.

— Ладно. Спасибо. Что ты там про Азирафеля говорил?

— Да так, поникший какой-то. Он такой, впрочем с того дня, как я тебе все рассказал, но перед твоим покушением, вроде, нормальный был где-то с сутки.

— Откуда ты узнал про покушение?

— А ты думал кому поручили разгрести это говно?

— Оу… И как прогресс?

— Пока никак. Есть волосы и отпечатки пальцев. Не уверен, кому, конечно, они принадлежат. Пока только работают над этим. Но ты будь аккуратнее, это уже серьезно.

— Оно всегда было серьезным. Ладно, я тут с Юсуфом разбираюсь, так что… Это надолго.

— Решил рискнуть?

— Мне нечем рисковать, — на выдохе сказала я, потерев переносицу. — Уже нечем.

— Вау-вау, так драматично, — он усмехнулся, — ладно, не буду мешать. Скинь мне свою почту, или куда документ отослать. Удачи.

— Мг.

Я скинул и, размяв плечи, снова сел за ноутбук. В конце концов, я принял мет не чтобы растирать сопливые воспоминания о временах, когда во мне было что-то кроме дерьма.

На секунду перед моими глазами промелькнул момент моей развороченной руки. Куча крови, дрожь, холод и рубашка, прилипающая к спине. Меня передернуло от этого, и я был рад, что, все-таки, я не помнил этого момента отчетливо, потому что, скорее всего, это было что-то мерзкое (не то чтобы хоть какая-то моя попытка самоубийства не была мерзкой).

Я помотал головой и открыл главное окно, сверяя данные. Хотелось бы разобраться с этим до заката. После заката у меня Азирафель, и я совершенно не знаю, что ему говорить. Ведь это никогда не было о любви. Это только о психологическом насилии.

Комментарий к 20. and you’re on our hit list

строчки в эпиграфе этой глав и следующих из песни Unreal “Проклятье мёртвых роз” (или как я её называю “прослушай всю песню и пойми о чем будут следующие главы”)