— Открытие, — поправляет меня, копируя мои действия. — В следующую субботу, так что могу дать тебе два пригласительных, раз уж тебе так повезло, завести со мной знакомство.
— Я не очень-то люблю подобные сборища.
— Ну, возьмешь с собой супругу, ей, кажется, по душе такой досуг.
— Ее нет в городе, вернется только через месяц.
— Так вот почему ты так спокойно согласился зайти? — улыбается мне, сидящая напротив девушка, теребя своими тонкими пальцами украшающий запястье золотой браслет с россыпью драгоценных камней.
— От части. Можешь считать, что ты сумела меня заинтриговать.
— Разве? Всегда считала себя довольно заурядной личностью, — поднимаясь и отправляя посуду в мойку, улыбается Рита. — Могу принять это за комплемент?
— Можешь, только не говори Антону. Боюсь он озвереет, если узнает, что я сказал тебе что-то подобное.
— Так он, значит, ревнивец? Мне стоит начать удалять номера мужчин из своей записной книжки?
— Мне кажется, именно этим ты его и зацепила, так что оставь свой телефон в покое.
— Странно, всегда считала, что мужчины жуткие собственники по своей природе.
— Собственники, но каждый сам решает, когда стоит об этом сообщить партнерше.
— Так значит, все женщины для тебя просто деловые партнеры?
— Тебе никто не говорил, что ты все понимаешь слишком буквально? — смеюсь над ее предположением, удобнее устраиваясь на стуле.
— Нет, просто я впервые вижу перед собой настолько серьезного человека. Уверена, что ты выбрал Машу лишь по тому, что с ней довольно удобно достигать своих целей — она не показывает своих ноготков, не пилит тебя. Ведь я права? Уверена, вместо того, чтобы каждый день что-то от тебя требовать, она замолкает, надувая губы, пока ты, наконец, не сделаешь вид, что услышал все, что она пыталась до тебя донести, — внимательно наблюдая за мной, заявляет Марго.
— А ты у нас что, семейный психолог? — не могу не ухмыльнуться составленному ей мнению о моей семейной жизни.
— Нет, что ты. Я просто очень наблюдательна. Так что, я права?
— Не во всем… она действительно очень спокойная, хотя тоже в состоянии устроить мне разнос, и да, с ней я осуществил свои задумки в кратчайшие сроки. Но я женился по любви, а не из каких-то эгоистичных побуждений.
— То есть, это то, что ты всегда искал? Тихий семейный быт, совместные ужины, беспрекословная вера?
— А что, по — твоему, еще можно желать?
— Страсти, например. Интриги, праздника в конце концов?
— От этого рано или поздно устаешь, и я бы не назвал свою жизнь серой и однообразной.
— Ну твоя, может быть, и кипит событиями… а что видела твоя жена кроме кастрюль, грязных памперсов и твоего вечного отсутствия на работе?
— Думаешь она несчастна? Я делаю все, чтобы она ни в чем не нуждалась, и не ограничиваю ее свободу…
Девушка лишь улыбается своим мыслям, не желая и дальше развивать эту тему. Я встаю из-за стола, бросая взгляд на свои наручные часы, удивляясь, что за нашей беседой не заметил, как быстро пролетело время:
— Я, пожалуй, пойду, спасибо за кофе.
— Не за что, — провожая меня до дверей, отзывается девушка. — На самом деле, я преследовала свои цели, когда приглашала тебя к себе, — наблюдая за тем, как я обуваюсь, говорит мне она.
— И какие же, если не секрет?
— Я бы хотела тебя нарисовать. Я конечно не портретистка, но твое лицо заставило меня поступиться своими принципами…
— А это, я так понимаю, уже мне стоит расценивать, как комплемент?
— Думай, что хочешь, главное скажи «да».
— Не уверен, что из меня выйдет хороший натурщик…
— От тебя не требуется ничего сверхъестественного. Просто еще пару раз выпьешь кофе на моей кухне.
— Я всегда считал, что люди часами позируют, пока художник делает свои наброски.
— Позируют, но я обещаю не мучать тебя слишком долго.
— Не думаю, что у меня найдется время…
— Не говори нет, обещай подумать.
Я несколько секунд молчу, после чего открываю входную дверь, еле заметно кивнув на прощание. Это был самый странный вечер в моей жизни и самая странная женщина, которую я когда-либо встречал на своем пути.
— Привет, — слышу довольный голос жены, доносящийся из динамика. — Как поживает наш большой босс?
— Отлично, если учесть, что я забыл, когда в последний раз полноценно спал. Утрясаю дела с кафе, так что ни одной свободной минуты, — устало тру свои ноющие виски. — Вы там как? Семка спрашивает про меня?
— Конечно! Хотя дед не дает ему скучать, как только ушел с работы — целыми днями пропадает с ребенком в парке. Хотим съездить на дачу в эти выходные, — успокаивая меня теплотой своего голоса, отвечает супруга. — Я же просила тебя поберечься, нельзя целыми днями утопать в работе.
— Я знаю, просто хочу все уладить до вашего возвращения, — улыбаюсь ее заботе, отодвигая от себя ноутбук.
— Я жутко соскучилась, — тихо, чтобы лишь я мог услышать ее признание, продолжает Маша. — Ты нас заберешь? Нужно уже покупать билеты, чтобы потом не трястись на верхних полках…
— Наверно, у меня не получиться выбраться. В автосалоне куча проблем, два механика уволились и мне нужно кого-то искать на замену. Да и с бухгалтерией там полная каша.
— А Саша? Справляется?
— Да, он вполне головастый парень, сейчас только на нем и держимся. Так что, если у кого-то из твоих подруг есть еще рукастые мужья — я только скажу спасибо.
— Сообщу, если кто-нибудь из них обратиться за помощью. Андрей, может все-таки ты возьмешь небольшую паузу? Папа обрадуется, сам же знаешь, как он любит похвастаться своим выдающимся зятем? — я уже собираюсь ей что-то ответить, когда в моем кабинете раздается стук в дверь, и на пороге появляется девушка, сумевшая свести с ума моего лучшего друга.
— Давай позже об том поговорим? Я перезвоню, когда освобожусь, — сбрасывая вызов, устремляю свой недоумевающий взгляд на столь внезапную посетительницу. С нашего последнего разговора прошло около трех недель, за которые мы ни разу друг друга не побеспокоили, хотя ее образ и всплывал в моей памяти, заставляя злиться на самого себя за любые мысли о ней. Девушка, молча, уселась на стул, где так часто рассиживается Павлов, с интересом оглядывая скромное убранство моего рабочего места.
— Я как-то иначе себе представляла твой кабинет, — закончив осмотр, констатирует Маргарита, и, протянув свою руку, берет фоторамку, внимательно изучая лицо улыбающегося со снимка Семки. — Сын?
— Да, — не считая нужным что-то добавлять, отвечаю я односложно. — Чем обязан?
— Принесла два пригласительных на свою выставку. Она будет проходить еще две недели, так что вы сможете посетить ее всей семьей. Прости, о детском билете я как-то не подумала.
— Спасибо, конечно, но я не врал — живопись меня мало интересует.
— Твое право, — закидывая ногу на ногу, отвечает она. — Вообще-то, я пришла не только за этим. Антон говорил, что вам нужен художник, так что я вполне готова взглянуть на фронт работы.
— В данный момент там полным ходом идет ремонт, так что не думаю, что есть смысл что-то осматривать, когда вокруг стоят столбы пыли…
— И все же, я бы предпочла подготовиться… Мне необходимо сделать наброски, и, не мешало бы согласовать, что именно вы хотите там видеть. Я не кусаюсь, и обещаю больше не лезть со своими расспросами о твоей частной жизни.
Она приветливо улыбается мне, и, пожалуй, в первые с момента нашего знакомства ее глаза окутывают меня теплом ясного голубого взгляда. В ней нет привычной надменности, скорее нехарактерная дружелюбность, подкупающая меня согласиться и, взяв ключи со стола, я киваю ей на дверь, давая понять, что готов выполнить ее просьбу. Сидя в машине, я чувствую запах ее духов, сладкий, немного приторный аромат пропитывает каждую деталь салона, приятно щекоча нос. Недолгую дорогу до принадлежащего мне заведения, мы преодолеваем, перекидываясь парой фраз о погоде.
— Никогда раньше не была здесь, — стоя перед входом в кафе, говорит Маргарита.
