Да только чувство тревоги становилось только сильней, и мне стоило усилий, чтобы сохранять темп шага по пути к лайнеру. Я старался не оборачиваться, но в какой-то момент всё же сделал это. И увидел кое-кого «поинтересней» странной бабки.

Их было двое. Одинаковых с лица, прям как в той сказке, разве что эти амбалы были явно не настроены на сотрудничество. Голову на отсечение дал бы, что они – кровные братья тому молчаливому полицейскому, что приходил ко мне в больницу вместе с «мятым» и «воробьём»! Тому самому, который поверх меня смотрел при допросе!

Они озадаченно ходили в конце очереди, будто бы никак не решаясь на что-то. Рыскали взглядами по цепочке людей, которые уже прошли регистрацию, и меня пока не видели. Рядом бродил полицейский патруль – возможно, это вотчинников-то и удерживало от того, чтобы пересечь линию контроля. И, выждав момент, когда меня не будет видно, я улизнул из зоны их видимости, прямо как стопроцентный шпион – с поднятым воротником.

«Если будут преследовать, это не Вотчина», – вспомнилось карканье Ганса. И Иго описывала именно их, когда тащила меня за руку через полуметровые сугробы к границе дедовского пролеска. Ух, и сильная же малявка!

Я миновал пристыкованный к самолёту «хобот» и протянул милой стюардессе билет, на который она взглянула лишь мельком, отточенным, радушным жестом приглашая внутрь:

– Здравствуйте, ваше место в правом ряду, в хвосте.

– Спасибо, – кивнул я и пересёк черту, отделяющую фюзеляж самолёта от посадочного рукава терминала.

Едва я сделал это, по храму разнеслось хриплое нервное ворчание. Да такое громкое, что пришлось даже мысленно рыкнуть на чересчур возбудившегося при виде «родимой» техники гремлина – на секунду подумалось даже, что его противное ликование могли услышать окружающие. Отчего гремлин так возбудился, особого секрета не было: они ведь, твари ушастые, зародились именно среди лётчиков, сражавшихся за небо Лондона.

Я уселся на своё место, порадовавшись соседству с иллюминатором. Люди входили и располагались, распихивали по нишам ручную кладь, быстро заполняя салон какофонией голосов, в которой уже совсем скоро благополучно утонул надоедливый голос гремлина.

Пока самолёт оставался на земле, расслабляться было нельзя. Глаза сами искали меж рядов два одинаковых лица, а пальцы без остановки крутили новенький смартфон. Я безуспешно пытался выдумать план действий, если эти двое таки покажутся. Драка с кем-то из бывалых ловчих виделась мне в мутно-красных тонах – что я мог против них? Но поток народа потихоньку стихал, а близнецы так и не объявились. Оставался ещё бизнес-класс за ширмой, но что-то мне подсказывало, что их там нет. Зато зашла спортивная бабка с убийственным взглядом, которым не преминула пригвоздить меня к креслу. Не старушка, а терминатор какой-то!

Рядом «устало» шлёпнулся какой-то подросток с кислым лицом, старательно не слушающий свою мать, сидящую через ряд. Он напялил наушники и врубил нечто, похожее на Леонтьева в исполнении Сатаны. Н-да, к новым музыкальным веяниям я никогда не привыкну.

И едва лайнер оторвался от бетонки, Жигуль вконец вышел из себя. Паскудненько повизгивая и похрюкивая, гремлин затрясся тощим рахитичным телом и заскрёб под собою постамент. Он закатывал глазищи и пускал слюни, а под самый конец и вовсе взвыл, точно вместе с окончанием набора высоты у него случился… катарсис.

Я глянул на бабку-терминатора, но та сидела спиной и интереса ко мне больше не проявляла. Быстро пробежал взглядом по салону и не заметил ничего подозрительного. Выдохнул, по привычке потянулся к портсигару, но вовремя вспомнил, что курить на борту нельзя. Во всяком случае, прямо в салоне.

Чувство тревоги всё ещё не проходило.

Вопли и похрюкивание в храме сменились фальшивой нестройной песней. Натянув на глаза полумаску для сна, я вошёл и сразу же приблизился к постаменту гремлина. Ну, на что там способен наш Жигуль?..

Оказалось, польза от гадёныша была весьма сомнительной.

«Название – гремлин.

Природа – дух разрушения.

Классификация – обычный».

О, это что-то новое:

«Принадлежность – Лига Либертум».

«Талант 1–1: прикосновение ловчего способно ненадолго вывести из строя механизм».

«Отрицательная сторона: издаваемые гремлином звуки всегда слышны ловчему».

О да, с последним я уже столкнулся. Если до посадки в самолёт и взлёта Жигуль вёл себя относительно тихо, то после… Благо, я толком не знал английского, потому как песня, которую он натужно кряхтел, явно была не из приятных. И затыкаться, похоже, он не собирался.

Прав был дед: храм постоянно достраивался. Он как бы восставал из небытия, простое и неуклюжее «восстанавливался» тут не подходило – настолько разительными выглядели перемены. Деревянный пол мало того, что избавился от щелей, так и выровнялся весь – дощечка к дощечке! С постаментов исчезли пыль и сколы, экраны с характеристиками сущностей светились ярче, словно бы к ним, наконец, подвели достаточное напряжение.

А ещё рядом с надписью о моём ранге появилась большая красная шкала – даже не знаю, как я такую и не заметил с порога. Она была не цельной, а состояла из четырёх делений, назначения которых я не понимал. Там же говорилось, что моя родная культура – Вотчина. Да и вообще, это место всё больше походило на ещё один экран. Я не был против. Так храм выглядел пусть и не совсем храмом, как в начале, зато намного привычней и понятней лично для меня.

Рядом воодушевился подросток – разрешили включить электронные устройства. Снял маску и я, ведь дед наверняка уже заждался весточки, сидя у ноута.

Даже у Железного Арни взгляд помягче был! Едва я проморгался, как опять увидел бабку, которая бесцеремонно лезла через соседа, судя по выражению лица, с явным намерением меня придушить. И деваться-то особо было некуда – разве что в иллюминатор. Вот, она уже оказалась меж рядами… Вот, не спуская с меня глаз, заставила отстраниться стюардессу и бодрой пружинистой походкой пошла в мою сторону…

Но, поравнявшись, прошла мимо. Видимо, в туалет. Вот же чёртова паранойя…

Как только я подключился к вай-фай, смартфон непрерывно завибрировал – посыпались уведомления о сообщениях в соцсети. Я машинально полез в галерею, чтобы выставить в качестве фона фотографию Дениса и Лены, но потом вспомнил, что флешку-то не переставлял. Найти старый аккаунт не составило труда, и нужную фотку я скачал оттуда. Посмотрел на них, погладил их холодные экранные лица. Да и вошёл в соцсеть.

Дед успел настрочить около десятка сообщений, две трети которых были ссылками на неведомые группы с шутейками и не внушающие доверия сайты каких-то славянофилов. Притом он не утруждал себя разъяснениями – просто слал их, и всё. Помимо этого, он спрашивал, как я и где я. Передавал привет от Иго, следом Иго сама передавала мне «превет» под улыбчивым жёлтым блином гигантского смайлика. Я усмехнулся.

Самолёт слегка тряхнуло.

«Е-е-е, baby!..» – прокряхтел Жигуль с видом, будто для полного счастья ему не хватает разве что сигары с бокалом виски, и вдруг забубнил ударную «Анархия в Соединённом Королевстве» старых-добрых «Sex Pistols». Его определённо воодушевлял даже малейший намёк на нештатную ситуацию в воздухе!

Я что-то ответил деду, лишь бы отметиться, что всё пока хорошо, и я уже на пути в Тайланд, как вдруг из оцепенения вышло лихо.

По спине медленно спустились колкие мурашки…

Если в прошлом щелчки нхакала мне и казались жуткими, то только потому, что я никогда не слышал лиха. Хриплый свист задыхающегося человека – вот какие звуки оно издавало. Я поспешил вынырнуть из храма, после чего слышал только «I am an anti-christ, I am an anarchist» Жигуля, и – кто бы мог подумать – даже обрадовался этому.

Лысый только что применил талант своей сущности, поэтому лихо среагировало. И теперь я знал, что он на острове Пхукет. Знал даже конкретное место со сложнопроизносимым названием – и от этого становилось чутка не по себе. Захотелось вдруг избавиться от этого знания, как-то «откатить» всё назад, стать нормальным. Но я быстро успокоился, коснувшись взглядом неживых лиц на экране смартфона. Ничего. Не так много времени прошло с момента, как я оказался в новой реальности, да и вообще – так вот запросто привыкнуть к экстрасенсорным способностям, даруемым одноглазым чудовищем из жутких сказок, едва ли мог хоть кто-то. Да, мне они дарованы не просто так – у меня есть цель. Я приземлялся в Паттайе, и значило это, что впереди маячило путешествие по Тайланду. Что ж, пусть так. Теперь мне хоть в Пакистан с обозом свинины – без разницы.