Ангел снял очки, встал из-за обеденного стола, за которым работал, и прошёл к стойке, чтобы заварить себе чаю. Он уже несколько часов разрабатывал планировку центрального атриума и зашёл в тупик — нужен был перерыв.

Кроули выглянул из-за монитора и сказал:

— Я придумал просто бомбические планировки пентхаусов, ангел. Инвесторы за них глотки друг другу перегрызут, — он хищно оскалился и спросил, — А как твои успехи?

Азирафель вздохнул, наливая в чашку кипяток.

— Никак… атриум получается классный, но чего-то не хватает. Я постоянно что-то упускаю.

Кроули снова смотрел в экран, клацал мышкой, и задумчиво бормотал:

— Фонтан…

— Что? Какой фонтан? — в недоумении спросил ангел.

— Фонтан в атриуме. Будет круто. Заказчики — арабы, им должно понравиться. Фонтан это всегда шикарно. Тем более скульптурный.

— Скульптурный? Энтони, да кто сейчас делает скульптуры? Ты имеешь ввиду что-то современное?

— Нет, вот прям скульптуры. Человеческие фигуры. И я предлагаю их, потому что так никто сейчас не делает, — он подмигнул ангелу, а затем слез со стула и ушлепал босыми ногами куда-то вглубь квартиры. Через некоторое время он вернулся с кипой бумаги и маркерами. Демон сел за стол, и отставил руку в приглашающем жесте:

— Давай, ангел, садись. Сейчас придумаем твой фонтан, — он удобнее устроился на месте, и произнёс, — Помнишь те две картинки, которые нам показывал шейх в самом начале проектирования? Где небеса с нежными ангелами и адская пучина с демонами?

Азирафель присел рядом, поставив кружку на стол.

— Конечно, помню. У шейха ещё была идея: «объединение добра и зла, земного и духовного», что-то вроде того, — ангел задумчиво произнёс ангел.

— Именно так, ангел. Скажи мне, ты что-нибудь знаешь о Войне в Небесах? — Кроули повернулся вполоборота к Азирафелю, подперев щеку рукой.

— Конечно, знаю, дорогой мой, я все детство провёл в книжном, — немного заносчиво ответил ангел, — Ну, если быть кратким, то можно сказать так: в начале времён, когда была сотворена только пустая Вселенная, Господь создал себе множество ангелов для помощи в творении мира. Ангелы вместе с Богом творили землю и небо, небесные светила и живых существ. Но однажды, часть ангелов под предводительством Денницы взбунтовалась и пошла против Бога, за что была низвергнута в бездну. Они утратили свой образ, превратившись в демонов.

— Весьма правдивый рассказ, молодец Азирафель. Ты никогда не задумывался о том, что раз ангелы объединились против Бога, значит они общались друг с другом? А значит, среди них были друзья, а может быть даже и любимые. Ведь ангелы — создания любви, так? — Кроули вопросительно посмотрел на своего собеседника.

— Полагаю, что так, — кивнул Азирафель, — Только я все ещё не совсем понимаю, к чему ты клонишь, Энтони.

— Можно представить себе, чисто гипотетически, ситуацию, что в этой войне были двое. Два ангела, — чистые сущности, предназначенные друг другу, любящие друг друга. Вот только один из них был более любопытен, чем другой. Он задавал вопросы, которые не должен был задавать. Спрашивал у Бога о том, чего не должен был знать. Хотел постичь Великий Замысел. Стал сомневаться в вере. А второй все так же был предан Господу, — чистейшая душа, не знающая смуты, преисполненная любви и Веры. Но он любит не только Бога, он любит своего ангела. И его ангел приговорён к Падению. Он низвергнут с небес, и летит в недра ещё пустой Земли… Так вот, Азирафель. Будь ты на месте того чистейшего ангела, что бы ты сделал?

Все это время, что Кроули говорил, ангел смотрел в стол, осмысляя весь этот поток информации. Затем он выдохнул и тихо пробормотал:

— Я бы бросился вниз за ним. Не раздумывая. Тянул бы свои руки, пытаясь схватить падающего ангела, чтобы удержать, не дать испытать весь этот ужас и боль…

Кроули положил одну руку на плечо Азирафеля, а другой придвинул тому бумагу и маркер, и, наклонившись к уху ангела, выдохнул:

— Так изобрази это…

Не произнося ни слова, Азирафель улыбнулся лишь уголками губ и начал размашисто водить по бумаге маркером, обозначая силуэт будущего произведения искусства. Ангел настолько увлёкся процессом рисования, что даже не заметил, как Кроули, сидящий рядом, задремал у него на плече.

Через три часа непрерывной работы Азирафель отложил карандаш, и выдохнул. Эскиз был готов. Он повернулся к Кроули и заметил, что тот заснул. Все-таки из-за болезни он был ещё слаб, несмотря на всю свою браваду. Азирафель легко поцеловал рыжую макушку, и Кроули проснулся.

— Спасибо тебе, Энтони, — прошептал Азирафель.

Демон потёр глаза, и уставился в эскиз. На нем были изображены две крылатые мужские фигуры. Сверху был ангел с короткими кудрявыми волосами и с белыми крыльями. Вся его поза выражала напряжение и отчаяние. Его крылья были сложены, словно он хотел спикировать вниз. Обеими руками он тянулся к Падшему. Второй же падал спиной вперёд, смотря на своего белоснежного ангела. Крылья его были черны как ночь, а длинные волнистые волосы растрепались от встречных потоков воздуха. Одна рука тянулась вверх к ангелу, а вторая была безвольно опущена в знак смирения со своей участью. По щеке его бежала слеза. Между их пальцами было ничтожно малое расстояние. И было непонятно, спасет ли ангел своего возлюбленного, и вознесёт ввысь, или же падший утянет его за собой.

Кроули ухмыльнулся и похлопал Азирафеля по плечу, поднимаясь со стула.

— Это потрясающе. Я знал, что у тебя получится.

— Ты меня вдохновил, Энтони. Спасибо, — с улыбкой произнёс ангел, любуясь своим творением. Внезапно, в тишине раздалось характерное урчание. Демон хохотнул, доставая из кармана штанов смартфон:

— Я все понял, ангел. Эскиз забрал у тебя последние силы, — он заметил, как Азирафель смутился, — Сейчас закажу суши, не парься.

***

— Ради всего святого, как ты это ешь? — воскликнул Энтони, выплевывая непрожёванные суши в салфетку, — Хорошо, что я ещё додумался заказать пиццу, а то остался бы голодный с твоей сырой рыбой, — демона передёрнуло, и он брезгливо отложил салфетку с неудавшимся угощением.

Азирафель только рассмеялся и с довольным видом, ловко орудуя палочками, отправил в рот очередную порцию японского яства. Они сидели в гостиной Кроули, отдыхая после плодотворного дня. Половина работы, которую нужно было представить на вечеринке инвесторов, была сделана, и ангел с демоном бессовестно предавались чревоугодию. Из динамиков аудиосистемы звучали лучшие хиты Queen, вместо основного освещения горела тёплая оранжевая подсветка на стенах, а по комнате разносился запах пиццы, соевого соуса и свежего кофе.

Кроули сидел на ковре, опираясь спиной на диван и скрестив ноги, и дожевывал последний кусок пиццы. Ангел же предпочёл разместиться на мягком диване с тарелочкой своей любимой японской еды. Закончив с суши, он поставил пустую тарелку на журнальный столик, рядом с которым сидел демон, промокнул губы салфеткой, и спросил:

— А все-таки, почему Queen?

Кроули обернулся и посмотрел на ангела снизу вверх.

— Ты серьезно? — он изогнул бровь в удивлении, а затем запрокинул голову на сидение дивана, мечтательно смотря в потолок, — Потому что Фредди — это лучшее, что случилось в мире музыки, ангел.

Голова демона коснулась колена Азирафеля, и тот запустил руку в густые рыжие волосы. Энтони зажмурился от удовольствия, и поудобнее расположился рядом с ногой ангела. Из динамиков заиграла «Somebody to love».

— Это одна из моих любимых… — вздохнул Кроули, — Описывает мою чёртову жизнь до последней буквы.

Пальцы ангела нежно перебирали огненные пряди, а затем провели по татуировке на виске. Рука Азирафеля замерла на изображении змейки. Запинаясь, он спросил:

— Ч…что это, Энтони?

— Вот об этом я и говорю, ангел, — выдохнул Кроули, не открывая глаз, — Моя грёбаная жизнь. Это шрам. Другие два, как я понимаю, ты уже видел.

— Откуда они у тебя? — голос Азирафеля был обеспокоенным.

— Ты уверен, что хочешь это знать?