Ладно. Что толку беспокоиться об этом сейчас? Он ведь пока не добрался до Ривенделла. Они и в Галадхэн-то еще не вернулись — ну не получается у них торопиться навстречу расставанию… Между тем в лесу густели нежные синеватые сумерки; все ближе подступала ночь — короткая ночь Солнцеворота. Когда она минует, Арагорн покинет Золотой Лес. Удивительно, но мысль о разлуке уже не так терзала его — как будто неразрывный, нерушимый обет, что связал его с Арвен, дарил и твердую надежду на новую встречу. Как будто расстояния и опасности — вопреки очевидности — больше не имели над любящими власти…

Уже давно стемнело, когда двое подошли наконец к лесной столице. Праздник, однако, был в самом разгаре — в кронах мэллорнов сверкало множество огней, со всех сторон доносились музыка и песни, и между деревьями прорывались иногда отблески костра на приречном лугу. Едва путники подошли к воротам, как наткнулись на веселую компанию, в которой Арагорн узнал Нендила, Лайриэль и еще несколько подруг Арвен. Уж конечно, те не дали влюбленным ускользнуть! Под хор приветствий, мешавшихся с шутливыми упреками в забывчивости и пренебрежении торжеством, у них отобрали сумку и плащи и увлекли к месту пира. И Арагорн сразу заметил Владык, восседающих на увитом зеленью возвышении, коронованных венками из цветов и трав, величественных и прекрасных.

Не без трепета человек склонился перед ними. Но в ясном взгляде Владычицы не было осуждения, а Келеборн, как при первой встрече, спокойно кивнул и еле заметно улыбнулся ему.

— Мы приветствуем тебя на Празднике Солнцеворота, Арагорн, сын Араторна, — торжественно произнес он. — Не переменил ли ты своего намерения? Выбрал ли свой путь?

— Да, — во всеуслышание отвечал следопыт. — Мне пришла пора покинуть Лориэн — с вашего позволения, о Владыки. Дорога призывает меня. Увы! Мне не достает слов, чтобы как следует выразить благодарность за гостеприимство — ибо в вашей стране узнал я, что такое счастье, и обрел сокровище превыше всех благ земных. Отныне сияние Золотого Леса не угаснет для меня, но будет вечно жить в моем сердце!

Прижав руку к груди, он преклонил колено перед Владыками. Эльфы вокруг одобрительно зашумели — краткая речь человека пришлась им по вкусу!

— Значит, ты не жалеешь более, что откликнулся на наше приглашение, — с лукавой улыбкой заметила Галадриэль. — Не жалей и о том, что приходится прощаться, ведь прощание — лишь шаг к новой встрече. Пусть же дорога твоя будет легкой, и да охранят тебя Благие Стихии, да приведут к благополучному завершению пути!

И, ласково взглянув на Арвен, Владычица добавила:

— Час расставания близок, но он еще не наступил: ведь не иссякло еще время радости и веселья. Идите же, дети — разделите с нами торжество лета!

После этих слов раздались рукоплескания, примолкшая было музыка грянула с новой силой, и не успел Арагорн оглянуться, как их с Арвен захватил, закружил, унес с собою праздничный хоровод. Следопыт не чувствовал усталости, о нет! Откуда ей было взяться в день, когда самая смелая мечта его стала явью, самое страстное желание исполнилось? Легкий как ветер, он летел в танце вместе с любимой, и она, сияя, улыбалась ему. В эту ночь никто не пытался разбить их пару; не разнимая рук, они танцевали и смеялись, и пели, и пили рубиновое, искрящееся в свете костра вино, и снова танцевали… пока Арвен не начала спотыкаться и, хохоча, не выбралась из круга, потянув за собой Арагорна.

— Хватит, довольно!.. — задыхаясь, воскликнула она. — Меня уж ноги не держат… Пойдем, а не то я свалюсь прямо тут!

Арагорн спустился с небес на землю. Да уж, он совсем потерял голову от любви, вина и всеобщего веселья! Забыл, что Арвен — не двужильный мужик-следопыт! Конечно, она устала: после такого дня — еще и танцы!

— Прости, милая, — пробормотал он с раскаянием. — Хочешь, я понесу тебя?

Рассмеявшись, Арвен покачала головой, но веселье ее быстро угасло.

— Тебе самому надо бы отдохнуть. Ведь… — она умолкла на полуслове.

Арагорн вдруг вспомнил, что они вот-вот расстанутся и надолго. Нет, зря он думал, что привык к этой мысли!.. И правильно, что он объявил о своем уходе прилюдно: теперь ему придется сдержать слово. Иначе он не устоял бы — отдохнул бы денек после пира… а потом еще денек… и еще…

Он тряхнул головой, отгоняя искушение, и сказал, стараясь удержать легкий, веселый тон:

— И правда, недалеко я уйду, если буду на ходу клевать носом!

Арвен молча кивнула; вдвоем они двинулись сквозь праздничную толчею. У пиршественных столов их окликнули, предлагая задержаться, присоединиться к трапезе и возлияниям. Арвен остановилась, отнекиваясь и прощаясь с приятелями и подругами. Арагорн прошел чуть вперед и вдруг заметил на траве их плащи и сумку. Он наклонился, чтобы поднять вещи… а выпрямившись, оказался нос к носу с Альмарилем. Тот разительно переменился с прошлой встречи: взгляд его помутнел, на лице горели красные пятна, роскошное платье пришло в беспорядок… Похоже, советник весьма усердно топил в вине свою досаду! Однако он не слишком преуспел в этом, потому как просипел перехваченным, злым голосом:

— Что, добился своего?!

Что на это можно было ответить? Но Альмарилю и не нужен был ответ.

— Она любит тебя!.. — выдавил он. — А ты!.. ты уходишь, бросаешь ее! Ты… человек!

— Хочешь ударить меня? — спросил Арагорн сочувственно.

Сейчас он не столько злился на Альмариля, сколько жалел его: у дориатца на глазах стряслось несчастье, которое он пытался и не сумел предотвратить… Проклятье, и ведь он снова прав!

Альмариль судорожно стиснул кулаки, но не двинулся с места.

— Дур-рак! — хрипло выговорил он. — Я теперь даже смерти… твоей… пожелать не могу!

Некоторое время он, тяжело дыша, стоял перед человеком, потом резко развернулся и нетвердым шагом двинулся прочь.

— Прощай! — сказал Арагорн ему в спину.

— Обойдешься… без моего прощения, — обернувшись, раздельно процедил Альмариль и, не разбирая дороги, побрел сквозь толпу. Перед ним расступались.

«Вот и поговорили», — мрачно подумал следопыт. Н-да, будет теперь о чем судачить местным сплетникам — шила в мешке не утаишь…

Его тронули за локоть, он оглянулся — оказывается, Арвен стояла рядом. Вид у нее был озадаченный.

— Бедняга. А я и не знала, — задумчиво проговорила она. — Ну ничего… он оправится… наверное.

Арагорн пожал плечами. Говорят, эльфы любят только раз. Тогда Альмариля и правда остается только пожалеть. Уж не для таких ли готовит Нендил снадобье из сребролистника?

— Пойдем, — тихо попросила Арвен, — нам пора…

Эльфы вокруг вернулись к пиру, танцам и песням. Никто больше не задерживал влюбленных; на них вообще не обращали особого внимания, и они беспрепятственно добрались до ворот Галадхэна, а там и до мэллорна Арвен.

У подножия лестницы Арагорн отдал ей плащ и скрепя сердце приготовился прощаться, но она вдруг поманила его за собой. Они поднялись по витой лесенке через несколько древесных ярусов и оказались на небольшом талане с домиком, почти полностью скрытом густыми ветвями. Арвен отворила дверь, они вошли…

Арагорн жадно рассматривал светелку, залитую теплым сиянием лампады. Вот, оказывается, как живет его любимая! Просто обставленная комната была очень уютной, и все, все в ней рассказывало об Арвен: большой ткацкий станок с почти законченным гобеленом; свитки и перья на столе; столик для рукоделия с яркими мотками ниток и канвой; небрежно сброшенные у порога туфельки и лютня, заботливо пристроенная на особую полку… Пока следопыт озирался, Арвен достала откуда-то небольшой сверток и поднесла его Арагорну:

— Это тебе, — сказала она. — Я все-таки успела…

Он развернул подарок — это оказалась рубаха из отлично вытканного, крашеного в синий цвет тонкого льняного полотна. Горловину ее украшала изящная, неяркая вышивка — цветы и листья вьюнка.

— О Арвен!.. Это ты сделала для меня?! — воскликнул следопыт.

Когда она занималась шитьем? Не иначе, ночами, пока он спал как сурок в своей уютной норке…