О нет! Слушать такое было невыносимо! И Арагорн быстро обнял Арвен и запечатал ей уста поцелуем. Губы ее ответили, так что поцелуй длился куда дольше, чем нужно, чтобы просто заставить деву замолчать. В конце концов им пришлось перевести дыхание, но следопыт не разомкнул рук. Арвен запрокинула голову; совсем близко он увидел ее глаза – сине-серые, лучистые, с темным ободком вокруг радужки – и свое отражение в глубине зрачков.
- Я тоже люблю тебя, Арагорн, - прошептала она. – Тебя… а не мудреца из своего народа. Я не знаю, к добру это или к худу… Но этого уже не изменить.
Она потупилась и уткнулась лицом в его плечо. Следопыт замер. Он сжимал ее в объятиях, чувствовал прохладу ее волос и тепло ее дыхания; ее тихий голос колоколом отдавался в ушах, и он не сразу осознал смысл ее слов.
- Арвен, так ты любишь меня… - выговорил он наконец. – А я, дурак, боялся спросить…
- А мне казалось, в душе ты всегда знал это, – пробормотала Арвен, - но сам лишь почитал меня… Как будто я – не я, а Пресветлая Валиэ Элберет… Ну не глупо ли?
- Глупо, - согласился Арагорн. – Вот я и говорю: дурак. Ты не Элберет, ты куда прекраснее!
Арвен взглянула на него с возмущением, и он не удержался – снова поцеловал ее. Когда же они оторвались друг от друга, он выдохнул:
- За что мне такое счастье? Я его не заслужил…
Дева вдруг улыбнулась нежно и чуть насмешливо.
- Конечно, не заслужил, - с готовностью согласилась она.
От неожиданности следопыт разжал руки, но тут Арвен сама охватила его за шею и прильнула к нему:
- И я не заслужила своего счастья. Но разве счастье обязательно должно быть заслуженным?
Она подняла на него блеснувшие глаза:
- Нет, любовь – это дар… дар Творца… Он дается не в награду, и дается не каждому. Больно, когда любовь безответна… но стократ обездолен тот, кто вовсе не знал любви. Чего мне страшиться, скажи, Арагорн?
Нет, сказать ему было нечего, и он снова и снова целовал лицо любимой, ощущая нежность ее кожи и вкус ее слез. Арвен, смеясь и плача, отвечала ему. У Арагорна в жилах словно бился огонь, земля уходила из-под ног – еще чуть-чуть, и он не сумеет остановиться!
Сделав над собой усилие, он отстранился. Дева, прерывисто вздохнув, тоже отпустила его… и тут же руки их встретились, будто они не могли вытерпеть и мгновенной разлуки. Арагорн глаз не сводил со смущенного, радостного лица возлюбленной, в ушах еще звучали ее слова… Неужели это правда?
- Ты любишь меня, - прошептал он. – Это похоже на сон… Арвен, я ведь не сплю?
Пальцы девы скользнули вверх по его запястью - и следопыт чуть не подскочил от чувствительного щипка! Да уж, такое точно ему не приснилось бы!
- Не спишь, - с серьезным видом подтвердила Арвен. – Или, может, хочешь еще раз окунуться – ради пущей уверенности?
Рассмеявшись, следопыт помотал головой – он и так толком не обсох еще после внезапного купания. Волосы и платье Арвен тоже были влажными, и она снова начала зябнуть. О, если б Арагорн посмел согреть ее так, как ему хотелось… Но они просто бок о бок устроились у костра.
Арагорн подкинул в огонь хвороста, Арвен достала из сумки припасы: флягу с ягодным взваром, две простые деревянные чашки, сверток с пирогами и еще один - с хлебом и сыром. Они поели, потом просушили у огня обувь и платье. Это были самые простые, обыкновенные дела, и влюбленные обращались друг к другу с самыми простыми, обыденными словами. Однако теперь слова исполнились особого смысла, а взгляды и прикосновения, которыми Арагорн обменивался с Арвен, значили еще больше слов. Все беспокойство, все ревнивые подозрения оставили человека, и мир стал вдруг невыразимо прекрасен. Никогда еще не бывал столь ясным солнечный свет, не пел столь пленительно ручей, да и листва на деревьях раньше шелестела совсем иначе… Если бы мог, Арагорн сдержал бы бег времени – здесь, в овражке у костерка он готов был провести вечность.
Но остановить время никому не под силу: мало-помалу солнце ушло с поляны, в овраге потемнело – близился вечер. Арвен надела просохшее платье, снова заплела волосы и, взглянув на небо, сказала:
- Нам пора. Мы как раз успеем туда до темноты.
- Куда? – встрепенувшись, спросил следопыт. А впрочем, это было неважно – с Арвен он пошел бы и на край света.
- К водопадам, - пояснила дева и, улыбнувшись, добавила: – Напрасно, что ли, мы шли в такую даль? Ты не пожалеешь, там очень красиво!
Разве сегодня можно было о чем-нибудь пожалеть? Конечно, они продолжили путь. Арвен не оступаясь шагала по каменистой тропке. Арагорн любовался ее легкими, грациозными движениями, а затененный деревьями овраг казался ему наряднее чертогов Трандуила. Дно ложбины поднималось, ручей вприпрыжку бежал навстречу - падал с порожков и уступов, разлетался брызгами, бурлил в водобойных ямах; над водой склонялись кружевные листья неведомых человеку растений, тут и там над зеленью поднимались ажурные зонтики соцветий, из-под ног то и дело вспархивали потревоженные мотыльки…
Темнело, но дева по-прежнему уверенно шла вперед. Только Арагорн задумался, сумеет ли он разглядеть обещанные красоты во мраке ночи, как стены оврага вдруг раздались, и путники оказались в широкой обрамленной деревьями чаше; в темно-синем небе над ней уже зажглись первые звезды. Чашу замыкала скала – каменное основание холма. Разделенные травянистым пригорком, со скалы срывались два водопада. Один валился плотным мощным потоком; другой разбивался каскадом тонких, мелодично звенящих струй. Внизу они сливались в прозрачное озерцо, и в нем-то и брал начало веселый ручей.
Вода мерцала в полумраке, будто вбирая в себя звездный свет. Арагорн моргнул – ему показалось, что и склоны долины отливают серебром. Да, действительно! Землю здесь устилали мелкие кучерявые растеньица, и по мере наступления ночи все явственнее становилось их нежное свечение. Вскоре среди листочков заблистали искорки цветов, а сияние разгорелось так, что озарило стволы деревьев, бликами заиграло на воде. Наклонившись, следопыт провел по необыкновенному ковру рукой – и от его пальцев разбежались радужные сполохи, а в воздухе разлился слабый пряный аромат.
- Это сребролистник, - пояснила Арвен. – Он ярче всего в безлунные ночи, и цветет только сейчас, незадолго до солнцеворота.
- С ума сойти, - пробормотал Арагорн, - я и не знал, что такое бывает…
Волшебная картина еще украсилась, когда среди деревьев во множестве появились светлячки. Живое сияние наполняло долину, словно чашу, отражалось и переливалось в струях водопадов, и не разобрать было, где заканчиваются усыпанные огоньками кроны и начинается звездное небо. От ручья тянуло холодом; Арагорн обнял возлюбленную, чтобы та не замерзла, и как-то само собой получилось, что они снова поцеловались – раз, другой, потом надолго приникли друг к другу. Арвен с робкой лаской коснулась его лица, пальцами провела по щеке… Губы ее были как вода в летний зной, дыхание – словно ветерок над цветущим лугом, сквозь тонкую ткань платья он чувствовал тепло ее тела… Нет, он устоит, он не поддастся соблазну, отпустит ее сейчас… вот-вот… только еще чуть-чуть…
- Нендил! Да где же ты?!
Ясный голос прорвался сквозь шум воды, и Арагорн с Арвен испуганно отпрянули друг от друга.
- Это Лайриэль, - прошептала дева, - они, наверное, уже собрали, сколько нужно…
- Мы им чуть было не попались!.. - ошарашенно пробормотал следопыт.
Арвен хихикнула с самым озорным видом – кажется, она не особенно боялась разоблачения. Так или иначе, уединение влюбленных нарушилось, и дева окликнула подругу, помахав рукой.
- Смотри-ка, вы все-таки явились, - подойдя, весело сказала та. – Я уж думала, мы вас не дождемся! Нет, мы-то не скучали: Нендил как пришел сюда, так сразу кинулся сребролистник собирать, да еще и привередничал – тут ему мелкий, там – сухой… А корзина у нас одна, вот мне и пришлось вместе с ним лазать по всей долине!..
Лайриэль звенела колокольчиком, посвящая опоздавших во все подробности нелегкой работы. Вскоре явился и Нендил с полной корзиной чудесных растений. Сорванные, они быстро теряли свечение и превращались в невзрачные мелкие цветочки – днем такие и не заметишь среди разнотравья Лориэна. Все вместе, путешественники перекусили оставшейся едой и долго еще сидели на берегу озерца, любуясь игрой водяных струй в мягком серебристом сиянии. Даже Лайриэль примолкла и лишь время от времени восхищенно вздыхала.
