Слова девушки прозвучали официально и весьма убедительно, так, что возможности отказать не оставалось. Во всяком случае, Гермиона на это надеялась, потому что знала наверняка: даже если Малфой не получит это разрешение, он все равно выберется из замка и попадёт туда, куда хочет, даже если для этого ему придётся идти пешком.
— Вы абсолютно уверены в своём решении, мисс Грейнджер? — не в первый раз спросила директор, словно и правда ожидая, что стоящая перед ней девушка неожиданно передумает и скажет, что слизеринец заставил её ему помогать.
Неожиданно гриффиндорка ощутила нечто похожее на дежавю. Однажды профессор уже задавала ей этот вопрос, как и сейчас, ставя перед выбором. Тем не менее, с что-то подсказывало, что как раз этого «выбора» в сущности-то и нет: Гермиона приняла решение, как только за ней закрылась дверь кабинета Астрономии.
— Да, профессор.
Тяжело вздохнув, Минерва протянула своей лучшей ученице нужный бланк, указав, где необходимо поставить роспись, искренне не понимая, какие мотивы движут девушкой, почему она так упорно и настойчиво идёт на риск, взяв на себя ответственность за того, кому мало кто решился бы доверять.
Взгляды серебристо-серых и янтарно-карих глаз столкнулись, и Гермионе показалось что её уже в который раз за этот невероятно длинный день до самых костей прошибло током. Помнится, она сомневалась, действительно ли чувствует что-то к стоящему рядом блондину…
Отведя взгляд, гриффиндорка уверенно сделала на бумаге росчерк пером.
Комментарий к Часть пятнадцатая: «Соври, что тебе все равно»
Делаем ставки, дамы и господа: что ждет нас в следующей главе?
========== Часть шестнадцатая: «Там, где начался твой собственный Ад» ==========
Резко вылетев из камина в холл, Драко смахнул с костюма остатки пороха, в процессе отмечая, что на этот раз перемещение прошло куда менее приятно. Впрочем, самочувствие — последнее, что волновало слизеринца в данный момент, когда он стоял посреди первого этажа Азкабана. В глаза бросилось то, что в помещении было действительно многолюдно. Авроры, дементоры и министры в дорогих костюмах сновали туда-сюда, ещё больше усугубляя подступавшую тошноту. О, Салазар! С другой стороны, подобному переполоху не стоило удивляться: после официального оглашения побега в газетах всем работникам, должно быть, изрядно потрепали нервы. Глядя на то, как служащие тюрьмы перемещаются по холлу, то и дело норовя врезаться друг в друга, Драко решил, что ему, в целом, наплевать на них. Теперь, когда у него есть разрешение от Макгонагалл, ничто и никто не сможет помешать ему встретиться с отцом.
Короткий разговор с одним из дежурных авроров, обмен презрительными взглядами и приторно-вежливыми улыбками, пара минут — и Малфоя уже ведёт к камере какой-то служащий тюрьмы, не посчитавший нужным хотя бы представиться, зато досконально проверивший подпись директрисы на предоставленном документе.
Увиденное парнем сильно отличалось от того, что ему удалось лицезреть тогда, когда его сопровождал Уокер совершенно по другой части здания. Сотни тысяч камер и глухие стоны заключённых, доносящиеся из-за холодных каменных стен и толстых железных дверей — вот что появилось перед глазами Малфоя, стоило ему вместе с аврором оказаться в нужном отсеке Азкабана. Сначала слизеринец удивился: почему двери, а не решётки, но тут же сам ответил на свой вопрос. В этой части здания находились худшие из худших, а потому безопасность стояла превыше всего. Хотя, существовала вероятность и того, что наглухо запертые двери являлись лишь попыткой предотвратить новый побег. Как бы то ни было, блондин и его сопровождающий уже оказались перед нужной камерой, запертой заклинанием, а не ключом. Весьма предусмотрительно.
— Малфой, — прежде, чем открыть, рявкнул аврор, с силой ударив по холодной стали. — У тебя посетитель.
Услышанное заставило юношу скривиться. Да, он уже давно не имел к отцу тех чувств, что обычно испытывают сыновья, но становиться обычным «посетителем», гостем, ничем не отличающимся от других, было неприятно. Ладно, к черту. Не стоит думать об этом сейчас.
Работник тюрьмы открыл дверь, пропуская волшебника в камеру, после чего с грохотом захлопнул её, чисто для протокола напомнив, что на встречу отведено полчаса. Выдохнув и поклявшись самому себе сохранять ледяное спокойствие, граничащее с равнодушием, слизеринец сделал несколько шагов, ожидая, когда не привыкшее к полутьме зрение придёт в норму.
Камера была самой обычной, но оттого не менее отвратительной. Грязный каменный пол с трещинами, низкая кровать на металлических пружинах, лежащий на ней рваный матрас, мятая невзбитая подушка, одеяло с заплатками, холодные стены, невысокий стол, стул и квадратное окошко с железными прутьями, настолько маленькое, что в него не пролезла бы даже голова. Одним словом, обстановка разительно отличалась от привычного интерьера спальни в мэноре, где были шелковые простыни, стерильная чистота и тепло от камина. Драко бы не удивился, если бы ему сказали, что первые пару недель отец брезговал слезть с кровати и поставить свои аристократические ступни на пол, боясь испачкаться. Вполне ожидаемо. Снова слишком громко выдохнув, слизеринец сел на обшарпанный стул, сложив руки на столе и выжидающе скрестив пальцы.
— Здравствуй, папа.
Какая ирония.
— Слишком долго, Драко. — Люциус, до этого лежавший на дешёвом подобии кровати, сел, положив ногу на ногу. Очевидно, в Азкабане могли сгнить душа и рассудок, но только не привычки светского общества. Эти черви слишком глубоко вгрызаются в мозг. — Я писал тебе в сентябре, а сейчас уже конец декабря. Не желаешь объяснить, на что ты потратил это бесценное время?
«Бесценное… — Малфой-младший мрачно усмехнулся. — Когда ты осуждён на пожизненный срок, у нескольких месяцев действительно нет цены.»
Только когда Люциус полностью выпрямился, видимо, решив, что несмотря на обстановку сможет окончательно восстановить прежний величественный облик, Драко заметил, что отец сильно постарел. Бледная кожа, всегда указывающая на чистую кровь и аристократические корни, приобрела множество крупных морщин и болезненный сероватый оттенок. Длинные светлые волосы, когда-то ухоженные и блестящие, теперь стали сухими и грязными, сальными патлами спадая на некрасивое лицо. В глазах же читались прежние гордость и достоинство, однако теперь они смешивались ещё с какими-то эмоциями, отдалённо напоминающими волнение и нездоровое ожидание.
— Вопросы здесь задавать буду я, — тем же тоном ответил слизеринец, как-то слишком отчётливо чувствуя, что не находит внутри себя ни намёка на уважение к сидящему напротив человеку.
Малфой-старший усмехнулся, но спорить не стал.
— Итак, приступим. Мне известно, что некоторое время назад ты приобрёл дорогую шкатулку, — серые глаза безотрывно наблюдали за точно такими же, но чуть более холодными. — Зачем?
Люциус поднял подбородок выше, но, кажется, не был удивлён. Что-то в его облике подсказывало: именно на такое развитие диалога он и рассчитывал.
— Для Тёмного Лорда, разумеется, — спокойно ответил мужчина, а его сын едва не подавился воздухом. Очевидно, среди всех рассматриваемых вариантов молодой человек пропустил один. Этот.
— С какой целью?
— В начале года Волдеморт решил, что ему необходимо создать ещё один крестраж, — начал Люциус, глядя куда-то в стену. — К этому времени уже стало известно о том, что Поттер весьма преуспел в их уничтожении. Подобные происшествия натолкнули меня на мысль, что нашей семье не помешало бы иметь пути отхода на тот случай, если мальчишка все-таки победит. Тёмный Лорд был напуган, и мне не составило труда убедить его, что я знаю, какой крестраж точно останется в целости и сохранности. Тогда-то я и предложил использовать шкатулку. Пришлось немало потрудиться, чтобы раздобыть её, но результат стоил того. Хозяин ликовал, как дитя, — вспоминая, Люциус хитро улыбнулся.
Слова были брошены Драко в лицо, и он проглотил их целиком, не жуя, едва не подавившись, осознавая, что его в очередной раз просто поставили перед фактом. Словно говоря: «Эй, у тебя дома может находиться крестраж, за которым охотятся полоумные Пожиратели Смерти. Теперь делай с этим, что хочешь.» Тем не менее, ни один мускул на бледном лице не дрогнул, а потому Люциус, решив, что сын с должным хладнокровием воспринял его рассказ, продолжил.
