Драко сидел в одном из кресел, расслабленно откинув голову на высокую спинку, когда к нему подошла малышка-Гринграсс — как он всегда называл Асторию, — чтобы наполнить бокал. Увидев её в Хогвартсе в сентябре, молодой человек был весьма удивлён: немногие слизеринцы решили вернуться в школу и завершить обучение, не испугавшись того, как к ним могут отнестись после войны. Кроме того, учитывая, какие толпы влюблённых волшебников увивались за сёстрами Гринграсс, Малфой ожидал встретиться с кем-то из них на свадебной церемонии, но никак не в замке. Тем не менее, Астория, в отличие от Дафны, была здесь.

— Веселишься, Драко? — девушка присела на подлокотник кресла, глядя на то, как аристократ перекатывает кубик льда по дну бокала с огневиски.

Малфой лишь слабо усмехнулся в ответ, лениво наблюдая за девушкой из-под полуопущенных век и делая глоток. Огневиски тут же обожгло горло, а затем, медленно растекаясь по венам и всему телу, подарило приятное тепло, погружая в спокойствие на короткий миг. Потрясающее симулирование того, что все нормально.

«Благослови Мерлин того мага, кто придумал алкоголь.» — ещё одна цитата Нотта, ставшая едва ли не лозунгом всего факультета.

Впрочем, это и не удивительно! Кто бы что ни говорил, у слизеринцев действительно всегда есть повод открыть новую бутылку чего-нибудь крепкого и жгучего. Ответственность за честь всего рода, лежащая на них практически с рождения, чертовски давила на плечи, заставляя отнюдь не величественно гнуть спину, а стремления к соответствию бесчисленным идеалам, чистоте крови, безупречной репутации и высоким постам, привитые с самого детства, не давали ни единого шанса строить жизнь так, как хотелось бы им самим. Малфой иронично хмыкнул, ловя себя на мысли, что его душу, как и души всех сокурсников, согревает только огневиски. Грустно, наверное. Салазар, а им всем ведь только семнадцать!

— Знаешь, мне не очень нравится все это. — вновь заговорила Астория, то ли вглядываясь в толпу, то ли попросту гипнотизируя пространство перед собой. — Раньше было веселее. До того, как…

Гринграсс не договорила, но Драко и без этого прекрасно её понял. Слизеринские вечеринки и правда проходили куда более развязно и безумно, пока Волдеморт не вернулся, и половина чистокровных семей не переметнулась на его сторону, стремясь к богатству и власти, но фактически становясь рабами. Музыка и пьяные поцелуи со всеми, кто не был против, действительно казались чем-то невероятно крутым до того момента, когда родители большинства присутствующих сели за один стол с Пожирателями Смерти, а сам «принц» своего факультета получил метку. Вечеринки и правда вызывали эмоции до той поры, пока не началась война. До того, как замок был выкупан в крови. Теперь же остались лишь это пресловутое «до» и кучка подростков, пьющих прямо из горла бутылок дорогой алкоголь и изо всех сил пытающихся не замечать того, что их ненавидит вся школа и презирает общественность. Просто сборище сломанных, рано повзрослевших детей. Не более.

Малфой снова молча кивнул однокурснице, без слов соглашаясь, что теперь все действительно иначе. Во всяком случае, они хотя бы живы. Физически.

— Мы волновались, пока тебя не было. — слизеринка оторвалась от изучения людей вокруг и перевела взгляд на собеседника. — Блейз просил расслабиться и не паниковать, но не заметить, что он тоже переживает, было невозможно. Где ты пропадал, Драко?

— Изучал кое-что. — коротко ответил волшебник, делая ещё один глоток огневиски и флегматично запуская пальцы в волосы.

«Только не сейчас, Малфой. Ты разберёшься со всем этим дерьмом потом. Завтра, слышишь? Забудь про шкатулку, Пожирателей и все прочее хотя бы на один вечер. — вмешался внутренний голос, силясь предотвратить погружение в пучину мрачных размышлений. — Потом решишь, что делать с отцом, Уокером и… Грейнджер. Не сегодня. Этим вечером не вспоминай ни о них, ни о ней. Ты и так уже проел себе весь мозг мыслями об Азкабане и гребаной грязнокровке.»

— Изучал? Это интересно. — отозвалась Астория, накручивая на палец светлую прядку. — В таком случае, полагаю, тебе будет полезно знать, что мадам Пинс сегодня нет в школе.

Драко нахмурился, пытаясь понять, как его недавние поиски связаны с библиотекарем Хогвартса. Очевидно, либо ничего общего у них нет, либо огневиски дал результат, и блондинистая голова уже не в состоянии трезво размышлять.

— Запретная секция, Малфой! — объяснила Гринграсс, видя, что однокурсник не улавливает связь. — Она открыта сейчас. Если тебе нужна какая-то информация, то сегодня у тебя есть реальный шанс её получить.

Остатки рассудка отчаянно протестовали. Учитывая, что черты сидящей рядом девушки расплывались, а зрение потеряло способность фокусироваться на мелких предметах, идти куда-то, а тем более в Запретную секцию, было глупо. С другой стороны, уже завтра Пинс может вернуться, и тогда возможность выяснить что-то насчёт шкатулки — «которая, возможно, проклята, если ты не забыл!» — канет в лету.

— Я бы пошла с тобой, но меня попросили следить, чтобы не ослабли Заглушающие чары. — пояснила Астория, не дожидаясь, когда Драко задаст вопрос. — Однако, Гойл, кажется, ещё не слишком-то пьян и может помочь. — блондинка кивнула в сторону Грегори, чьи несуразные движения посреди слизеринской гостинной больше походили на припадок эпилептика, но, по его мнению, именовались танцем.

Глядя на эту картину, Драко покачал головой: даже если Гойл выпил не так много, то по его поведению этого уж точно не скажешь. Однако, будто услышав, что о нем говорят, Грегори оторвался от увлекательнейшего занятия танцами и направился прямо к Малфою.

— Что-то не так? — сквозь громкую музыку послышался грубый мужской голос.

— О, ты как раз вовремя! — поспешила ответить Астория. — Грегори, думаю, вам с Драко нужно прогуляться.

Увидев, как Гойл согласно кивнул и глупо улыбнулся, Малфой тяжело вздохнул. Что-то подсказывало, что это очень плохая идея.

***

Шагая по тёмному коридору подземелий, Драко то и дело проклинал Асторию за её находчивость и совсем «неслизеринское» желание помочь. Мало того, что виски Драко чуть ли не раскалывались от того, что приходилось щуриться — как по-другому идти, не натыкаясь на расплывающиеся перед глазами стены, он не знал, — так ещё и от постоянной болтовни Грегори жутко ломило затылок, словно по нему приложились чем-то тяжёлым. Пытаясь отвлечься от назойливого ощущения, Малфой мысленно представлял, как здорово будет, когда он найдёт необходимую литературу, избавится от шкатулки, разберётся с Уокером, закончит Хогвартс и будет жить если и не счастливо, то хотя бы спокойно. Когда-нибудь. В следующей жизни.

—… и я даже не ожидал, что так получится! — продолжал настойчиво что-то рассказать Грегори, идя немного позади мнимого собеседника. — Представляешь, потом…

— Гойл, ради Мерлина, заткнись! — не выдержал Драко. — Очень рад, что к восемнадцати годам ты все-таки научился разговаривать и активно этим навыком пользуешься, но мне абсолютно все равно, о чем ты разглагольствуешь.

Грегори возмущённо открыл рот, очевидно, собираясь сказать что-то не менее глупое, чем он сам, но неожиданно решил промолчать, с характерным клацаньем зубов сомкнув челюсти. На долю секунды Драко даже удивился подобному проявлению благоразумия, но уже в следующий момент понял, в чем дело.

С другого конца холла — размышляя и досадуя на головную боль, молодой аристократ и не заметил, как родные подземелья остались позади — к ним приближались несколько размытых пятен. Щурясь изо всех сил, Малфой пришёл к выводу, ими были две фигуры, а когда слизеринца с ними стало разделять не больше пяти метров, начали слышаться даже их голоса. Драко ощутил острый приступ подступающей тошноты: Салазар, почему он не догадался пойти после отбоя, чтобы снизить риск непредвиденных встреч до минимума?!

— Грейнджер… — протянул Грегори. Видимо, он действительно был куда менее пьян, чем его сокурсник, раз его зрение все ещё могло фокусироваться на чем-то, что по размеру отличалось от шкафа или стены.