— Малфой… — прохрипел Лукас, лихорадочно хватая ртом воздух.

— Давно не виделись, Уокер. — Драко ухмыльнулся, склонив голову набок. — Целых полгода, Мерлинова борода! Надеюсь, успел соскучиться?

Волшебник дернулся, пытаясь освободиться, но был лишь более грубо припечатан к двери. Все-таки, квиддич и тренировки у самых отъявленных Пожирателей определённо имеют свои неоспоримые плюсы!

— Неужели не рад меня видеть? — мужчина что-то невнятно промычал в ответ и Малфой продолжил. — Я же, наоборот, очень ждал этой встречи. Не поверишь: столько хотелось тебе сказать!

— Пусти. — кое-как вырвалось у Лукаса.

— Куда-то торопитесь, а, мистер Уокер? Должно быть, на сегодня у Вас запланировано ещё несколько встреч с клиентами, которых Вы тоже хотите подставить, чтобы получить побольше прибыли в этом месяце?

— Драко…

— «Драко»? Интересно! Какой же я для тебя «Драко», Уокер? Для вас — министерских червей — я исключительно Малфой, богатенький наследничек, с которого можно трясти деньги, пока он умоляет помочь его семье.

Порывы ветра, сменяя друг друга, уносили вдаль негромкие хрипы, растворяя их где-то во льдах холодного Северного моря.

— Что… Что ты хочешь? — трясущаяся рука попыталась убрать палочку от горла её обладателя, но потерпела фиаско.

— Чего я хочу? Запустить Аваду в твою башку, вот чего! Придушить голыми руками, а затем бросить труп в воду. Как тебе такой вариант?

— П… Пожалуйста…

— О, Лукас, ты только посмотри, как меняются роли! Кто бы мог подумать, что ты будешь молить о пощаде того, кто совсем недавно, в июле, так нуждался в твоей помощи?! Того, кого ты предал!

— Драко, — мужчина сморщился. — ты не знаешь… Не все знаешь…

— Нет, Уокер, я знаю достаточно, и мне вполне хватает того, что моя мать плакала, а виновен в этом был ты. — блики в серых глазах можно было бы принять за веселье, если бы не чернота, поглотившая стальные радужки. — Однако, ты ещё можешь быть полезен. Ты ведь хочешь жить, не так ли?

Волшебник оторвал затылок от двери и часто закивал, напоминая маггловский болванчик.

— Видишь ли, ввиду некоторых обстоятельств меня могут не пропустить в Азкабан, — словно размышляя, произнёс молодой человек. — а вот у тебя, наш дорогой ублюдок Лу, — бледный палец указал на значок Министерства Магии на груди Уокера, — с этим проблем нет. Поэтому ты проведёшь меня через пункт контроля и покажешь камеру отца.

Лукас задумался, будто у него и правда был выбор.

— Чтобы у тебя хватило мотивации, я просто напомню, что твоя палочка лежит у меня в кармане, в то время как моя — вот-вот проткнет тебе глотку. — как бы в подтверждение своих слов слизеринец сильнее надавил на древко, вжимая его в кожу.

Несколько месяцев назад Драко делал то же самое с Уизли, но, видит Мерлин, в этот раз причинять кому-то боль было гораздо приятнее.

— Да… Да… Конечно.

Точеные губы Малфоя растянулись в улыбке, как у Чеширского кота. Казалось, словно парню только что пообещали не разобраться с пропускным пунктом, а продать душу как минимум.

***

В гостинной Малфой-мэнора послышался шум, после чего из камина в комнату вошёл Северус Снейп, брезгливо стряхивая с чёрной мантии пепел и осматривая пространство вокруг себя. Как отметил зельевар, в помещении все осталось таким же, как и прежде, разве что добавилось несколько натюрмортов и ковёр был сменен на более светлый.

— Доброго времени суток, Северус. — поприветствовала гостя миссис Малфой, поднимаясь с кресла. — Чем могу помочь?

— Здравствуй, Нарцисса. — профессор вошёл вглубь комнаты, и, получив от хозяйки поместья кивок в сторону дивана, сел. — Полагаю, стоит перейти сразу к делу: я здесь, чтобы поговорить о твоём сыне.

— О Драко? — женщина деланно удивилась, поднимая тонкие брови. — У него проблемы с учёбой?

Разумеется, аристократка понимала, что именно хочет обсудить с ней зельевар, но сообщать, что сын совсем недавно покинул имение, не хотела. От внимательных карих глаз не укрылось, что наследник начинал нервничать, когда речь заходила о его разрешении на трансгрессию, а потому волшебница сразу же поняла, что юноша явно не счёл нужным соблюсти все необходимые формальности. Вероятно, Снейп хотел убедиться, что всю эту неделю его крестник провел в мэноре, прежде чем сообщить, что слизеринец нарушает правила.

— Нет-нет, в этом плане у него все отлично: во всех бланках Драко по-прежнему нет оценок ниже, чем «Превосходно». — спокойно ответил Северус, скрещивая пальцы. — Однако, меня волнует другое. Не догадываешься, что конкретно?

Безусловно, Нарцисса не просто догадывалась, а знала ответ наверняка, но намеренно старалась оттянуть момент: сын просил её, чтобы она не выдавала никому его местоположения.

— Не имею ни малейшего понятия, Северус. — расправив складки на платье и аккуратно сложив руки на коленях, женщина приподняла подбородок, стараясь выглядеть спокойнее и увереннее.

— Люциус говорил тебе, что ты совершенно не умеешь врать, Нарцисса? Должен признать, даже твой несовершеннолетний сын делает это в разы лучше.

Зельевар сверлил взглядом лицо собеседницы, пока та перебирала варианты возможного развития диалога, наиболее правильного и наименее болезненного. Конечно, волшебница понимала, что Снейп, во-первых, абсолютно прав, и, во-вторых, является доверенным лицом, а потому ему можно обо всем рассказать, но переживала, как отреагирует сын, если она это сделает. Профессор всегда являлся другом семьи, неоднократно выручавшим из различных ситуаций всех Малфоев, так что в том, что озвученная ему информация не дойдёт до лишних лиц, можно было не сомневаться.

— Я знаю, что твоего сына нет в Хогвартсе, не отрицай это. Мне нужно лишь убедиться, что он здесь, в мэноре. Меня, разумеется, мало интересуют перемещения вашего с Люциусом отпрыска, но в сложившейся ситуации я не могу оставаться равнодушным.

— В сложившейся ситуации? Что ты имеешь в виду?

— Из Азкабана сбежало несколько Пожирателей Смерти, Нарцисса, а Драко собирался отправиться именно туда. К слову, разрешения у него нет, зато все ещё сохранилась Черная метка, так что если его поймают, он вполне может испытать на себе поцелуй дементора, как соучастник побега.

Не скрывая своего шока, миссис Малфой закрыла лицо ладонями, неверяще качая головой. После войны на её семью обрушился шквал общественной ненависти и если Драко — её мальчика! — поймают, то подставить его не составит совершенно никакого труда и, никто не вступится за него.

— О, Мерлин! — услышав вопль, в гостиной появился эльф и дал хозяйке воды.

— Нарцисса, ради всего святого, скажи, что твой вечно ищущий себе проблемы сын в поместье?

Не произнося ни слова, женщина с горечью смотрела прямо в глаза своему собеседнику, пока в её собственных, карих, читалось пугающее «нет».

***

Вдохнув до боли знакомый запах пыльных библиотечных книг, Гермиона почти физически почувствовала, как к ней возвращаются силы и уверенность в собственных способностях.

В последнее время гриффиндорка слишком много времени уделяла Малфою и его проблемам, что делало её чрезмерно чувствительной и плаксивой, ужасно похожей на одну из тех девиц, кто рыдает над примитивными сопливыми сериалами о неразделенной любви, что для умнейшей-ведьмы-своего-поколения было совершенно недопустимо и чуть ли не оскорбительно. Грейнджер всегда гордилась тем, что способна сохранять хладнокровие и здравый ум в любой ситуации, полагаясь в первую очередь на свои мозги, а потому пришла к разумному выводу, что ответы следует искать не у слизеринского принца, а там, где хранятся все знания волшебного мира — в библиотеке.

В пятницу вечером, то есть вчера, гриффиндорка ещё раз отправилась в полуразрушенный женский туалет, чтобы задать-таки Хорьку все интересующие её вопросы, но он не ответил на них ни прошлой ночью, ни сегодня. Гермиона не знала, каким именно образом должна понять, что получила послание, поэтому субботнее утро ей пришлось начать с истязания собственных пальцев над пергаментом (Годрик, почему Малфой не мог найти более гуманные чары?! , чтобы в итоге обнаружить, что слизеринец не счёл её персону достойной его ответа. Именно по этой причине Грейнджер решила, что докопается до правды сама, предварительно мысленно и вслух послав Драко гиппогрифу на растерзание.