Между тем, в комнату тихими неспешными шагами вошла Нарцисса, с присущей ей грацией присаживаясь напротив сына. За ней следовали несколько эльфов-домовиков с завтраком на серебряных подносах. Когда сервировка была окончена, а пища отлеветирована на стол, прислуга покинула комнату, после чего в столовой воцарилась привычная высшим кругам аристократической знати тишина, нарушаемая лишь стуком приборов о посуду. Не отрываясь от пищи и глядя из-под полуопущенных ресниц на парня, Нарцисса отметила, что его аппетит нисколько не прибавился с лета: молодой человек все так же отдавал предпочтение яблокам и горькому кофе вместо нормальной сытной пищи, из-за чего и был болезненно-худым. Конечно, женщина понимала, что причина заключается не только в этом, но, тем не менее, её беспокоил подобный факт.

— Итак, ты прибыл в поместье… — начала миссис Малфой, делая глоток горячего чая и, очевидно, ожидая, что ребёнок продолжит её мысль.

— Мне пришло письмо из Министерства Магии, — прямо ответил тот самый «ребёнок». — Кингсли настаивает, чтобы я посетил Азкабан.

Серые глаза ловили каждое движение и любую эмоцию карих, но те оставались по-прежнему спокойными, либо очень хорошо скрывающими свои эмоции. От слизеринского принца не утаилось, что теперь, когда мать неплохо восстановилась после всех пережитых потрясений, она вполне могла контролировать себя, осознанно делая движения и жесты.

— Полагаю, в этом есть особая необходимость, Драко, — произнесла женщина, отделяя ложкой кусочек пирожного. — Тем не менее, ты в поместье, а не в Азкабане. Твоё разрешение предусматривает это?

«У меня вообще нет разрешения, — чуть было не вырвалось у Малфоя, отчего он мысленно мрачно усмехнулся. — Его измельчила своими старушечьими пальцами Макгонагалл прямо на моих глазах.»

— Разумеется.

***

Быстро шагая по коридору Хогвартса, Гермиона едва не сбила с ног Пенси, неожиданно появившуюся из-за угла. Слизеринка отшатнулась, как от заразы, неразборчиво произнося что-то про «идиотов с Гриффиндора» и «слепоту, позаимствованную у Поттера», пока Грейнджер молча стояла на месте, сохраняя ошарашенное выражение лица.

За спиной Паркинсон беззвучно материализовался Блейз.

— Какого черта, Грейнджер?! Смотри, куда идёшь! — болото-зелёные глаза девушки сверкнули нескрываемым недовольством, пока шоколадно-карие, скользящие над её затылком, внимательно изучали лицо гриффиндорки.

— Я тебя не видела, — миролюбиво произнесла Гермиона, мысленно отвесив себе подзатыльник за то, что совершенно не смотрела, куда шла, размышляя о том, как будет в очередной раз объяснять Гарри и Рону, почему снова покрывала Малфоя.

Развернувшись на шпильках туфель — слишком высоких, по мнению гриффиндорки, — брюнетка полукругом обошла стоящую перед ней волшебницу, намереваясь идти туда, куда они с Забини изначально держали курс, однако молодой человек не сдвинулся с места. Мулат продолжал буравить взглядом Гермиону, словно не замечая, что его подруга уже собиралась уйти. Паркинсон обернулась, недоуменно уставившись на однокурсника.

— Блейз?

Слизеринец никак не отреагировал, а лишь склонил голову набок, снисходительно глядя на ту, с кем не прерывал зрительного контакта, больше походившего на молчаливую дуэль.

— Грейнджер, — тихо произнёс парень, не сводя с собеседницы глаз, словно пытаясь прочесть её мысли. — Думаю, у нас есть к тебе пара вопросов, — едва последнее слово сорвалось с его губ, как они исказились в усмешке.

Гермиона напряжённо сглотнула.

Разумеется, она думала о том, как весь чёртов Слизерин может так упрямо закрывать глаза на пропажу своего ученика. Совсем недавно (а точнее прошлым вечером) девушка всерьёз размышляла, почему «змеи» не интересуются, где же их ненаглядный «принц», ведь исчезновение его яркой платиновой макушки было просто невозможно не заметить. Может, студенты элементарно боялись задавать вопросы? Малфой их запугал? Конечно, он вполне мог бы, но почему-то гриффиндорке казалось, что дело не в этом. В конце концов, если произвести необходимое впечатление на младшекурсников и не составило бы труда, то провернуть тот же трюк со «змеями» постарше вряд ли бы получилось. Да и сам Драко, скорее всего, не стал бы использовать подобные методы воздействия на учащихся восьмого курса или, хотя бы, на своих друзьях. Этот факт особенно интересовал Гермиону: Хорька не было в замке уже шесть дней, неужели им было настолько наплевать?! Ей самой, если честно признаться, с каждым днем становилось все тревожнее и волнительнее за этого напыщенного аристократа, так и ищущего бед на свою светлую голову, в то время как Паркинсон и Забини демонстрировали удивительное хладнокровие, словно тот, с кем они ходили на каждую лекцию последние восемь лет, не пропал без объяснения причин. Он ведь ничего не сказал им, верно? Посвяти волшебник друзей в свой план, у них не было бы желания задать гриффиндорке «пару вопросов». Или они хотят проверить, что ей известно?

«Чёртовы слизеринцы! — мысленно выругалась шатенка, чувствуя подступающую острую боль в висках, преследующую её всю неделю. — Вечно у них какие-то секреты, сложные планы, обдуманные на несколько ходов вперёд. Что ни день, то дурацкая шахматная партия! Как они с этим живут?!»

— Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не заметить, что в последнее время ты проявляешь особый интерес к Малфою. Не желаешь объясниться? — голос Забини был спокойным, что, без сомнений, давало надежду на благополучное завершение диалога.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. — просто ответила гриффиндорка.

Драко ведь именно так просил её себя вести, верно? Не давать никому ни малейшего повода думать, что что-то не так. Случайная мысль, что Малфой наверняка бы гордился ей, глядя на то, как она, не краснея, врет его слизеринским друзьям, доставила Гермионе какое-то неправильное, но до жути тщеславное удовольствие.

— Мы все прекрасно знаем, что ты отлично меня понимаешь, поэтому я повторю вопрос: откуда тебе известно о местоположении Малфоя? — былое спокойствие Блейза резко дало крупную трещину, являя миру раздраженные нотки в голосе парня.

— Ради Мерлина, избавь нас от театрального удивления и рассказа о том, как он сам тебя попросил передать информацию профессорам, — Пенси, до этого успевшая отойти от Гермионы на метр, сделала несколько шагов обратно, стуча каблуками новеньких туфель. — Можешь читать эти глупые сказки своим дружкам, но не нам.

Гриффиндорке становилось страшно. Было очевидно, что все заготовленные заранее ответы уже были классифицированы, как ложь, а других правдоподобных объяснений у неё не было. Как назло, коридор был пуст, а потому исчезала последняя надежда, что кто-то избавит её от общества проницательных «змей».

— Если вы не верите мне, спросите у него, — подавляя панику, ответила волшебница, идя ва-банк. — Судя по времени, последняя лекция уже закончилась, так что он должен быть в своей спальне.

— Грейнджер, не выводи меня из себя. Просто ответь на вопрос и проваливай к себе на этаж, — карие, но теперь, казалось, чёрные, глаза волшебника вспыхнули огнём.

— Видимо, вы ещё не поняли: меньше всего на свете меня интересуют перемещения и занятия бывшего Пожирателя Смерти, а потому мне наплевать, где он и что с ним. Я лишь сообщаю профессорам о том, что видела, но не более, так что если вы думаете, что меня хоть сколько-то беспокоит, что Малфой не ходит на уроки, то глубоко ошибаетесь. Мне все равно! — окончив свою пламенную речь, Гермиона показушно фыркнула, как бы подчёркивая, что её никак не тревожит, что студент аппарировал при помощи Тёмной метки, а тот факт, что его нет в Хогвартсе почти неделю, вовсе не мешает ей спать.

Осознание того, что она врет даже не слизеринцам, а в первую очередь самой себе, неожиданно ударило «в лоб».

— Грейнджер, неужели ты не понимаешь! — истеричный вопль Пенси гулом раздался в ушах, заставляя на секунду зажмуриться и пытаться раствориться прямо посреди коридора. — Драко нет в школе с пятницы, никто его не видел, а сам он не сказал нам ни слова! Мы не знаем ни где он, ни что с ним, может, ему угрожает опасность, потому что у него невероятный врождённый талант искать неприятности, а может, он уже лежит где-то мертвый, пока твоя тупая грязнокровая башка даже не догадывается, что собственноручно обрекает его на смерть. Это ты — героиня войны, подружка Поттера и новый кумир всей чёртовой Британии, твоя жизнь восстанавливается после войны, а на нас, чистокровных, вешают все грехи общества, даже те, в которых мы не виновны, и если с Малфоем что-то случится, то ему никто не поможет, понимаешь, вообще никто, потому что все, как и ты, видят в нем только Пожирателя, которым, да будет тебе известно, он не хотел быть!