«Вопрос третий: что делать дальше?»

Эта дилемма казалась девушке и вовсе нерешаемой. С одной стороны, она могла бы все рассказать Макгонагалл, в мельчайших подробностях описав разговор в Астрономической башне и высказав свои догадки, но что-то подсказывало, что так делать определённо не стоит. Стоя там, на освещенной лунным светом площадке, Драко говорил, что у директора, скорее всего, есть личные мотивы не выпускать его из замка, а потому, выложив, как на духу, информацию профессору, она бы попросту предала его, и, окажись слизеринец прав, его ждали бы серьёзные проблемы. С другой стороны, Минерва смогла бы легко и быстро отыскать молодого человека, вернув его в школу прежде, чем он натворит глупостей, спасая его от тех самых проблем. Кроме того, можно было бы обсудить этот вопрос с друзьями Малфоя, которые должны быть в курсе его затеи. Однако, это была не её, Гермионы, тайна, а потому, если бы оказалось, что парень не рассказывал ничего слизеринцам самостоятельно, она бы навлекла на его светлую голову только больше проблем, поступив совсем не благородно, как полагается «львам».

Оставался лишь один вариант — ждать.

Ждать, либо когда вернется Драко, сказав, что у него получилось все, что бы он ни планировал, либо, когда его голову принесут ей на блюде, сказав, что все произошедшее — исключительно её вина.

Размышляя, гриффиндорка дошла до высоких деревянных дверей, отворив которые, оказалась в библиотеке. Запах старых книг радовал обоняние, а тишина — уставшие от миллиона мыслей мозги. Дойдя до нужной полки и, наконец, тихо вздохнув, девушка поставила «Пособие по открытию магических существ», которое все это время было у неё в руках, на его законное место, после чего поспешила к дверям, направляясь в свою гостинную и молясь всем волшебникам мира, чтобы завтра, в понедельник, противный белобрысый хорек Драко все-таки пришёл на урок.

***

«Мерлин, пожалуйста, пусть он будет там!»

— Я ей говорю: «Меган, расслабься, это просто фанатки», а она заявляет, что эти девчонки мне дороже её самой! — красноречиво произнёс Рон, явно не понимая мотивов обозначенной им персоны.

«В конце концов, метка не может перемещать волшебника, если маг, поставивший её, мёртв».

— Да, понимаю. Джинни тоже часто ревнует, когда девушки просят у меня автографы или совместные колдографии.

«Почему Минерва запретила ему трансгрессировать?»

— Я потом ещё полчаса успокаивал Меган, убеждая её, что она у меня одна. Жуть!

«Неужели директор что-то скрывает и ей нельзя доверять?»

— Рон, а она у тебя точно «одна»? Помнится, в начале года ты говорил то же самое про Джессику.

«Годрик, а если с ним что-то случится?»

Уизли пробурчал что-то невразумительное.

«С каких пор меня вообще это волнует?!»

— Ладно, обсудим это потом. — Гарри слегка похлопал друга по плечу. — Ты готов к Истории Магии?

«С тех самых, когда Малфой исчез, а я не сделала ничего, чтобы его остановить».

— Я прочитал два пергамента, но на большее меня не хватило.

«Это его проблемы».

— Да, меня, очевидно, тоже. Готов поспорить, Гермиона выучила все наизусть, не так ли?

«Видимо, теперь и мои тоже, раз уж я обещала помочь».

— Гермиона?

«Нет, я ему ничего не обещала!»

— Гермиона!

«Но и не отказалась же, верно?»

— Гермиона Джин Грейнджер!

Вздрогнув, шатенка растерянно повернулась к друзьям, смотревшим на неё с явным непониманием.

— О чем ты думаешь? — Поттер явно был обеспокоен, с неподдельным волнением заглядывая ей в глаза.

«О Малфое».

«О том, что его метка работает».

«О том, что он аппарировал неизвестно куда и может быть в опасности».

— Ни о чем серьёзном, Гарри, — гриффиндорка мягко улыбнулась, поправляя сокурснику галстук. — Так что насчёт Истории?

***

Драко не пришёл на лекцию.

Зачарованные настенные часы пробили ровно девять утра, а он так и не появился. Какая-то часть души волшебницы — наверняка, разумная — знала, что так будет, но вторая половина до последнего надеялась на лучший исход. Предполагать, что слизеринец банально проспал, было глупо: Малфой любил Историю и никогда её не пропускал просто так. Гермиона не раз замечала, как Драко анализирует те или иные военные действия волшебников или, например, рассматривает под разными углами политику министров магической Британии. Слизеринец определённо испытывал страсть к изучению тактик и стратегий известных колдунов, ведь для того, чтобы разработать какой-то план, необходимо использовать хитрость и холодный ум, а именно они были главными достоинствами всех «змей», в частности, и его самого. Если и оправдывать отсутствие студента на его излюбленной лекции пребыванием в царстве маггловского Морфея, то с тем же успехом можно было бы решить, что Драко также «проспал» все завтраки, обеды и ужины на этих выходных.

Малфоя не было в замке.

Больше не имело смысла врать самой себе.

Учебный день тянулся невероятно медленно, словно кольцехвостый червь в Запретном лесу, и Гермиона впервые не получала удовольствие от процесса получения новых, несомненно, важных и полезных знаний. Каждый раз, когда какой-либо профессор заходил в кабинет, внутри Грейнджер все словно сжималось и переворачивалось от одной мысли, что сейчас учитель заметит отсутствие блондина и спросит, где он, а она — умнейшая-ведьма-своего-поколения, гордость родителей и педагогов — должна будет соврать, скрывая правду, пока слизеринец делает что-то нехорошее вдали от замка. Тем не менее, все лекции проходили спокойно и никто из учительского состава Хогвартса не обращал внимания на пустующее рядом с Забини место, что давало гриффиндорке повод облегчённо вздохнуть, но, видит Моргана, радоваться было ещё рано.

Впереди было последнее испытание — Трансфигурация у профессора Макгонагалл.

Железная дисциплина, за которую всегда так уважала женщину Грейнджер, сейчас могла сыграть против самой девушки. Бездумно пробегая глазами по строчкам тяжёлого фолианта, волшебница едва-едва подавляла внутри себя дрожь. Слух, казалось, улавливал каждый шорох биения часов, отсчитывающих минуты до начала урока. Пока остальные студенты усердно повторяли правила трансфигурирования металлов в растения средних размеров и их свойства после превращения, а парни из «Золотого трио» пытались в последний момент выучить все многочисленные пункты параграфа, попутно обсуждая ревность Меган Джонс (новой девушки Рональда) и сравнивая её поведение с точно такой же строптивой Джинни, лучшая-волшебница-всея-Хогвартса напрягала все свои извилины в поисках правдоподобного оправдания для Драко.

Как он выразился в Астрономической башне?

«Говори что хочешь, Грейнджер: занят, заболел, в библиотеке, да хоть сдох, это неважно».

Может, действительно сказать, что слизеринец плохо себя чувствует? Тогда у Минервы может возникнуть логичный вопрос, откуда девушке это известно, ведь все прекрасно знают о трудных взаимоотношениях «слизеринского принца» и «подружки Гарри Поттера», учитывая которые, молодой человек вряд ли решил бы поделиться с гриффиндоркой проблемами со здоровьем.

Сказать, что парень занят?

Встанет не менее логичный, чем предыдущий, вопрос: чем? Гермионе не было известно о каких-либо занятиях Драко, кроме квиддича, но этот вариант отпадал сам собой, так как, во-первых, директор была прекрасно осведомлена о расписании спортивных тренировок, ну и во-вторых, несколько слизеринцев из команды присутствовали на уроке и сразу бы сообщили, что Грейнджер откровенно врет.

Между тем, громкий стук часов известил о начале Трансфигурации.

— Что ж, испытание начинается… — сказал кто-то позади Гермионы.

***

Где-то в пустом коридоре послышался стук каблуков. Повинуясь инстинкту, гриффиндорка съежилась, на секунду задумавшись о том, в чем именно причина столь странной попытки уменьшиться в размерах: осенняя прохлада или же отсутствие достаточно правдоподобной лжи? В какой-то момент в душе Гермионы даже появилось самое настоящее раздражение. Мерлин, ведь она, лучшая ученица Школы Чародейства и Волшебства, из-за какого-то хорька страшится начала урока, который оставался для неё самым интересным на протяжении стольких лет!