Он вспомнил, как сильно тот был напряжен в момент их судьбоносного разговора, как он сжимал руки в кулаки и как очевидно билась жилка на его виске, красноречиво говорящая о том, насколько велика сдерживаемая им боль и обида, ярость и злость.

Понимая, что от судьбы не уйти, Дамблдор встал и, твердым шагом подойдя к двери, распахнул ее.

Молчание моментально окутало всех присутствующих подобно густой дымке, и директор смог увидеть Молли Уизли, раскрасневшуюся от эмоций, не терявшую достоинства и державшуюся максимально прямо Нарциссу Малфой, а также немного растерянную профессор МакГонагалл, отчаянно пытавшуюся сохранить привычную суровость, и профессора Снейпа, чей прямой взгляд выражал все его чувства и эмоции.

Какое-то время они стояли почти недвижимо, напоминая статуи или античный барельеф.

- А-а-а, директор, - первой очнулась Молли, - как приятно, что вы все же решили отвлечься от своих невероятно важных дел, - она выделила это слово и метнула взгляд на Минерву, - и почтить наши скромные персоны своим вниманием, а не то я была бы вынуждена ударить в дверь каким-нибудь заклинанием помощнее.

- Я тоже очень рад видеть вас, Молли, - почтительно ответил Альбус, - прошу вас и вашу спутницу пройти в мой кабинет.

- Но ведь это уму непостижимо, - всплеснула руками профессор трансфигурации. – Это что-то из ряда вон выходящее! Ни разу в Хогвартсе не бывало такого, чтобы родители вот так просто приезжали в школу и буквально вламывались в кабинет директора!

- Не было в Хогвартсе и такого, чтобы родители детей получали письма со словами «мне страшно», «я боюсь», «помоги понять, что происходит, мама»! – Нарцисса не без труда сдерживалась, говоря эти слова. – Если вы считаете, что это нормально, то нам придется вести общение в другом ключе!

- Добавлю от себя, профессор МакГонагалл, - продолжила Молли. – Вы знаете, что все мои дети учились на факультете, главой которого вы сейчас являетесь; все знают, что мой сын Рональд является первокурсником, и что моя дочь Джинни поедет сюда в следующем году. Я и сама в свое время была студенткой славного факультета Гриффиндор и прекрасно знаю наши принципы и девизы; став матерью, я не забыла их, не утратила, не отвергла; однако могу сказать одно: вы, не имея детей, готовы скинуть слабого львенка со скалы; я же, сколько бы львят у меня ни было, дорожу каждым из них, и Гарри Поттер – тот же львенок, которого вы вместе с директором бросили на произвол судьбы; а теперь он понимает, что пришло время отвечать за свои поступки. – И она прошла в кабинет Дамблдора, провожаемая непередаваемым взглядом женщины, и Нарцисса последовала за ней.

***

Дамблдор вернулся на свое законное место за столом, а Нарцисса и Молли сели напротив, причем миссис Уизли прожигала директора таким взглядом, что ему становилось не по себе.

- Позвольте мне еще раз уточнить – вы прибыли поговорить о Гарри Поттере, не так ли? – Дамблдор, сам того не замечая, попытался оттянуть время.

- Это более чем очевидно; не задавайте глупых вопросов, директор, - первой выступила Нарцисса. – Я не могу сдерживаться. Да, своя рубашка ближе к телу, и больше всего меня заботит судьба собственной семьи и любимого, единственного сына, а она напрямую связана с Гарри Поттером, которого вы, как выяснилось, довели до плачевного состояния!

- А потом послали Хагрида, подобно великий спаситель, дабы заслужить его уважение и признание. Освободили, значит, от магглов. – Молли подхватила инициативу, не давая директору открыть и рта. – Умно придумало, Дамблдор; вы действительно великий волшебник. Но и великий обманщик, а обман, даже самый искусный, все равно раскрывается, причем обычно в самый неожиданный момент…

- Мальчик здесь, сыт, одет и учится, находясь под магической защитой. Если все в итоге закончилось хорошо, стоит ли ворошить прошлое?

Молли встала; ее глаза метали молнии.

- Вы вздумали издеваться, Дамблдор? Одиннадцать лет, вдумайтесь в эту цифру! Одиннадцать лет вы плевать хотели на судьбу мальчика, а теперь заявляете, что все в порядке?!

- Я следил за ним, - попытался оправдаться тот. – Много раз он видел волшебников, которые следили за ним и потом докладывали мне.

- Тогда представьте себе такую ситуацию, - продолжила Молли, которую упертость директора буквально превращала в фурию. – Очень важный для многих человек, который, заметьте, ни в чем не виноват, заточен в тюрьму, а у вас есть возможность освободить его! И что делаете вы? Периодически спрашиваете надзирателей, все ли с ним хорошо. А на то, что его бьют и не дают нормально поесть, вам плевать!! – она взорвалась, не выдержав. – Почему он приехал в обносках, с синяками?! Рональд был в шоке!

- В шоке вся школа, - добавила Нарцисса. – Все родители магического мира обсуждают присланные детьми письма и ваши действия; давно началось расследование, чтобы понять, что вообще делали вы, когда Поттер нуждался в помощи. Новости распространились со скоростью трансгрессии, Альбус, и это не остановить, а вам не спрятаться, не убежать: вы навсегда поставили на самом себе клеймо, которое не стереть никакой магией. Все знают и уважают вас за ваши заслуги, однако же… Все они меркнут перед лицом той опасности, который вы подвергли весь мир магии, всего лишь бросив избранного на произвол судьбы.

- И да, - Молли вновь заговорила, намеренно не давая Альбусу возразить: его оправдания вызывали в ней самую настоящую бурю. – Попробуйте сами посидеть в крошечной каморке под лестницей вместо вашего просторного кабинета, плюс недоедайте, выбросьте к чертям свой лимонный шербет, и пусть вас вечно одергивают и боятся, так как вы маг… Сами подумайте: то, что Гарри не стал забитым социопатом, который боится выйти из своего чулана и общаться с людьми – это настоящее чудо!

Альбус молчал; на этот раз ему было нечего сказать.

Видя свой успех, Молли продолжила:

- Мой сын Рональд и Гарри сильно сдружились, как вам наверняка известно, и Гарри, наконец получив настоящего друга, смог хоть немного приоткрыться ему и рассказать ему некоторые вещи, которые повергли его в шок! Я долго просила Рона рассказать мне хоть немного, обещая, что никто не узнает об этом. И знаете что?! Например, Гарри поведал ему, как однажды просто хотел булочку, одну несчастную булочку – и ему пришлось идти в маггловский магазин и украсть ее, и ему до сих пор стыдно за это! Вы считаете, это нормально? На это можно, можно закрыть глаза?!

Нарцисса взглянула на Молли, ошарашенная услышанным; воображение услужливо нарисовало ей картинку голодного и побитого Драко, выпрашивающего у магглов кусочек сладкого, и слезы навернулись на ее глаза.

- Нас не двое, Дамблдор, - Молли смотрела директору прямо в глаза, и в ней не осталось и следы от заботливой, мягкой хозяйки дома Уизли – в ней плескался гнев, глаза сверкали. – Нас много, и все имеют на вас зуб. Вчера вы бросили в одиночестве Мальчика, который выжил; завтра вы бросите Хогвартс и всех студентов? Вам уже никто не верит, несмотря на все ваши заслуги и награды. Вы…

И вдруг в коридоре раздался детский крик, и она вскочила и бросилась к выходу – а Дамблдор и Нарцисса последовали за ней.

В коридоре уже начали собираться ученики, а также вскоре показались профессора Флитвик и Снейп.

- Что происходит? – Снейп обратился к трясущемуся первокурснику.

- Т-там… Там… трехголовый пес, и он… Он… - парнишка не мог говорить от страха.