По дороге он перевернул мир мальчонки, рассказав ему о магии, о Хогвартсе, о банке Гринготтс, а посещение этого самого банка и вовсе разрушило все привычные грани восприятия Поттера. Оказывается, его родители погибли вовсе не в катастрофе; оказывается, он не был нищим; как выяснилось, он был важной, возможно, главной частью магической Британии.

При всем этом Гарри не чувствовал какого-либо невероятного удивления; все почему-то казалось естественным, все как будто вставало на свои места. Это чувство было необъяснимым.

Вскоре они очутились в небезызвестном Косом переулке, и Гарри немного смутил тот факт, что на него словно оборачивались почти все присутствующие, и их реакция вызывала вопросы: кто-то качал головой, кто-то протирал глаза, словно не веря увиденному, кто-то долго и пристально разглядывал его…

- Достань-ка письмо, - обратился к нему Хагрид. – Нужно купить тебе… э-э… все для школы…

Мальчик достал список, и, увидев в нем слово «мантия», обрадовался: наконец-то ему не придется носить старую, потрепанную, безразмерную одежду Дадли. Наконец-то он сможет примерить вещи, которые носят настоящие волшебники!

Они приобрели все, что указывалось в списке, и Гарри с трепетом рассмотрел свои новые книги, котелок, весы; а палочка, его собственная, совершенно реальная волшебная палочка, так идеально лежала в руке; мальчик мог поклясться, что она как будто указывает ему путь в новую действительность, в новую жизнь.

Туда, где он нужен. Где его ждут.

Получив же от Хагрида в подарок сову, прекрасную и белоснежную, Гарри и вовсе едва не расплакался: ему никто не дарил подарков. Все его дни рождения Дурсли праздновали без него. По факту, его двоюродный брат отмечал два день рождения в год: за себя и за Гарри, и каждый раз веселился и отъедался, словно свинья, вместе со своими друзьями, и большой удачей для мальчика, который выжил, было получить хоть кусочек именинного торта.

Гарри уже привык к такому отношению, умом смирился с тем, что его день рождения – это обычный день, на который и внимания-то обращать не стоит. Но его маленькое сердце не хотело мириться с таким раскладом: оно бунтовало, просило хоть каплю заботы, ласки, любви, хотя бы в день его появления на свет.

И вот наконец его мечты сбылись.

Гарри достал сову, неумело и неаккуратно, с непривычки очень боясь; но Хагрид помог ему, усадив ее на его руку, и Гарри с замиранием сердца запустил пальцы в нежнейшие перья на шее, поглаживая величественную птицу.

- Спасибо тебе, Хагрид, - прошептал он, и одна слеза все-таки вырвалась на волю и обожгла его бледную щеку.

- Э-э… Да не за что. Я всегда хотел сделать тебе подарок, - рассмеялся великан. – А теперь пойдем, я должен проводить тебя на платформу, откуда отправляется поезд в Хогвартс, школу волшебства и магии!

- Конечно, только дай мне еще посмотреть, - попросил Гарри и развернул одну из мантий.

Он быстро понял, что мантия была элементом верхней одежды, и слегка вздохнул: его ожидания не оправдались.

Он хотел было спросить у Хагрида, могут ли они пойти и купить немного одежды, но великан, очевидно, боялся не успеть на платформу; однако, по сути, дело было вовсе не в этом.

Опять же, проживание с Дурслями парой ударов лицом об асфальт быстро научило мальчика, что просить нельзя. Просьбы приводят к ругани, ударам и наказаниям, боли и одиночеству – этот урок он вызубрил наизусть.

Более того, Хадрид сделал ему такой замечательный подарок, что Гарри было совершенно неловко просить еще о чем-либо – он боялся показаться неблагодарным.

Сам Хагрид даже не подумал об этом - он всегда отличался добротой и ответственностью, но проницательность и смекалка не являлись его сильными сторонами.

Поэтому они двинулись вперед, и Гарри вскоре познал прелести волшебной платформы – какое-то время он, приоткрыв рот, наблюдал за другими детьми и их родителями, а потом рискнул сам – и очутился в кипящем жизнью и эмоциями месте.

Особое внимание привлекала большая семья, где все были рыжими, от мала до велика. Все провожали в поезд рыжего веснушчатого мальца.

Гарри какое-то время наблюдал за женщиной, очевидно, матерью всего выводка - в ней было что-то невероятно привлекательное. Она обладала пышным телом, но если Дадли и Вернон Дурсли, например, были жирными и мерзкими, то она напоминала сдобную булочку, - да и пахло от нее, казалось, так же.

Вздохнув, Гарри отогнал от себя мысль о том, как бы ему хотелось такой же заботы и большой дружной семьи и вошел в вагон, выискивая купе, где примостился рыжий паренек.

Нашел он его быстро.

- Можно сюда, не занято? – поинтересовался он.

- Не-е-е… Садись, только рад буду, а то одиночество не люблю.

Как Гарри не любил одиночество, он не смог бы передать солнечноволосому парнишке ни словами, ни жестами, ничем, но оно так долго сопровождало его, что он уже привык к его ледяному дыханию в затылок.

Он мог лишь надеяться и мечтать, что скоро все изменится.

- Как тебя зовут? – продолжил он.

- Я – Рон Уизли. А ты?

- Меня зовут Гарри Поттер, - честно сказал Гарри.

Рон подскочил и вперил в него взгляд.

- Чего?!

- Гарри… Поттер, - повторил тот, не понимая причины подобной реакции.

- Тот самый?! Который выжил?… – не унимался Рон.

- Ну… да. – Гарри смутился.

Рон пристально смотрел на него, разглядывая, казалось, каждый миллиметр его тела.

Он рассматривал его мешковатую, страшную, старую одежду, его сухие руки и криво подстриженные ногти, его растрепанные волосы, очевидно, давно не видевшие ножниц, его бледную кожу, немного острые черты лица, его поломанные и неаккуратно склеенные с помощью липкой ленты очки, его синяки…

- Не верю, - наконец выдал он. – Докажи.

Гарри приподнял челку и показал новому знакомому свой легендарный шрам.

Рон долго смотрел на него; даже привстал и потрогал, чтобы убедиться, что молния – настоящая, а потом плюхнулся обратно и сказал:

- Знаешь… Твой образ никак не вяжется с тем, что мне рассказывали о тебе.

- Это хорошо или плохо? – спросил Гарри.

Рон даже подскочил.

- Да ты похож на что угодно, но никак не на надежду магической Британии! Вообще не выглядишь как рыцарь, способный спасти нас от зла! Да на тебя доспехи наденут – и ты упадешь, удивляюсь, как тебя палочка не перевесит!

Гарри отвел взгляд и вздохнул.

- Вот смотри, - продолжил Рон. – Встань.

- Зачем? – осведомился Гарри, хотя и так примерно догадывался.

- Просто встань, - настоял Рональд, и тот подчинился. – Посмотри, - продолжил он. – Я как раз такого роста, какого должен быть средний одиннадцатилетний мальчишка. А ты? Тебе на вид от силы лет девять. Понимаешь?

Гарри присел обратно и отвел взгляд.

- Ты случайно не видел мою семью на платформе? – вдруг поинтересовался рыжий.

Гарри вспомнил веющую теплом и уютом женщину и едва слышно вздохнул.

- Кажется, видел. И?