‒ Понятно, измором взял. А я всю голову сломал: как, каким образом простой смертный и принцесса Нибиру смогли этакое безобразие соорудить. Барышня, я уже придумал имя наследнику ‒ Гена.

‒ Это вы напрасно, могу и обидеться! Хотя имя доброе ‒ Гена.

Нет, это надо же, такая замечательная планета и с такими туннелями. Нет счастья во вселенной, сплошные шарики из калёной стали. А ведь какая благодать обнаружилось посреди холодного безмолвия? Целый мир в золотистой обёртке. Больше всего поражает безропотность человеческая перед смертью. Готовы муки адовы терпеть ради чужих идей, ради готовых истин. Ну кто, кто сказал, что ты, именно ты, приспособлен стать кормом?! Кто, как не ты сам это сказал, придурок! Прости господи, кричать можно, а пользы ноль!

Густой рой золотых жуков попытался остановить яхту, но против аннигиляции уже можно было ничего не думать. Оттого, что столкновение двух миров рождает только зияющую пустоту ужаса. Тучи насекомых исчезли в ярком пламени, оставив в атмосфере рваную рану. Израсходовав вчистую запасы гелия-3 на войну с оболочкой планеты, яхта беспомощно зависла на орбите в ожидании неприятностей.

‒ В этом заключался план великого маэстро, – воскликнула принцесса. – Побегав, отправиться на обед в качестве десерта?

‒ Ну принцесса, я не бесконечен, ‒ пробормотал в раздумье, разглядывая в иллюминаторе знакомый силуэт гвардейского монитора.

‒ Мы будем драться, ‒ громко заявил бесстрашный секретарь, выхватывая из ножен на стене коллекционный гладиус. – Вы же видели меня в деле. Порву на запчасти, ‒ и встал у двери, готовый к смертельной схватке за свою любовь.

Решительный настрой отважного секретаря пробудировал работу интеллекта.

‒ Ферапонт, есть идея, но лучше тебе за неё не знать. Закрой уши, пожалуйста. Нет, лучше иди в кубрик.

‒ И не подумаю, ‒ махнув увесистым мечом пару раз перед собой, юноша стал пристально всматриваться в приближающийся военный корабль. ‒ Говорите при мне, терять уже ничего, ‒ через плечо добавил «Идущий на смерть».

‒ Ну я тебя предупредил, без обид, ‒ сделав всё возможное для наивной души, продолжил, ‒ Принцесса, зная вашу вольную трактовку земных обычаев, хочу задать коварный вопрос. А не было ли у вас отношений интимного свойства с Блюм, так сказать, Тором? Уж очень он рьяно исполняет свои обязанности, я бы даже сказал, героически?

‒ Вы что себе позволяете, маэстро Ленар? ‒ барышня внезапно покраснела.

‒ Охо, вот и разберись в женских этикетках! Ну да ладно. Жить всё равно осталось до рассвета… Или всё же будем спасать неродившееся дитя? Ведь слопают эти ваши хатты с удовольствием нежное мясо младенца? Отвечайте! Уже некогда!

Иллюминаторы залил мощный свет прожекторов монитора.

‒ И что? – девушка явно решила запомнить на будущее мой шантаж.

‒ Хорошо, примем за положительный ответ. Тогда сообщите счастливому отцу радостную весть. Причём немедленно!

‒ Э-э, ‒ выдавила принцесса в растерянности и посмотрела на затылок отвернувшегося Ферапонта, не зная, что важнее.

Я подошёл к рации:

‒ Капитан, тут к вам приватный разговор, можете переключиться?

В рубке, наэлектризованной тревогой, из динамиков раздался щелчок тумблера и сухой голос произнёс:

– Слушаю.

‒ Вот, Ферапонт, учись, умный человек сначала говорит, а потом гладиосом размахивает, ‒ прочёл назидание и предоставил микрофон начинающей шантажистке.

‒ Дорогой Блюм, сомнений нет, он твой!

‒ Кто?

‒ Как кто? У нас будет сын!

‒ И что дальше? – прохрипел в растерянности капитан.

‒ Отец обещал скормить малыша Хаттам. Заправь гелием яхту и спаси нас!

Правильные ответы и приказы неизменно действует на людей решительных. Такое впечатление, что цинизм заразен абсолютно всем. Наши афиши окончательно испортили бедную девушку. Хотя представлять себе юное создание, кормящей по утрам человечиной голодных рептилий, у меня совсем не получалось.

Расстроенный Ферапонт аккуратно повесил на место римский меч, зачем-то поправил оружие несколько раз и с каменным лицом ушёл в каюту. Принцесса кинулась за ним.

2. Смерть на глубине

Доблестный капитан для спасения принцессы отдал до последнего грамма топливо с монитора, беспомощно повисшего на орбите в ожидании кораблей рептилоидов. Но гелия всё-ровно хватило только до спутника Юпитера, названного Ганимед в честь прекрасного сына царя Трои.

Насчёт красоты я могу поспорить, оттого что совсем не понимаю, что может быть замечательного в гладком шарике, покрытым 200 километровой коркой льда, под которой плещется солёный океан. Ганимед, самый большой спутник нашей системы, на котором устроили исследовательские станции океанографы.

Остатки холодной плазмы облизнули плиты космопорта и исчезли словно утренний туман под лучами крохотного Солнца, настойчиво светившего сквозь атмосферу гигантского Юпитера.

‒ Маэстро, почему вы назвали фальшивый регистрационный номер яхты диспетчеру?

‒ Ферапонт, ты не заметил логотип корпорации HELIUS на флагштоках?

‒ И в чём дело! Разве это мы убили их президента?

‒ Способствовали, принимали непосредственное участие или по-другому? Вот, а ежели так, то предлагаю помалкивать и не геройствовать! Беги в терминал космодрома, оплати заправку. Нога там и две здесь!

‒ Маэстро, я несчастна? – в рубку вошла совсем заплаканного вида принцесса.

‒ В каком смысле?

‒ Ферапонт считает, что если у меня были другие мужчины, то ребёнок не совсем его.

‒ Ого, это кто просветил мужчину, интересно узнать? Но принцесса, это ведь правда! А что хотели? Завести интрижку со смертным, без обременений? Так не бывает.

‒ Я знаю только одно – ребёнку нужен отец! Иначе вырастет субъект с фрустрированным чувством отцовского инстинкта.

‒ Да-а, радовался бы, что породистого дракончика будет растить! А он – мой, не мой. Что если князя Платона озадачить?

‒ Не успею. Он вообще весьма странный товарищ.

‒ Что, ни-ни? Ничего не случилось? Дела… Ну, знаете ли, барышня, здесь вы промашку допустили. И большущую! Просто, прямо-таки архи-катастрофическую.

‒ Вот, маэстро, вы всё шутите. Причём зло. А не знаете главного!

‒ Так обрадуйте мужчину в полосатой пижаме!

‒ Я маме сказала, что мальчик от вас.

‒ Это каким образом? Всепроникающая радиация из космоса способствовала?

‒ А это для моей мамы неважно. Она верит мне, ‒ надув губы выдала принцесса.

М-н-да, быстро учиться. Получается, что я открыл ящик Пандоры и выпустил вредных духов, перечислять не буду.

‒ Девушка, согласен сдать Ферапонта на временное пользование в качестве отца бастарда. Давайте пакт о ненападении подпишем, кровью! Кстати, если девочка образуется, назовите Афродитой, замечательное имя, должен сказать!

‒ Будет сын, я знаю. И вовсе не дракон. Как бы вам этого не хотелось. Это обидно в конце концов!

На борт поднялся запыхавшийся секретарь.

‒ Маэстро, местные требуют досмотреть яхту? Разрешить или что?

‒ Дорогой, вот ты за гелий пошёл разговаривать или сразу в полицию?

‒ Молчал словно Кот Баюн, ни слова, ни полслова. Но они и слушать не хотели.

‒ Хоть понял, что сказал? Кот Баюн ‒ это сказочник-людоед!

‒ Так я, и говорю, врал, как только мог. Но я всё же успел…

‒ Ага, ‒ остановил болтливого интенданта, ‒ веди к мародёрам при исполнении. Не надо злить представителей власти.

К кораблю по девственному снегу извиваясь подъехал экипаж на червячных полусферах, выбрасывая из латунной трубы мгновенно застывающий на морозе пар. Офицер в мундире корпорации HELIUS небрежно козырнул двумя пальцами.

‒ Маэстро Ленар, необходимо уладить формальности.

Всё, начинается с тоской констатировал я: топлива нет, принцессу похитил, смертоубийству способствовал. Казнят, ей-богу, казнят. Связался с неудачниками ‒ результат. Надо было идти самому, поленился, секретаря отправил. Стоп, но как они узнали моё имя? Точно, кот Баюн по имени Ферапонт набаюнил, что сумел и как сумел.