- Тогда нам нужно собираться, - он умывает её, потому что она не в силах поднять руки. Он накладывает ей на лицо тональное средство (чёрт знает почему он начинает красить девушку); она не сопротивляется. Ей интересно, что из этого получится.

- Чёрт, - бурчит он, пытаясь открыть чёрные тени для век. Он слышит её заливистый смех от которого отвык за эту ночь, будто не слышал его вечность.

- Стоп, стоп, стоп, мистер Магнуссон! - она выставляет свои ладошки вперёд и упирается в его грудь. - Я не хочу, чтобы ты из меня сделал, мать её, панду! - смеётся она, будто обретя второе дыхание на жизнь.

Её машина подъезжает к школе. Все заинтересованно смотрят в её сторону. Все уже в курсе (как им кажется) всего. Знают, что они расстались, потому что она изменила ему, а он ей.

Стод кажется, что на её спине выжжено шлюха, когда она идёт к Нуре, которая обнимает подругу, сильно сдавливая её ребра.

- Я знаю, что ты не изменяла ему. Мы все знаем, - девочки кивают, подтверждая слова подруги.

- Он козёл, Рон, - серьёзно смотрит на девушку Бакуш.

- Мне всё равно, - отмахивается Стод под вопросительные взгляды девушек. - Что? Я пользуюсь парнями ради популярности. Я популярна, а значит он мне не нужен.

Мун осуждающе смотрит на Стод. Вильде, не веря ей, хлопает глазами. Крис застывает в позе удивления. Сана ухмыляется так, будто знает правду. Нура еще крепче обнимает подругу. Знает, что эти слова дались ей тяжело.

Лицо блондинки резко вытягивается, когда она видит Шистада, идущего в обнимку и целующего какую-то девчонку. Нура молится только, чтобы Вероника не обернулась. Но по закону подлости, именно это и делает девушка, разрывая объятия с Сатре.

- Привет, дамы, - улыбается им Шистад, подмигивая Стод. Ей хочется выцарапать ему глаза, но вместо этого она просто отворачивается от него и идёт в сторону столовой. Он остаётся заворожённо смотреть ей вслед.

- Крис, - говорит его спутница.

- Да отвали ты, - хмыкает он и уже собирается уходить, как отчаянная Сатре хватает его за руку и отвешивает ему звонкую пощёчину на глазах у всего двора.

Лица Пенетраторов вытягиваются. Вильям уже хочет идти разнимать девушку и друга, но внутренний голос (или обида за сестру) запрещает ему лезть в это.

- Ты! - она яростно тыкает пальчиком в грудь ухмыляющегося парня. - Она любит тебя, а ты ведёшь себя, как последняя скотина! Как эгоист, чёртов ты ублюдок, - он удивлённо хлопает глазами, удостоверяясь: точно ли это говорит Нура Амалие Сатре? - Либо верни её, либо отвали от неё навсегда!

- Тш-ш-ш, - он прикладывает палец к её губам. - Не горячись, - он целует, удивлённую и оцепеневшую от наглости парня девушку, в висок и удаляется, натягивая солнцезащитные очки.

«Шлюха» - кто-то кидает девушке, проходя мимо неё. Стод лишь усмехается. Последствия чёртова Шистада. Расплатившись за пирожное, девушка разворачивается и врезается в чью-то мускулистую грудь. Понимает, что это вышеупомянутый чёртов Шистад.

- Смотри куда прёшь, - в своей манере кидает она.

- Я то как раз таки смотрю, - в своей манере закусывает губу.

Их расставание ничуть не покосило их. Для всех. Он видит, что она расколота на мелкие частички и ей трудно говорить с ним. Она видит, что он терпеть её не может. Знает, что он будет продолжать докапываться до неё. Он знает, что он последний мудак. И вместо того, чтобы извиниться, играется с ней. Забывая о том, что может доиграться. Обязательно доиграется.

- Пропусти.

- Поцелуешь — пропущу. Ну же, давай, - усмехается он. Девушка подносит руку с пирожным к его лицу и в буквальном смысле стирает его усмешку клубничным кремом.

- Сука, - выплёвывает он.

Девушка молча усмехается, задевая его плечом, и проходя мимо него. Чувствует, как он с ненавистью любовью смотрит ей в след. Он хочет поцеловать её. Прижать к себе. Извиниться за своё мудачество. Но именно его мудачество не даёт ему это сделать. С ненавистью откидывает стул, мешающий ему, и идёт умываться.

Девушка летит по ночному Осло. Разговор с Коршуновым и Шистадом-старшим закончен. А, значит, можно наконец-то напиться. Одной рукой достаёт из бардачка бутылку виски. С усилием, раскручивает её.

Обжигающая жидкость затекает ей в нутро. Становится хорошо. Стрелка спидометра растёт. Алкоголь в девушке только увеличивается. На переднем сидении рядом с бутылкой лежит пистолет. Она ухмыляется. Свет фар бьёт ей в глаза, ослепляя на несколько секунд. Стод резко тормозит машину, чуть не влепившись в большой чёрный джип. Видит, как двери открываются и две фигуры движутся к её машине.

Засовывает пистолет за спину, делает очередной глоток и продолжает сидеть в машине, пока человек не стучится в окно.

- Молодой человек, так какие вам цветы? - спрашивает девушка у Кристофера Шистада, ошалело озирающегося на цветы. Чёрт, да как же они называются.

- Девушка, они как-то на букву г, - закусывает губу он. - Гейр…

- Герберы что ли? - скрывая смех, спрашивает девушка. Кристофер щёлкает пальцами и кивает. - Какого цвета?

- Сиреневые… Да, точно, сиреневые. И, если можно, все сиреневые.

- Это будет очень дорого. Их больше 150 штук, - округляет глаза продавщица.

- Давайте, - улыбается Шистад, понимая, что даже всем цветами мира не выпросит прощения.

- Привет, сестрёнка, - слышит она знакомый голос, открывая дверь машины. Дрожь содрогает её тело. Выходит с высоко поднятой головой и смотрит на родственников со стервозной улыбкой.

- Джеймс, Николай, - учтиво кивает она головой.

- Дочь, я знаю, что это ты убила Оуэлла. Мстишь мне? - делает шаг навстречу её отец.

- Выполняю приказ, - холодно, ровно, будто робот.

- А мои не выполняешь, - грозно улыбается Джеймс.

- А ты мне не платишь, - копирует его эмоции Стод. - Я не работаю безвозмездно.

- Куда уж ей семье помогать, - усмехается Нико, девушка дёргает своим острым носиком, будто учуяла что-то омерзительно-противное. Рука тянется к стволу и зажимает его рукоять за спиной.

- Кинула ствол на землю, - рычит Магнуссон-старший. Девушка, ухмыляясь, кидает его к ногам Нико. У неё всё под контролем. Нико поднимает, перезаряжает пистолет и направляет на девушку. Или нет?

- Позволишь ему убить родную дочь? - выгибает бровь девушка.

- О, мы наконец-таки семья? Как ты меняешь своё мнение под дулом пистолета, - улыбается Джеймс.

- Мы можем договориться без кровопролития. Ты посмотри на него, у него ручки дрожат, - хмыкает Вероника.

- Ну извините, у меня нет такого опыта, как у тебя, сестрёнка.

- Без кровопролития? Ты убиваешь моих людей одного за другим.

- Не хер травой барыжить на чужой земле.

- Молчать! - кричит на неё он. Девушка, плотно смыкает губы, смотря на пистолет. - Где гарантия, что я буду жив? Сид Оуэлл был моим лучшим работником. Догадываешься, что сейчас будет с тобой?

- Бизнес дорожи семьи? - ухмыляется она.

- Всегда был. И Нико это понимает, в отличие от вас с Вильямом. Но он хотя бы не лезет в мои дела. Она твоя, Нико. Рад был повидаться, дочь, - ухмыляется ей в ответ Джеймс и садится за руль своей машины, отворачиваясь от своих детей. Возможно в нём всё же были разбужены отцовские чувства, или же он просто не хочет марать руки. Так это или нет, для нас останется тайной.

- Как ты там убила Сида? Пуля в живот и пуля в голову, а потом бутончик? Это, конечно, не красивая бордовая роза. Я подумал, будет символично, если это будет бордовая гербера, - улыбается Нико.

- Мой тебе совет, не думая, братец. Не понижай IQ всей улицы.

- А ты всегда была той ещё сукой, сестрёнка.

Раздаётся выстрел, заставляющий девушку скрючиться вдвое и упасть коленями на землю. Острая боль пронизывает правый бок. В глазах до одури темнеет. Нико подталкивает девушку, заставляя её упасть спиной на землю. Нависает над ней, приставляя дуло к её лбу.

- И зачем я резал тебе вены? Можно ж было просто застрелить, - улыбается Нико. - Спи сладко, сестрёнка.