========== 1. ==========
Алкоголь тонкими разрядами пульсирует под кожей молодых людей. В воздухе витает стальное напряжение, которое бы обязательно поддалось обнаружению, если бы не оглушительно-раздирающая музыка, врезающаяся в уши, пытаясь навечно поселиться внутри ушных раковин.
Каждый новый звук отпечатывается в голове молодого человека невыносимой болью. Но эта боль не мешает ему по-королевски развалиться на диване лучшего друга,ти только подталкивает бутылку с крепким алкоголем к губам.
Огненная неприятно-обворожительная жидкость медленно стекает в его организм, обволакивая и притупляя каждую клеточку. Пухлые губы растягиваются в ухмылке, когда миндально-карий взгляд видит одну из своих танцующих жертв. Платиновые волосы разлетаются из стороны в сторону, всё больше и больше привлекая его внимание. Боль остаётся сидеть на том самом диване, где секунду назад сидел обладатель чертовски привлекательной внешности.
Его «объект», чувствует как крепкие мужские руки сжимают её бедра, медленно изучая изгибы тела девушки, поднимаются к талии и прижимают к своему телу. Она не сопротивляется ему, а разворачиваясь, жадно целует его в губы. Ловя себя на мысли, что девушка ужасно целуется, он берет инициативу в свои руку (вернее губы) и спускается от её скулы к шее. Он хитро улыбается своей новой игрушке и, беря её за руку, уводит на второй этаж, в давно излюбленно-знакомую ему комнату. Комнату, в которой желания Кристофера Шистада исполнит любая девушка.
Нура Сатре в который раз ловит непослушную чёлку и укладывает её за ухо Вильяма Магнуссона. Он смотрит на неё так, будто она его вселенная. Она улыбается ему так, будто никогда никому не улыбалась так чисто и искренне.
Снизу доносятся отдаленные звуки вечеринки, а откуда-то сбоку приглушённые стоны новой игрушки Кристофера Шистада.
- Сделал бы всё, чтобы ты этого не слышала, - правый уголок губ Вильяма тянется вверх, в то время как Нура смыкает руки у него на шее.
- Это же Крис, - он чувствует как Нура улыбается ему в шею. - Его уже ничто не исправит. Но я верю, что однажды, он изменится.
- Ох, Нура Амалие Сатре, именно поэтому я тебя и выбрал. Ты умеешь видеть только хорошее в самых гиблых людях, - Вильям зарылся носом в макушку девушки, молясь о том чтобы она резко, в своей манере, не посмотрела ему в глаза и не увидела пустоту, заволакивающую душу, и боль, сочившуюся из глазниц.
Именно это и увидела девушка, сделанная из мрамора заглянув в глаза мальчика из гранита. Она приложила свою маленькую ладошку к его щеке, заглядывая в его глаза своим лучистым взглядом и как бы говоря ему: «Все твои тайны — мои тайны. Ты это знаешь. Мы же повязаны.»
Девушка видит, как его бородышка слегка дергается. Знает, что эта дрожь пробирает его только тогда, когда он думает об еще одной любимой девушке в своей жизни. Рони Стод.
- Вильям, ты же знаешь, что с ней всё хорошо, - робко говорит блондинка, боясь болезненной реакции парня.
Парня пробивает током несколько раз. Он чувствует свою беспомощность. Вина растекается по нему раскаленным свинцом. Вильям, не высвобождаясь из объятий любимой, оседает на край кровати вместе с ней.
- Хорошо, - глухо отзывается он. - Было хорошо, - добавляет он. Лет 10 назад.
Их переезд в Лондон «насовсем», совсем не увенчался успехом. Нура не выдержала напора страшного города, а Вильям не выдержал без Нуры. Сейчас всё вернулось на круги своя: школа, вечеринки, стоны и звуки ломающейся кровати Кристофера Шистада, сухое «Скажи, что ты жива.» «Я жива»,- строго по пятницам и строго в четыре утра. Всё те же стычки с Якудзами, всё те же попытки рассорить его с мраморной девочкой.
Вильям чувствует, как холодные руки Нуры еще крепче сжимаются вокруг его шеи. Это как спасательный жилет, вытягивающий его с терпящего бедствие корабля. Её запах лаванды — как новый вид наркотика, заставляющий забыться от всего, что существует в этом свете.
Дым вяжет во рту и заполняет лёгкие молодого человека. Лисий взгляд с сочащейся пустотой из глазниц наблюдает за тем, как недавняя подстилка собирает свои разбросанные вещи. Её движения резки и озлобленны, в глазах стоят застывшие (до выхода из комнаты) слезы.
Закусывает губу, в эмали словно отражается розоватый цвет кожи, когда она наклоняется, выгибая зад, который помнил его животные удары до космически фиолетовых синяков.
- Повторим как-нибудь? - сквозь призму усилившейся головной боли, доносится до него.
- Ты новенькая что ли? - ухмыляется он, проводя языком по нижней губе. - Все здесь знают мой закон.
- Значит, это… - из глаз катятся слёзы.
- Ничего не значило, - походя к ней в плотную и выдыхая струйку дыма в лицу, шепчет он. Мурашки пронизывают её тело, заставляя ноги подкоситься.
И так всегда. Они влюбляются в его ничтожно-обворожительную оболочку за секс. А он пользуется этим. Грех не пользоваться.
Кристофер ухмыляется и стаскивает с кровати наволочки. Терпеть не может спать на том, на чем трахал. Терпеть не может спать с кем-то.
Он окидывает взглядом комнату, любезно предоставленную ему Вилом, замечая, что в ней нет никого кроме его и прожигающей сердце пустоты. Рука проводит по волосам. Жест, за который тысячи девушек продали бы душу. Но ему не нужны души. Ему нужен секс.
Усталый взгляд останавливается на рабочем столе. Вильям постарался для друга, обустроил всё, как надо, только вот другу нужна лишь кровать. Кристофер мысленно восхищается Магнуссоном и подходит к столу, проводя по дереву ладонью.
Магнуссон хороший друг. Магнуссон с холодной рациональностью подходит абсолютно ко всему. Магнуссон примерный сын. Магнуссон любящий парень. Магнуссон потерял себя, потеряв сестру. Магнуссон нашёл спасение в ангеле по имени Нура. Но в чем найти спасение Шистаду?
- Вил, ты какой-то загруженный, - подмечает проницательный Кристофер, когда они убирают остатки вечеринки. Он вопросительно смотрит на его девушку, но та лишь пожимает плечами, мол «он твой друг, а не мой».
Вильям нервно усмехается и бросает короткий взгляд на дисплей телефона. Время 5 утра. Его сообщение не только не отвечено, но и не прочитано. Волнение растекается по телу парня, как ртуть, поражая все, что в нем есть. Нура понимающе смотрит на него, становится легче, но воздуха по-прежнему катастрофически не хватает.
Худой силуэт бредёт по знакомым улицам Осло. Дом сменяется домом, парк парком. Погода сегодня отвратительна, а произошедшее минут тридцать назад еще противнее. В области правой скулы горит так, будто бы к ней прижимали раскаленную сталь, костяшки горят не меньше, а тело готово рухнуть на ближайшую лавочку и проваляться на ней в состоянии бомжа недели две. Не привыкать.
Девушка отдёргивает легкую толстовку и закатывает рукава. В руках она крутит карточку с деньгами, раздумывая: переночевать здесь, купить квартиру или же направиться в другое место. Ловит себя на мысли, что ни один человек с такими деньгами, как у нее точно не будет спать на лавочках. Но она не все.
Ноги сами приводят её к знакомому до чёртиков дому. Пролёт за пролётом и нужный этаж. Рука застывает над звонком.
Уйти ещё совсем не поздно, Стод. Ещё не поздно снова сбежать, слышишь?
Теряет счёт минутам, стоя в состоянии восковой фигуры. Воск на которой плавится с вселенской скоростью. Пугается того, как глухой звонок разлетается с другой стороны квартиры.
Возьми себя в руки, тряпка. Что с тобой? Сбежать, ведь, еще не поздно, да?
Железная дверь медленно открывается. Лицо брюнета вытягивается, но самодовольная ухмылка стирает навязчивое удивление.
- Ты ко мне, крошка? - она видит, как парень закусывает губу.
Она резким толчком заталкивает его в знакомый ей коридор не рассчитав силы. Шатен бьётся спиной об стену.
Два раза моргнув, снова появляется самодовольная усмешка.
- Так меня ещё никто не хотел.
Приглушённый свет в коридоре становится ярким. Зашедший Вильям, замирает в замешательстве, Нура роняет из рук три бокала, которые с грохотом и серебристым звоном дарят полу свои осколки. В звук им, с плеча гостьи падает спортивная сумка.
