- Отпусти, - левая бровь подрагивает.

- Нет, сестренка, я больше тебя никогда не отпущу, - оскал зверя. - Нас уже ждут там, - он переступает через бортик гроба, заставляя девушку пойти за ним. - Ну же, малышка Ви, нам давно пора, - протягивает ей вторую ладонь.

Прописная буква «К» на коже начинает трескаться и кровоточить.

- Кристофер, - шепчет девушка, смотря как глаза брата вспыхивают огнём злости. - Пусти меня, Нико!

- Больше не отпущу, - он тянет рывком тело девушки на себя.

- Эй, Стод! Вероника, Ви, черт бы тебя побрал, - тормошит ворочающуюся девушку Шистад. - Боже, ненормальная, - закатывает он глаза, когда ему в очередной раз прилетает с локтя в плечо. - Рота подъем! - орет он со всей дури, с упоением наблюдая, как серебристые волосы мелькнули в виртуозном падении с кровати.

- Шистад! - недовольное бурчание откуда-то снизу и плохое предчувствие из-за сна.

- Тебе что-то хреновое снилось, - свешивает он свою голову с кровати, дабы лучше рассмотреть ее лицо.

- На что-то хреновое я смотрю сейчас, - продолжает бухтеть девушка, поднимаясь с пола.

- Надо собираться, вас с Вильямом ждёт небольшой сюрприз, - недобро усмехается Кристофер.

- Что ты задумал? - хлопает глазами Вероника, поднимаясь с пола.

- Что-то очень приятное, возможно даже алкогольное, - играет бровями Кристофер и, в заразительном смехе, запрокидывает голову назад. Его хмурости как не бывало.

Карие глаза внимательно следят за дорогой. Признаться честно, он скучает по тем временам, когда так гордо переступал порог школы, когда все взгляды были прикованы исключительно к нему, а все его перепалки,начиная от Якудз и заканчивая Стод, были обязательно на слуху.

Её парфюм крепко накрепко поселился в его машине. Надо же, никогда не думал о том, что отношения с девушкой будут такими долгими. Серьезность была равносильна скучности.

Но, как выражался парень, «с ней хер соскучишься». Её настроение было всегда хамелеонным: злая, равнодушная, любвеобильная, милая, до отвратности мразотная. Но такая его.

Он всегда был уверен, что ни одна девушка не выдержит его характер, а сам он, чего уж далеко ходить, не удержит своё достоинство на месте. Но просыпаясь каждый день, выбирал из миллиардов других больную на голову Веронику Стод.

- Слушаю, - отвечает он на телефонный звонок таким серьёзным, по-настоящему мужским, голосом, что тут же усмехается самой мальчишеской усмешкой.

- Что ты задумал? - раздаётся в динамике насмешливо-серьезный голос лучшего друга. Чертов учитель.

-Я. Хочу. Развлекаловки, - отрывисто объясняет Кристофер попутно сигналя белому Volvo, за то, что этот недоводитель подрезал его.

- А че ты моей сестрице мозги пудришь? Она залетела ко мне в кабинет посреди урока с криком: «Твой долбанутый друг что-то придумал! Но отказывается говорить что! Заставь!», - Шистад смеется, представляя как в этот самый момент Магнуссон кривляется изображая младшую сестричку и ее переливчатый голос.

- Братан, да ты бы видел её лицо! - в ответ на возглас Криса слышится смех Вильяма.

- Во сколько?

- А что? Перед тобой уже лежит ежедневничек-планировщик? Контрольные некогда проверять?

- Заткнись, Шистад, - сипит Вильям, чем-то постукивая на том конце связи.

- Может, в 9. А, может, и позже. Не знаю, - беззаботно пожимает Шистад. - Да что это за мудак на белом Volvo!? - взрывается он.

- Что такое? - интересуется Магнуссон.

- Да обмудок какой-то, уже третий раз пытается меня подрезать, - на эмоциях рычит Шистад, давя педаль газа в пол.

- Ладно, не буду тебя отвлекать. Но, если помнишь, моя любимая бита в багажнике, - весело откликается Вильям.

- Вот она то как раз и разобьётся сейчас об голову этого интересного персонажа!

Кристофер ловко лавирует между машинами, участвуя в импровизированной гонке.

-Ну, что, хочешь влететь на крупную сумму по ремонту моей малышки? - хитро усмехается Шистад. Усмешка Джокера.

Он стремительно набирает скорость, а затем так же оттормаживается. Сильный удар протаскивает его машину на несколько добрых метров вперёд. Подушки безопасности выстреливают из руля и около пассажирского. По лобовому стеклу,справа, тут же появляется паутинка, сплетенная стеклянным насекомым. Ремни тут же блокирует. Брюнет убирает от лица правую руку, открывая зеркало и проверяя его на удары. Всё хорошо. Незамедлительно включает аварийки.

Хлопает дверью машины, которую наверняка отправить на свалку.

Вот и повод для новенькой.

Поправляет свою чёрную толстовку и откидывает челку назад. Volvo своим носом торчит из-под багажника машины Кристофера. Первым делом, проверяет на наличие пострадавших.

- Жизнь не дорога? - спокойно дёргает Кристофер, закуривая.

- А тебе? - медленно выходит из машины мужчина, слегка откашливаясь.

Да уж, морда не хило помяла мою задницу.

- Ну, конечно. Трэвис Лайнэ, - усмехается Шистад. - Кто, как не ты, мог посметь соревноваться со мной в безумстве?

- Добровольно пойдешь со мной? Или разукрасить твою мордашку? - Лайнэ довольно поджимает губы и щурит чёрный взгляд.

Они оба уже и не помнят в какой жизненный момент за мужчиной сорока трёх лет и молодым человеком закрепилась слава ‘психов’. Беспринципный выходец Империи Магнуссона и гордый Сокол. Лайнэ всегда утверждал, что Кристофер - единственный равный соперник ему, превосходящий своего отца в несколько сотен раз.

Шоколадные волосы мальчишки спадали на лоб. Он внимательно смотрел на работу своего отца. В юношеском сердце ярким огнём горело желание стать таким же. Гордый, сильный, независимый, несломленный.

Кристофер облизывает губы и слегка прищуривается.

Он переводит высокоградусный взгляд на маму. Она улыбается, затягивая шоколадные волосы в высокий хвост и что-то говорит подчиненным. Так вкрадчиво, обольстительно, но в то же время устрашающе до леденения крови.

Кристофер восхищается ей, как и его отец. Ему нравится, что именно эта женщина любит его.

- Чего загрустил, мой ангел? - она садится перед ним на корточки, растягивая пухлые губы в улыбке.

- Я не грущу, - гордо вскидывается мальчик.

Ему восемь. Но для восьми лет он чересчур знает эту жизнь, чересчур здраво рассуждает. Он ходит в третий класс вместе с ещё одним серьёзным мальчиком - Вильямом Магнуссоном. Вместе их серьёзность становится апофеозом, виртуозной игрой мастера. Все говорят, что у них отнимают детство. Но никто не знает, что за дверью комнаты Кристофера, эти двое - самые настоящие дети.

- Пойдём сегодня в парк? - предлагает женщина своим любимым мужчинам.

В глазах сына и отца загораются наивные детские огоньки. Оба подрываются со своих мест.

- Хочу вату!

- Хочу на горки! - наперебой кричат они.

Семья самых опасных людей Осло.

Коньяк вместо крови начинает течь в венах Лайнэ, когда Шистад смотрит на него. Зло, остервенело, но так чертовски спокойно.

- Ты же осознаёшь, что это всё просто так не окончится, даже если вы меня убьете? - Кристофер выкидывает окурок, запуская руки в карманы. Нащупывает телефон и, невесомым движением пальца, отключает звук.

- Как знать, - пожимает плечами Трэвис. - Как тебе мои весточки? - спрашивает он, пытаясь вывести Шистада из состояния пуленепробиваемости. Зачем бить физически, когда можно уничтожить духовно? В этом вся суть Трэвиса Лайнэ.

- Жаль, что ты голубиной почтой не пользуешься. Я бы знал, кому прислать ответ, - хмыкает Кристофер.

В его мозгу бьет набатом: «Будь аккуратнее на дороге». Хватает секунды, чтобы сопоставить сегодняшнюю аварию и ту анонимную записку.

- Ну, ладно, мне надоело, - приподнимает уголок правый губы, приставляя дуло пистолета ко лбу Кристофера. Видит, что в его глазах страха нет. По правде, в них нет ничего, кроме сумасшедшего цвета радужки и властности.

Кристофер крайне безоружен, а Трэвис - опасен. Любая попытка к бегству обойдётся Шистаду в несколько пуль, а то и во всю обойму. Вряд ли его малышка-Стод хочет такого исхода.