- Я бы не хотела, - хмыкает Нура, ставя на поднос йогурт. Она своим белокурым затылком чувствует неодобрительный взгляд Саны, непонимающие взгляды Крис и Вильде и слегка завистливый взгляд Эвы.

- Значит, украду, - ухмыляется Дилан, поправляя завязки на капюшоне своей серой толстовки.

- Меня никто спросить не хочет? – дёргает бровью Стод.

- А надо было? – скептически спрашивает Нура, получая от подруги лёгкий удар кулачком в плечо.

- Я ненадолго, - бросает блондинке Стод, расплачиваясь и направляясь за Трейнсом.

- Это полная жопа, - голос Трейнса становится в несколько раз тише, как только он садится за стол. Вероника выжидающе смотрит на него. – Твой биологический отец трахнул мою биологическую мать. И решил сделать ей предложение, - Вероника, тщательно пережевывающая свой салат, прекращает это делать.

- Посолить забыли, - объясняет она причину своей остановки.

- Соль, - протягивает ей солонку Трейнс.

- Премного благодарна, - кивает ему, снова принимаясь за салат.

- И это вся реакция, сестрёнка? – дёргает бровью Трейнс.

- Меня не интересуют те, кем увлекается этот человек в свободное время.

- А, может, заинтересует тот факт, что этот человек хотел подослать меня следить за тобой? Видишь ли, Далеон опрометчив и горяч, Магнуссон видит в нём Николая. А во мне – мешок с деньгами. Мой папаша завещал мне брокерскую и откинулся, зная, что мать эти деньги и компанию протрахает на таких как Магнуссон. Эти браком Магнуссон связывает Империю и компанию отца. Получает нехилый процент в денежном эквиваленте. Ему остаётся моя подпись, которую он хочет выбить из меня, угрожая смертью матери. Как жаль, что мне всё равно.

- Вау, - выдыхает Стод. – То есть, Якудзы ему нужны просто как «охрана». А Далеон вообще не при делах. Ему нужен был ты. Теперь ты с ним?

- Я настолько глуп? – его изумрудные глаза сверкают в отблеске света.

- Я не знаю, - поджимает она губы. Не как ученица, подруга или разочаровавшаяся девушка. Как убийца. И Вильям замечает это.

- Ты считаешь, я бы сказал тебе это?

- Я уже больше ничего не считаю.

- Вот и дура. Я защитить тебя пытаюсь, - Дилан через стол приближается к её лицу, вмиг разрушая субординацию.

- Один такой защитничек уже в гробу. Туда же метишь? – ядовито шепчет Вероника, засовывает помидор-черри в рот с крашеком вилки, а затем противно проводит эмалью зубов по железной вилке.

- Я уже всё решил, куда я мечу, и какая метка будет покоится у меня под ребром, - тихо говорит Дилан, отодвигаясь.

- Ты не мог так поступить, - так же тихо говорит Вероника. – Ты представления не имеешь, куда ты сунулся, - выделяя слово «куда», вытирает руки салфеткой. Хотя, судя по тому, как он разговаривает с ней о «суперсекретных делах» на виду у всей столовой и как качественно вуалирует это всё под обычную светскую беседу, он знает, «куда» он влез.

- Я делаю это, чтобы этому ублюдку не досталось ничего от компании отца. Возможно, я бы сейчас сидел где-нибудь на Мальдивах, попивая коньяк вместе с отцом, смотря на то, как доходы нашей фирмы растут.

- До сих пор не понимаю, зачем тебе это? – девушка спокойно отпивает зелёный чай.

- Четыре года назад. Пересечение Хелгесенес Гейт и Тофтес Гейт, - говорит он, пока по её спине бежит холодок от воспоминаний. – Я – двадцатитрёхлетний, обдолбанный, пьяный, еду с похорон своего отца и сбиваю девочку. В страхе вызываю скорую. Я узнаю, что она дочь Джеймса Магнуссона. Прихожу в больницу, не менее обдолбанный, чтобы отомстить за убийство отца. И вижу в её, не менее обдолбанном взгляде, что она тоже не прочь убить его. И нахожу в ней понимающего собеседника, а она во мне.

- Судьба – сука, - она смотрит на Трейнса понимающим взглядом и встаёт из-за стола.

- Мы в связке, - завершает этот разговор Дилан, оповещая, что теперь он её напарник.

- Запасись нервами.

- И, да, Стод, не забудь сдать до конца этой недели четыре конспекта, - привычным голосом говорит Трейнс, когда мимо проходит директор старшей школы.

Ты знаешь, Мэри,

есть истина в вине и теле,

религии и постели.

Но я отыскал в тебе.

- Вильям, хватит суетиться! – приказным тоном говорит Кристофер, наблюдая за шелестом дерева. Магнуссон большими шагами замеряет гостиную отца Кристофера вдоль и поперек.

- Всё запутывается с каждым грёбанным днём! Я иногда думаю, что уже не смогу жить спокойно, как раньше, - фыркает он. – Лучше бы всего этого не было.

- Лучше бы она не пересекала тогда порог твоей квартиры? – усмехается Кристофер, не подозревая о том, что Стод услышала именно эту фразу и замерла на входе в гостиную, оставшись незамеченной.

- Я не про это! – выдыхает он вместе с тем, как стальное сердце пропускает несколько ударов. – Я мог не допустить этого всего, а просто взял и ушёл из дома. Оставил там её, ослушался последнего желания матери: оберегать её. Кроме своего эго ничего не видел.

- Именно поэтому мы стараемся оберегать её сейчас. Не из-за твоего эго, а потому что она нужна нам, - так же в сторону говорит Кристофер. – Катарсис не при чём. Они не трогали наших матерей.

- Уверен? – сводит брови к переносице Вильям.

- Более чем, - пожимает плечами Кристофер.

- О чём говорите? – решается войти Стод, прикинувшись дурочкой.

- Да так, треплемся, - добродушно улыбается Вильям, пока девушка садится на колени к Шистаду. Магнуссон сам не знает, почему он не может сознаться сестре о чём они ведут разговор.

- Вы знали, что Джеймс убил отца Дилана Трейнса? – спрашивает Вероника, пока два задумчиво-загруженных взгляда резко смотрят друг на друга.

- Для чего? – Вероника чувствует, как грудная клетка Кристофера вибрирует.

- Ну, чтобы отхапать себе компанию отца Дила. Типа он устранил отца, трахнул мать, сделал предложение. Как только всё заверится на бумаге, её небольшая часть уйдёт к нему. А его цель сделать, чтобы Дилан поставил подпись в какой-то бумажке, чтобы все деньги отошли к этому ублюдку. Там денег просто туева хуча, - сглатывает она. – А это значит, что он откроет официальную базу в Англии, а дальше, постепенно сместит нас и займёт ведущую позицию на мировой площадке сами знаете чего.

- А Дилан что? – спрашивает Вильям.

- А Дилан принял предложение Коршунова и теперь он наш.

- Так вот о чём вы разговаривали в столовой? – брат слегка облегчённо смотрит на сестру, она кивает ему.

- Я думаю, что нам всем бы расслабиться, - выдыхает в серебристый затылок Кристофер. Вильям смотрит на то, как пальцы его друга поглаживают подвеску в виде галочки на шее сестры.

- Я тоже не против, - пожимает плечами Стод.

- Слышь ты, тебе выпускные сдавать, помнишь? – строго смотрит старший брат.

- Боже, завались, - девушка кидает в него ручку со стола, стоящего рядом с диваном. Попадает точно в цель – в идеальный лоб брата.

- Так, мистер Меткость, в меня не обязательно было! – возмущается Кристофер, после того как в его лицо прилетает маленькая диванная подушка, от которой ловко увернулась Магнуссон-младшая.

- Я не винова…- Вильям не успевает договорить, когда Кристофер запускает в него журналом.

- Это, мать вашу, война! – задорно кричит Стод, хватая в руки подушку, отбегая несмотря назад. Она натыкается на Нуру, появившуюся в дверях, запрыгивает за импровизированный «живой щит», когда на блондинистую Сатре в идеальном светло-розовом драповом пальто выливается вода из вазы, а на голове, словно вишенка на торте, лежит ярко-красная, в цвет её губам, роза.

- Все цветы к твоим ног… головам! – смеётся Вильям разводя руки в стороны, а-ля «Тада-а-ам!».

- Вы тут охренели?! – задыхается от возмущения девушка, наспех снимая с себя пальто и запуская им в Магнуссона.

- Шистад, верни меня на землю! – орёт Стод, пытаясь всё ещё замахнуться подушкой в Вильяма.

- Ни хрена! Друзей на бабу не меняем! – смеётся Кристофер.

Кое-как извернувшись Вероника всё же бьёт Кристофера, который поскользнувшись на луже летит на удивлённую Сатре, которая в свою очередь хватается за пиджак Вильяма, а он, как истинный джентльмен, успевает подстелить светлое пальто благоверной, чтобы не вытереть своими дорогими брюками паркет.