Совсем недавно Вивьен избавила Тийю от ужасной участи, и теперь та считала свою жизнь безраздельно принадлежащей спасительнице, что бы там ни говорили бумаги, даровавшие ей свободу по законам этих земель. И уж точно не собиралась оставлять Вивьен в беде, в которой, Тийя была почти уверена, та очутилась.

Мысли обо всём этом придали решимости Тийе, растерявшейся в первые минуты своей внезапно обретённой свободы. Так что, собравшись с духом, она двинулась на поиски места, где можно было бы привести себя в порядок и обдумать, что делать дальше. Таверна, в комнате которой Тийя теперь принимала ванну, показалась подходящим для этого местом. Хозяин этого заведения поначалу косился на растрёпанную чернокожую девушку с подозрением, но быстро внесённая плата за обед и комнату и уверенная, но вежливая манера держаться, похоже, убедили его в том, что с ней вполне можно иметь дело.

Полученная же передышка позволила ей собраться с мыслями, и сейчас, ловко выбравшись из потерявшей всякую прелесть остывшей воды и обтеревшись оставленным для неё служанкой куском полотна, Тийя уже знала, как будет действовать дальше. Единственный пришедший на ум выход из ситуации не казался ей ни приятным, ни особенно безопасным. Но в то же время Тийя понимала, что самостоятельно справиться с колдуном, способным создать чары, подобные тем, которыми оказался опутан дом её хозяйки, точно не сможет, поэтому ради Вивьен решила рискнуть.

***

Мирно лежавший на каменном столе труп с аккуратной раной в груди явно не был самым страшным из того, что доводилось видеть Дирку на службе. Но спокойствие он сохранял с трудом. Разве что присутствие рядом Андре, перед которым точно не хотелось терять лицо, удерживало Дирка от того, чтобы начать нервно расхаживать из одного конца подвала в другой.

— Магии на ней никакой, — через пару минут сказал чародей, отойдя от тела девушки с длинными каштановыми волосами — сейчас грязными и спутанными, но когда-то наверняка бывшими истинной гордостью своей миловидной хозяйки. — Так что бедняжка совсем не по моей части… Но уж подружку Кеару я ни с кем бы не смог перепутать — это точно та самая Лола.

— М-да, — только и нашёл, что сказать цензурного Дирк. — И как ты думаешь, мог он её?..

Андре только пожал плечами.

— Я бы хотел сказать, что нет, вот только… пожалуй, что и не скажу, господин Хейден. Парень он добрый, но горячий. Да и убивать ему не впервой, так что — кто его знает.

— Ясно. Ладно, идём отсюда. Теперь это в любом случае дело городской стражи.

Постаравшись придать лицу надменное выражение, Дирк первым вышел за дверь и молча кивнул двум застывшим у входа стражникам. Андре тенью последовал за ним.

Только уже на улице, после того как ещё один стражник подвёл для «господ церковников» лошадей и, почтительно поклонившись, отошёл в сторону, Дирк спросил своего спутника:

— А что насчёт магии? Ты не мог бы как-то, ну… выследить ташайца с её помощью? Или хоть узнать, жив ли он вообще?

Андре уставился на Дирка с презрительным выражением, в котором явственно читалось непроизнесённое: «И чему вас, церковников, вообще учат?», но всё-таки процедил в ответ:

— Нет. У самого Кеару нет магии, за которую я мог бы зацепиться, и поисковых амулетов я на него не вешал. А в остальном… мы не настолько близко общались.

— Чародеи, — хмыкнул Дирк. — Толку-то от ваших фокусов!

— Ну почему же, — Андре явно не собирался оставаться в долгу. — Если вы сочтёте это уместным и сумеете забрать у стражи труп, я могу попробовать расспросить девицу о её убийцах… Только, конечно, не позже, чем в ближайшую пару-тройку суток.

Дирк в первый момент даже не сообразил, что именно ему предложили. А когда всё-таки осознал, очень захотел ухватить мага за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтобы тот наконец понял, что можно, а что нельзя говорить в присутствии офицера Гончих. И, с трудом сдержав этот порыв, прошипел в ответ:

— Ты совсем сдурел, маг?.. Некромантия запрещена законом! И ты предлагаешь мне!..

— Именно просто предлагаю, решать-то вам, — непринуждённо пожал плечами Андре. — Может, когда-нибудь сами поймёте, что чистоплюйство в вашем ведомстве себя не оправдывает. Командир Сагредо мог бы преподать вам пару уроков на эту тему…

— Ещё хоть слово — и мой урок ты обязательно запомнишь надолго.

— Молчу-молчу, — быстро ответил Андре.

Дирк в ответ только кивнул ему, слабо, впрочем, надеясь, что маг получил достаточную острастку. В здешних краях чародеи вообще были до ужаса наглыми, и оставалось лишь надеяться, что однажды Тирра сумеет их приструнить, укрепив своё влияние в этих диких землях.

Правда, очень скоро Дирку сделалось не до размышлений о величии Церкви и распущенности чародеев, а к вечеру предложение Андре начало казаться не таким уж безумным. Хотя, разумеется, гордость ни за что бы не позволила Дирку вновь обратиться к паскудному магу, но, перетряхнув в компании десятка рядовых все те места в Суллане, где мог бы обнаружиться Кеару, и не найдя агиларовского воспитанника, Дирк медленно, но верно впадал в отчаянье.

От Сагредо, безапелляционно приказавшего разыскать дикаря как можно скорее, пощады ждать не приходилось. А уж о том, что скажет возвратившийся Агилар, когда узнает, что Дирк умудрился упустить и, что было весьма вероятно, угробить его драгоценного ташайского выкормыша, думать хотелось ещё меньше. Перспективы разжалования в рядовые, а то и новой встречи с Белыми Псами замаячили перед обессилено доковылявшим до своего кабинета Дирком одна за другой и вызвали почти нестерпимое желание с силой постучаться головой о собственный стол. Благо, сейчас душная комнатка хотя бы была пуста и такая постыдная слабость всё равно осталась бы никем не замеченной… Пока же Дирк просто сидел, созерцая сквозь запылённое оконное стекло прекрасный розовато-пурпурный тропический закат и думая о том, что каждая новая попытка преуспеть на службе, похоже, неизменно обречена на провал.

Может, это Мелани на прощание одарила его каким-то заковыристым проклятием, которое повергало во прах все его старания? Впрочем, нет, в их последнюю встречу та наверняка была уверена, что жить Дирку оставалось не больше пары часов, так зачем бы она стала так утруждать себя?

…Он хорошо помнил холод алтаря, к которому был тогда прикован, и сладкозвучно-жуткое пение соратников Дареса. Самого колдуна, очень картинно поигрывавшего ножом с длинным узкими лезвием и, стоило пленнику поймать его взгляд, улыбнувшегося так, что Дирк едва не заорал от страха. Мелани, гордо прошествовавшую по залу в развевавшихся багряных шелках, со сверкающей рубинами в низком вырезе платья звездой Троих, бесстыдно перевернутой двумя лучами вверх — так, как это принято у зеннавийцев. И небрежную фразу: «Ты позволишь, отец?» — которую проклятая предательница произнесла, прежде чем склониться над Дирком. Её глаза были густо подведены, узкие губы блестели от странной помады, казавшейся в отсветах факелов на стенах совершенно чёрной — может, именно из-за этого поцелуй, который Мелани подарила Дирку через мгновение, показался ему отдававшим жгучей горечью.

А подумав о том, что происходило после, он и сейчас едва удержался, чтобы не застонать сквозь стиснутые зубы, и вдруг обнаружил, что с силой вцепился пальцами в край стола. Хотя когда-то Дирку уже объяснили, как ему на самом деле повезло — немногие смогли бы похвастаться тем, что пережили ритуал во славу Владыки Боли.

От мрачных мыслей Дирка отвлёк стук в дверь, и, крикнув: «Войдите!», он даже как-то приободрился, решив, что, возможно, ему сейчас сообщат что-то о Кеару. И не смог скрыть изумления, когда увидел, как в кабинет в сопровождении одного из рядовых вошла чернокожая служанка госпожи Обье, недавно устроившая побоище в хайнрихштадтских купальнях.

***

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Вивьен на несколько мгновений застыла на последней ступеньке. Больше всего хотелось куда-нибудь исчезнуть, пусть даже просто раствориться в воздухе без следа — только бы вырваться из этой адской западни, которой сделался её собственный дом. Но подобное казалось лишь пустыми мечтами.