— А таких, как Исар, у меня больше и нет. И не будет, — неожиданно серьёзно сказал Сагредо.

Кеару даже почудилось в его словах нечто горькое. То, чего сам он до конца не понимал, но неизменно слышал в голосе Рихо, когда тот говорил о Лавинии. И от этого стало как-то нехорошо — словно шутливо ткнул кого-то в плечо, не зная о свежей ране. Поэтому Кеару обрадовался, когда Сагредо продолжил обычным насмешливым тоном:

— Тебе же достаточно знать, что она — не враг никому из нас. Хотя и не стоит попадать ей под горячую руку… Так зачем ты всё-таки испортил мой в кои-то веки спокойный вечер, а, дорогой ташайский друг?

— Я же просил вас так меня не называть! — не выдержал Кеару.

— Ладно, не стану.

— Вы каждый раз так говорите!.. Но я хотел узнать у вас про Хейдена. Вы же вызвали его к себе не только из-за стычки со жрицами?

— Не только. Хотелось взглянуть поближе на этот имперский «подарочек».

— Разглядели?.. Вы знаете, что он по-зеннавийски болтать умеет? Мне господин Агилар сказал.

— Вот как? — вздёрнул бровь Сагредо. — Ну, еретики парню крепко досадили. А Хейден не выглядит тем, кто легко спускает обиды. Не удивлюсь, если он мечтает поквитаться с ними уже на их территории. Правда, едва ли ему такая возможность когда-нибудь представится. Но кто знает…

— И подробностей вы, разумеется, мне не расскажете, — пробурчал себе под нос Кеару.

— Я, конечно, тебе доверяю, но не настолько, чтобы разболтать секретные сведения. Особенно помня про твой длинный язык. А вот то, что Хейден не станет копать под твоего опекуна в открытую, могу сказать со всей уверенностью.

— А вы ему предложили, да?

— Должен же я знать, если новый офицер окажется жадной крысой. Но нет — наш мидландский друг либо слишком хитрый, либо просто честный. Ещё и выгораживать передо мной Агилара стал, — Сагредо расплылся в мечтательной улыбке. — Но того, что Хейдену дали в Тирре задание посмотреть, не распоясались ли мы все тут вконец и не устраиваем ли оргии в соборах, я бы пока тоже не исключал. Так что будь с ним поаккуратнее. Стаскивать в случае чего твою дикарскую задницу с костра мне неохота.

— Господин Сагредо! Вы…

— Мерзавец и богохульник. Всё как обычно.

— Да ну вас… — нахмурился Кеару. На самом деле ему очень нравилось общество развязного командира Гончих, с которым можно было вести себя свободней, чем с опекуном. Но постоянные шуточки Сагредо иногда становились просто невыносимы. — Надеюсь, вы хотя бы не выставите меня на улицу в отместку за то, что я повздорил с вашей… дамой?

— Стоило бы. Но я сегодня добр и щедр, так что можешь переночевать. А утром возьмёшь у меня лошадь, чтобы добраться до Сулланы.

***

Когда Асторре вернулся в спальню, там уже явно успели прибраться слуги. А Исар обнажённой сидела на разворошённой постели, с неудовольствием разглядывая свою руку, на которой появился здоровенный синяк.

— Ах, как некрасиво, — промурлыкал Асторре, усевшись рядом с Исар и заключив её в объятия. — Кеару бывает изрядным идиотом… Но ты преподала ему хороший урок.

— Я была уверена, что он собирается тебя прикончить, — сердито ответила та. — Только пришла из купальни, а тут ташаец лезет на твой балкон!.. Что я должна была подумать?!

— Ну, подумать в подобной ситуации можно о многом, — шепнул Асторре перед тем, как коснуться губами её ушибленного запястья. — Но мне нравится, как в каждое своё появление ты привносишь в мою жизнь немного хаоса, госпожа убийца.

— Кто бы говорил о хаосе, господин церковник, — возразила Исар, но Асторре, не слушая её, продолжил:

— Хоть я и боюсь, что однажды ты станешь моей смертью. А я узнаю об этом, только когда твой нож войдёт мне в сердце.

— Поэзия у эллианцев в крови, — заявила она, устраиваясь у него на бёдрах. — Если ты однажды и перейдёшь дорогу Братству, это не значит, что оно пришлёт за твоей жизнью именно меня.

Но Асторре, которого Исар опрокинула на атласные подушки, в этот момент было уже совершенно наплевать на Братство.

— А что в крови у бахмийцев?.. Война? Ярость? — спросил он, глядя в светлую зелень глаз любовницы, теперь уже точно не казавшихся ледяными.

— Огонь Беспощадного и Свет Милосердной, — откликнулась она за мгновение до того, как жадно впиться в губы Асторре.

***

— Пожалуйста, господин!.. Пожа-алуйста, только не убивайте, не убивайте меня! Я всё сделаю! Всё, что хотите!.. И никому не скажу, что вас видела!

У девчонки из поселения Детей Милости, жавшейся к увитому лианами древесному стволу, было некрасивое, какое-то плоское лицо с блёклыми голубыми глазами и большим ртом. То, что сейчас оно искривилось от плача, тоже не добавляло ему особой прелести.

Да и в целом эта жалкая колонистка с её трясущимся рыхлым телом, упакованным в огромное количество серой ткани, не вызывала у Ансу ничего, кроме отвращения. Но приходилось возиться с этим скулящим существом, чтобы выполнить приказ госпожи Тамисы.

Чтобы дать хоть какой-то выход закипавшей у него в груди ярости, Ансу наотмашь ударил девчонку по лицу. Та немедленно свалилась в грязь, дрыгнув показавшимися из-под подола короткими ногами, словно подстреленная лесная свинка. На мгновение затихла, а потом с новой силой разразилась рыданиями.

Прошипев грязное ругательство, Ансу схватил девицу за жёсткий ворот платья и выкрикнул ей в лицо:

— Ещё раз так завоешь — ошкурю тебя заживо!.. Ясно?

— Я… ясно, — торопливо закивала пленница.

Ансу сплюнул на землю, вновь ощутив сильный — до тошноты — приступ омерзения к жалкому созданию. Какие они всё-таки слабые… Слабые и начисто лишённые чувства собственного достоинства, эти женщины восточных земель. Не чета ташайкам, идущим на смерть с радостными улыбками. Гордым и прекрасным, как госпожа Тамиса… Или любая другая из жриц Тшиена.

— Тогда отвечай на мои вопросы чётко и без воплей!.. Ноэми и Эжен Бернар — есть такие в вашем поселении?

— Бы… Бы-ыли, — всхлипнула девица, явно прилагая все усилия, чтобы не разреветься.

— Что значит — были?! — рявкнул Ансу, с силой тряхнув пленницу — так, что чепец слетел её с густых светлых кудряшек. — Не говори мне, что они померли от какой-нибудь заразы, которой полно в ваших крысятниках!

— Нет-нет! Они живы, живы!.. Но уехали на днях.

— Куда уехали?

— К Высотам Созда-ателя, — на одной ноте провыла девица, вновь начиная трястись от плача.

— Куда?! Всё-таки — померли?

— Нет, господин, нет!.. Высоты Создателя — это поселение наших братьев. Выше по реке, на её берегу, но почти в предгорьях… Я слышала, господин Бернар не поделил что-то с отцом Родольфом, вот они и решили уехать, — затараторила девчонка.

Но Ансу уже не интересовали подробности. Взревев от злости, он отшвырнул девицу к тому же дереву. И равнодушно отметил то, как с силой ударившись головой о ствол, она тряпичной куклой упала у его подножия.

— Таеру, передай всем, что отдыхаем здесь до полудня. А потом — отправляемся к предгорьям. Сучка соланнских кровей успела драпануть туда вместе со своим папашей, — бросил он ожидавшему чуть поодаль широкоплечему и низкорослому Отмеченному, тут же угодливо закивавшему своему повелителю. — И да, эта дура — ваша. Ты, раз её поймал, можешь попользоваться первый.

Отмеченный явно обрадовался такой награде и, взрыкнув, кинулся к добыче. Но, несколько раз пнув её, обиженно заорал:

— Да она не шевелится!..

— Вам сойдёт, — усмехнулся Ансу, удаляясь в заросли. За играми Отмеченных с пленниками — или их телами — он никогда не любил наблюдать.

========== Глава 10. Цели и средства ==========

Исар лежала на коврах в беседке, построенной в глубине сада, и бездумно разглядывала тёмно-красные цветы лианы, оплетавшей ажурные решетки. В утренние часы было нежарко, а тишину нарушали лишь крики птиц на ветвях деревьев.

Сегодняшний день Исар позволила себе посвятить отдыху после долгого пути через океан и обдумыванию сведений, которые получила вчера от «друзей» Братства: они имелись почти везде, где жило хотя бы несколько десятков бахмийцев. А уже завтра собиралась начать поиски того, над кем Братство на сей раз доверило ей осуществить правосудие.