— Это в ваших же интересах, — кивнув, Тамиса позволила себе улыбнуться.

Хотя обязанности Ансу и казались весьма неприятными, его общество Тамису скорее радовало. Как и возможность пользоваться своей властью над ним. Поэтому она всё-таки надеялась, что из джунглей Отмеченные возвратятся вместе со своим целым и невредимым предводителем.

Когда же весь их отряд, отвесив жрице низкие поклоны, скрылся за дверями, Тамиса спустилась с возвышения у малого алтаря и неторопливо пересекла зал, подойдя к одному из двух окон, прорезавших украшенную барельефами стену.

Храм Тшиена располагался в самой высокой точке столицы, так что сейчас Тамиса видела крыши древних строений и кое-где возносившийся над ними дым. Она с удовольствием вдыхала вечерний воздух, казавшийся особенно свежим и приятным после вони Отмеченных.

Но ещё большую радость Тамисе приносила мысль о том, что она наблюдает за последним пристанищем остатков когда-то гордого и великого народа отсюда, сверху. Из прохладного и чистого храма, окружённая угодливыми прислужниками, а не погружённая в тяжкий ежедневный труд, сделавшись одной из младших жён какого-нибудь ремесленника или командира воинского отряда.

Не выбери Тамису Энхаи для посвящения своему богу, дочери обесчещенного, пусть и высокого в прошлом рода не пришлось бы рассчитывать на большее. И за эту милость Тамиса была своему любовнику благодарна. Хотя и не питала к Энхаи тех чувств, которые с жаром выказывала ему при каждой встрече.

Сейчас её власть казалась всего лишь призраком истинного могущества, а служение капризному и непредсказуемому великому жрецу едва ли можно было назвать лёгким. Но Тамиса верила, что день, когда они с Энхаи приблизятся к истинному величию, день славы их бога, совсем недалёк. И не собиралась жалеть усилий, чтобы его приблизить.

***

В этой поездке Лейфу не нравилось абсолютно всё. И противное, назойливое, как муха, чувство опасности, почти никогда не подводившее его в прошлом. И компания Гончих во главе с их треклятым офицером, в последнее время слишком уж заинтересовавшим Минну.

Но отвратительней всего казался способ, которым приходилось добираться до поселения Детей Милости. Стоило Лейфу задержать взгляд на проплывавших за бортом мутных водах Сверкающей, как вдоль хребта пробегал мерзкий холод. Пусть даже неторопливая река, окружённая зелёными стенами джунглей, очень слабо напоминала бурное северное море, то самое, в котором мальчишку, в чьей крови проснулась магия огненной стихии, когда-то так и не сумел утопить его родной отец… Так что покоя Лейф не мог найти ни в тесной каюте, которую ему к тому же пришлось делить с тремя церковниками, ни на палубе, где его, кроме всего прочего, раздражало присутствие корабельной чародейки.

Та, совсем юная, с короткой светло-каштановой косой и невыразительным, загоревшим до черноты личиком, была едва ли не вдвое младше Лейфа. И несколько лет назад умения девчонки выглядели бы ничтожными по сравнению с его способностями.

Но теперь он, наблюдая, как чародейка не слишком изящно, но уверенно сплетает водные потоки, чтобы ускорить ход корабля, едва не скрежетал зубами от злости. У него больше не было и десятой доли от её сил, и это заставляло погружаться в тёмную и вязкую пучину ненависти… Лишь Стихии знали, в большей мере к себе или к девчонке, которая к тому же оказалась не в меру наблюдательной.

Уже на второй день пути Лейф заметил, что она бросает в его сторону короткие пристальные взгляды. Это Лейфа поначалу не слишком обрадовало — общения с себе подобными он в последние годы предпочитал избегать.

Сейчас же он упрямо не отводил глаз от глади Сверкающей, надеясь, что однажды сумеет смотреть на неё без внутренней дрожи. Правда, пока получалось плохо. Разве только мысли о том, что ждало весь их странный отряд в конечной точке пути, немного отвлекали от давнего страха.

Лейфу было в общем-то начхать на исчезавших сектантов. К Церкви он относился весьма прохладно и не верил по-настоящему ни в Троих, ни в тёмных богов своих предков. Но при этом знал, что те, кто шёл против воли Тирры, магов, как правило, ненавидели люто. И считал себя вправе отвечать им взаимностью.

Однако не мог не задумываться о том, что ждало его и Гончих в уединённом поселении. Восемь церковников, включая офицера, были немалой силой. Когда-то Лейфу довелось видеть верных псов Тирры в бою и убедиться, что свою грозную славу они снискали недаром. Но вот, допустим, с демоном они вряд ли справятся…

Поймав себя на последней мысли, он с трудом сдержал желание суеверно сплюнуть на палубу. На обеих войнах, в которых Лейф успел поучаствовать, он видел — да и делал — немало такого, что не хотелось вспоминать никогда. Но хотя бы с порождениями Бездны ему там сталкиваться не приходилось. И он совершенно не желал приобретать подобный опыт, особенно в своём нынешнем беспомощном состоянии.

Было бы глупо, уцелев тогда, когда его приговорил к смерти самый могущественный правитель континента, в итоге сдохнуть на краю мира. Да и Минну не хотелось расстраивать, какой бы занудной наседкой она периодически ни становилась.

***

Стоя у корабельного борта, Рихо лениво наблюдал за собравшимися здесь подчинёнными, двое из которых затеяли на покачивающейся палубе поединок. Полушутливый, но со стороны мало отличавшийся от серьёзного в блеске стали боевых ножей и круговерти быстрых движений.

Как обычно и бывало перед каждым из заданий, на которые он охотно отправлялся со своими людьми, оставляя пыльную и унылую Суллану, Рихо чувствовал, как его охватило привычное спокойствие. То самое, которое рождалось вместе с уверенностью в том, что здесь и сейчас он точно на своём месте, и которого ужасно не хватало в душные бессонные ночи, полные раздумий о прошлых ошибках.

Правда, сейчас сосредоточиться только на предстоящем расследовании не давали мысли о тех, кто остался в городе. И в первую очередь — о Кеару, с которым перед отъездом у них состоялась ещё одна занятная беседа.

…Воспитанник Рихо появился у ступеней террасы, едва Дирк Хейден успел скрыться в доме, пожелав своему командиру доброй ночи. Сделал это Кеару внезапно, словно вывалился из портала, только к тому же ещё и бесшумно. Впрочем, к такой его манере Рихо уже успел привыкнуть. Хотя до сих пор — особенно во время их совместных вылазок в джунгли — с трудом верил в то, что Кеару умудряется передвигаться столь тихо, не владея магией.

— Господин Агилар, — вкрадчиво произнёс он, усевшись прямо на постеленный возле кресла опекуна пёстрый ковёр.

Рихо эта дикарская привычка Кеару не нравилась, но сегодня он не стал возражать.

— Вы завтра уезжаете. Расскажите мне хотя бы, что было там, в том особняке!.. Я заходил к Андре, видел этого… Прозрачного. Хорошо его приложило, а? — чёрные глаза Кеару лукаво блеснули из полумрака.

— Вечно тебя носит, где не надо, — поморщился Рихо. — Ты когда-нибудь уже видел такую магию?

— Нет, господин Агилар. Если это и магия жрецов Тшиена, то мне она не встречалась. Но вы же расскажете про бой?.. Это правда, что Хейден вас спас?

— Тебе уже Андре доложил?.. Никогда бы не подумал, что вы так поладите. Но — да, правда. А я свалял дурака… — Рихо коротко изложил суть событий, но о предсказании жрицы всё же умолчал. Незачем было забивать мальчишке голову этой дрянью.

— Почему вы не убили её сразу, господин Агилар? — серьёзно и тихо спросил Кеару, стоило тому умолкнуть. — Вы же знаете, что могут жрицы!

— Ей было лет пятнадцать, Кеару, — покачал головой Рихо.

— Мне было четырнадцать, когда меня отправили в Эрбург.

— Ты там никого не убил.

— Не потому что не хотел, — серьёзно сказал Кеару. — Просто Гончие скрутили меня быстрее. А жрицы… Они — смерть! Пообещайте мне, что не станете в следующий раз медлить!

— Пообещать… тебе? — это для Рихо было что-то новенькое.

Кеару опустил взгляд, но упрямо продолжил:

— Мне. Я не хочу, чтобы вас… как его высокопреосвященство.

Ладонь Рихо невольно потянулась, чтобы взлохматить волосы воспитанника, хотя он и зарекался так делать — Кеару давно уже не был ребёнком.