Но познакомиться с обиталищем своего начальника, которое в ближайшее время им предстояло делить на двоих, Дирк просто не успел. Потому что из-за коридорного поворота на них с командиром буквально вылетел светловолосый и светлобородый мужчина. Немолодой, дородный и высокий, с раскрасневшимся от жары и злости лицом. Причём последнее чувство так и полыхало в его серых глазах.

Дирк даже поначалу принял его за — Трое знают как — вломившегося сюда фанатика вроде Несущих Истину. И потянулся за оружием, заметив, как одновременно с ним это же сделал командир.

Но, услышав сбивчивую речь едва не сшибившего их с ног мидландца, Дирк немного расслабился. Похоже, тот оказался не настолько безумен, чтобы пытаться прикончить кого-то из церковников. Зато — достаточно нагл, чтобы обрушить на старшего офицера Гончих поток возмущённых и не всегда цензурных фраз.

Из его не особенно внятного рассказа Дирк понял, что посетитель был капитаном торгового судна. И сейчас негодовал, призывая Агилара «содрать шкуру с ташайского выродка». Который, как утверждал взбешенный мужчина, убил в драке его матроса и покалечил ещё двоих.

Дирк видел, как после этих слов Агилар заметно помрачнел.

— Здесь не место для подобных разговоров!.. — почти прорычал он, глядя в упор на своего несколько присмиревшего собеседника. — Пойдёмте в мой кабинет и обсудим всё там… Покажите пока офицеру Хейдену здание, — кивнул он застывшим у стены двум рядовым.

Дирку не оставалось ничего, кроме как продолжить унылую экскурсию. Хотя он и с куда большим желанием выяснил бы, как собирается Агилар решить вопрос с капитаном и собственным экзотическим слугой. На чьей совести, если только разгневанный посетитель не врал, было убийство белого человека. Да и первое ли?.. В этих диких краях Дирк ничему бы не удивился.

***

— Я решила, что ты больше не будешь моей горничной, — сказала Вивьен, успев приказать Тийе сесть на один из низких пуфиков, стоявших в спальне, и теперь расхаживая по комнате.

— Вы продадите меня, госпожа? — глухо спросила Тийя, не поднимая головы.

— Да нет же, дурочка… Просто я считаю — глупо копать землю клинком из саффенской стали.

— Госпожа?.. — непонимающе уставилась на неё Тийя.

— Я не вижу смысла в том, чтобы держать чародейку-стихийницу в служанках, — улыбнулась ей Вивьен. — Поэтому хочу найти лучшее применение твоим способностям. И к тому же — безопасное и для тебя, и для меня.

— Я — не слишком умелая колдунья, госпожа, — неожиданно робко ответила Тийя. — Мало чему успела научиться прежде, чем меня продали в рабство.

— Так научишься теперь! — возразила Вивьен. — Я знаю, где можно купить разные книги и рукописи о магии, если это то, что тебе нужно.

— Я не умею читать, госпожа. Не на ваших языках… Но вы правда хотите, чтобы я училась магии?

— Конечно, хочу! — с азартом воскликнула та. — Твой дар будет мне полезен. И я сама научу тебя читать. Сначала по-эдетански, потом — может быть — и на эллианском. Вот мидландский я и сама плохо знаю… Хорошо, что командир Гончих у нас эдетанец. А то бы пришлось звать Лейфа, чтобы переводил нашу беседу, — Вивьен не удержалась и хихикнула.

— Он мне не нравится, — вдруг напряжённо произнесла Тийя.

— Кто? Агилар?.. Но ты же говорила…

— Нет. Ваш Лейф. Он… странный. Мне сложно объяснить это, госпожа. Но он не совсем обычный человек. Хотя и настоящим магом не ощущается.

— Вот как, — Вивьен остановилась посреди комнаты, задумчиво теребя выбившийся из причёски локон. — Ну, это в какой-то степени объясняет его живучесть. Полезное качество в нашем деле.

— Вы много знаете о чародеях, — осторожно сказала Тийя, когда Вивьен присела рядом с ней на соседний пуфик. И посмотрела на свою госпожу с плохо скрываемым любопытством.

Вивьен решила, что, пожалуй, было самое время раскрыть собеседнице кое-что о себе. Раз уж она всё равно собиралась сделать Тийю своим доверенным лицом, а не просто прислугой.

— Достаточно, чтобы понимать, как магия опасна, — чуть дёрнула плечиком Вивьен. — Но и полезна — тоже… Тийя, скажи — ты ведь знаешь, чем я занимаюсь? Думаю, все в доме знают, не так ли?..

Собеседница в упор посмотрела на Вивьен блестящими чёрными глазами и, чуть помедлив, кивнула.

— Камни, — уверенно сказала она. — Изумруды, которые мидландцы запрещают вывозить из Закатных Земель, кроме как на своих кораблях… Вы их возите.

— Ты права, — Вивьен кивнула. — Но я не всегда занималась этим. Когда-то изумруды скупал и отправлял мой ныне покойный муж… А после его смерти мне пришлось заняться этим самой… Вот только я и до этого вращалась в не слишком приличном обществе. Мой отец знался с людьми пострашнее, чем те, кто торгует камешками втайне от мидландской короны.

— Я думала, ваш отец был лутецийским дворянином, госпожа… Служанки в доме так мне сказали.

— Верно. Но это не мешало ему скупать ташайские артефакты у нечистых на руку эдетанских солдат и авантюристов. И отправлять эти милые безделушки на континент.

Тийя испуганно вздохнула, и Вивьен могла понять почему. Одно дело было обманывать неповоротливые и продажные имперские власти. Пусть даже в итоге это и могло закончиться виселицей. И совсем другое — идти против Церкви, беспощадной ко всем, кто спутывался с чёрной магией.

— Вот только однажды для него это плохо закончилось, — продолжила Вивьен. Её тон был ровным, но пальцы сами собой отчаянно комкали тонкую ткань подола. Она снова будто бы слышала треск пламени, быстро охватившего комнату, и видела тело в луже крови, лежавшее у дальней стены. Чувствовала боль в изрезанных оконным стеклом ладонях и сбитых о землю ступнях. И ужас, заставлявший нестись прочь, не разбирая дороги. — Нет, Гончие за ним не явились. Просто он связался кое с чем, что оказалось ему не по силам. И умер.

— А вы… спаслись, госпожа?

— Мне повезло, и я смогла убежать, — Вивьен опустила взгляд, перед которым всё ещё, как наяву, мелькали картины прошлого. — Не стану рассказывать подробно о том, как пятнадцатилетняя девчонка, которую успели научить только вышивке, рисованию и игре на клавесине, выживала в трущобах Альбы… Скажу только, что чуть позже святая Делия сжалилась надо мной. И я встретила одного хорошего человека. Он был весёлым, щедрым и, наверное, слишком беспечным для того дела, которым занимался.

— Это был ваш муж? — выпалила Тийя. Хотя тут же сама смутилась своего вопроса.

— Да. Поль Обье стал тем, кто подарил мне новую жизнь. И впутал меня в торговлю камнями. Хотя вот о ней-то я узнала совсем не сразу… — Вивьен замолчала, вновь погрузившись в воспоминания.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина, а потом осмелевшая Тийя всё же решилась её нарушить:

— А дальше, госпожа?

— Он меня тоже бросил, — с губ Вивьен сорвался короткий и резкий смешок. — Решил, что может провести кого угодно… Вот и вляпался. Его убили, Тийя. И только чудом не убили меня.

— Мне жаль, госпожа.

— Все раны однажды заживают, если не смертельны… Ну что, ты ещё не захотела сбежать из такого дома, как мой?

— И от вас, которая спасла меня от участи хуже смерти? — Тийя гордо вскинула голову. — Никогда, госпожа!.. Даже если придётся спуститься за вами в Бездну!

Огонь, полыхнувший в её больших тёмных глазах, стал для Вивьен лучшим подтверждением искренности этих слов.

***

— Я требую, чтобы вы отдали мне дикаря!.. Или сами всыпьте ему сотню плетей!

«Сказал бы уж просто — запорите до смерти», — подумал Рихо, с раздражением глядя на сидевшего по другую сторону письменного стола посетителя. Тот завершил этим выкриком уже начавший казаться нескончаемым поток жалоб и теперь выжидательно смотрел на Гончего.

Чем Рихо не нравилась служба в имперских землях — так это отношением местных жителей к церковникам. До благоговения эдетанцев и эллианцев мидландцам было далеко. Даже здесь, в колониях, где имперцы на Гончих смотрели более уважительно, чем по другую сторону океана, они при случае не стеснялись предъявлять тем претензии. Обычно — громко и с вызовом, как сейчас.