В день, когда, предположительно, Егор должен был вернуться в Н-ск, Санька твёрдо решила – она выяснит, что произошло. И пусть теперь в глаза скажет, что «его не было» …

Голова Марты была забита обычными будничными заботами – стирка, уборка, готовка.

Вернувшийся из магазина Виталик снова завис в компьютере, дочь, как и всю последнюю неделю, заперлась в своей комнате… Слава те господи, хоть убирается там.

В такие минуты женщина чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Она старательно выполняла все свои хозяйские обязанности, но кроме сухого спасибо за выглаженные трусы и футболки не получала ровным счётом ничего. Нет, она не ненавидела в спину – Новиков программист, ему положено – но так порой хотелось огонька во взгляде, не говоря уже о цветочках. Да, не юнцы они, чтобы конфеты-букеты дарить, но ведь вместе всего четвёртый месяц, а такое ощущение, будто минимум двадцать лет.

Вот ходит она вокруг, как хавронья, жужжит пылесосом, а он, не глядя, ноги подвигает. Романтика, что скажешь. А ведь Марта не молодеет – и вот уже «гусиные лапки» заметны. Скоро ученики перестанут комплименты делать, что тогда? Старость? Нет, стареть Антипова не собирается. Кто-кто, но только не она. На неё эти дурацкие физические законы действовать не должны. Она же у дочери «в друзьях» в «вконтакте».

Что-то с Санькой не то творится. Точно влюбилась девчонка. Марту печалило, что ей так и не удалось войти к дочери в доверие после той ссоры на морях. Хотя, конечно, сама виновата – вскружила ей голову «свобода». После целого года, проведённого практически в заточении – ну что она особо видела… работа – дом, да пара-тройка вылазок в месяц – та поездка стала для Антиповой настоящим глотком свежего воздуха. А впереди начало учебного года, планы, конспекты, лодыри-ученики.

Да, не такой она себе представляла свою жизнь. С юности привыкшая… ну, не прям к роскоши, но к хорошему такому достатку, Марта видела себя в будущем успешной, возможно, даже публичной личностью. Эх, если б не папа… Царство ему небесное! Нельзя про него плохо. Но если б не прокололся в своё время – разъезжала бы сейчас красавица-Марта на каком-нибудь «кадиллаке» с личным водителем и не стеснялась разгуливать под ручку с очередным молоденьким мальчиком. А может, и с Ваней бы всё сложилось. Кто знает.

Но судьба полна сюрпризов. Папуля, увы, проворовался, всё имущество конфисковали, а что не сумели – отжали бывшие дружки, и поэтому теперь Марта Михайловна – уважаемая, но бедная учительница, вынужденная подрабатывать переводами и репетиторством. Ну а как же, маникюры-педикюры-то делать хочется…

Устав от бестолковой (всё равно никто не заметит) домашней работы, женщина присела на диван и включила телевизор. Пощёлкав пультом и поняв, что ловить в пятницу вечером, как обычно, нечего, дотянулась до лежащего на журнальном столике смартфона.

Так. Проверим. Может, у дочки статус изменился или появился какой-нибудь незнакомый матери «друг».

Но, войдя на свою страничку, женщина обнаружила новое сообщение. Некий Руслан Егоров спрашивал, может ли она его взять и сколько будет стоить курс для начинающих…

***

Всемирную паутину всё-таки придумал гений. А соцсети – двойной.

Не больше часа назад сошедшие с рейсового автобуса Егор и Алина уже сидели в братцевой комнате, на пару перед одним ноутбуком. Предки, накормив как последний раз в жизни и замучив до полусмерти вопросами, наконец-то оставили детей в покое, и теперь девушка наслаждалась сразу двумя вещами – возможностью побыть с Еруслановым наедине и началом осуществления их совместного, уже утверждённого плана.

– Печатает, – констатировал не сводящий глаз с экрана парень. – Значит, сейчас ответит?

Алина усмехнулась. Ох, уж этот Егор! Это ж надо так отстать от жизни. Красавчик почему-то до сих пор не был зарегистрирован ни в «одноклассниках», ни во «вконтакте». Говорил, что это ему не нужно. Глупыш. Может, конечно, ему и в реале поклонниц хватает, но видели бы они фотки, что Бельская накидала на его фейковую страничку. Всё-таки есть в ней определённый талант – такой хорошенький Рус там получился, особенно где на пляже, не парень – а мечта.

– Пролайкай её фотки, – сказала сестрица.

– Зачем? – затупил Егор.

– Затем. Или ты реально решил с ней инглишем заниматься?

– А если она подумает, что я уже к ней клеюсь? – парень с такой детской наивностью взглянул на Бельскую, что та еле удержалась, чтоб не заржать.

– Ничего она не подумает. Считай это обычным знаком внимания. Не парься, короче, делай, как я…

– Погоди, она ответила… – перебил Ерусланов, и оба внимательно уставились в переписку.

– Отлично, – продолжила Алина. – Запиши её номер, завтра позвонишь и договоришься. Скажи, что у неё пока не можешь… не нужно, чтобы тебя дочурка видела… так вот, скажи, что тебе нужно в общаге. Ключи я дам.

– А вы, кстати, разве не выставили на продажу?

– Выставили, но пока тишина.

– Мм, – задумался парень. – А если всё-таки будет настаивать? Чтоб у неё…

– Да что ты. Слушай, Егор, – Бельская положила руку брату на плечо, – знаешь такую поговорку: «Кто платит, тот заказывает музыку»?

– А всё-таки?

– Так, братец, – девушка щёлкнула пальцами. – Ну-ка выключи Егора, вруби Руслана. И не тупи. Я не сомневаюсь, ты мальчик сообразительный – выкрутишься. И, кстати, Науму ничего не говори.

– Я дебил, по-твоему?

– Ну я так, на всякий случай, – утомившаяся за нереально долгий день девушка встала, чмокнула красавчика-недотрогу в нос и направилась в душ.

– Алин, – остановил её голос. – Почему ты мне помогаешь?

Она обернулась. Ерусланов смотрел серьёзно. Его жгучие глаза поблёскивали в холодном свечении экрана, а загорелая кожа казалась лилейно-белой.

– Мы же родственники, – усмехнулась Бельская. – Считай, что я прониклась.

И вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Прикрыв… но не до конца. В небольшую щель девушка видела, как парень тут же развернулся к ноуту и вернулся на страничку этой дуры, Александры. Спрашивается, нахрена?

Бельская с минуту наблюдала, как Рус, упершись в лежащий на столе кулак подбородком, листает фотки девки, залипая на некоторые из них, не самые, кстати, «обнажённые», и думала, что надо будет тоже постучаться к нему в друзья со своего левого акка. Фотки там без общего доступа – тварь, если что, не увидит. А вот братец пусть наслаждается, сама она больше не собирается ему мешать. Пока…

***

Молодой человек смотрел на фото той, что показалась ему такой искренней и настоящей и не мог поверить, как ему так засрали мозг. Не может быть хорошей девочкой та, чья мать искалечила душу и отравила всё его существование. Она же растила, воспитывала, значит, Санька такая же сука. А он, дебил, чуть было не влип. Если б не Бельская…Тоже стерва, конечно, но что-то человечное в ней есть. Она реально растрогалась тогда, когда они обсуждали тему предков. Значит, ей не похрен?

Егор сам не заметил, как в голове всплыло одно из самых поганых детский воспоминаний.

Тогда он пришёл со школы… Какой класс это был? Четвёртый? Пятый? Ещё дедушка, кажется, с ним был. Мама почему-то не встречала. Зато встретило скрежещущее под ногами стекло и отвратительный смрад. Но это ещё не пугало. Это являлось уже штукой привычной. Хреново стало тогда, когда из ванной донёсся какой-то шум, и Егор, у которого, в принципе, всегда неплохо было с интуицией, тут же метнулся туда… и узрел дичайшую в своей жизни картину – синюшное тело в жутких судорогах. Тело своей матери.

Дедушка умер спустя два дня. Не перенёс.

От страшных видений у почти совершеннолетнего парня, как у молокососа, намокли глаза и снова сдавило грудную клетку. Не дожидаясь очередного приступа, он дёрнул ящик стола и, нервно порывшись в ворохе бумаг, достал проклятый ингалятор.

Первые дни сентября радовали пестротой листвы и отличной солнечной погодкой. В назначенный час Санька топталась возле газетного киоска, откуда хорошо просматривалась площадка у входа в торговый центр. Народ сновал туда-сюда, какая-то юная парочка, не стесняясь, громко выясняла отношения у всех на виду.