— Тогда я могу проводить вас наверх, — он ведёт меня за руку к выходу.

Та же лодка, подвалы, множество коридоров — моя гримерная. Дверь за мной закрывается, и я падаю на колени на холодный пол. Пусть он видит, что я плачу из-за него, делая вид, что его здесь нет! Я делаю ему больно, но ничего не могу с собой поделать — я попалась в его ловушку. Мне остаётся лишь подчиниться.

***

Уже как три дня я работаю над ролью в новой опере, мне дали партию немого любовника Графини. Несмотря на то, что Эрик обещал мне роль главную роль, я не печалюсь — моя не менее прекрасна. Вряд ли Карлотта смотрелась бы на моем месте, она — ведущее сопрано, я лишь замена, что бы не говорил Призрак.

Три дня, а я все ещё ношу его кольцо и не предпринимаю попыток встретиться с виконтом, как бы мне не хотелось. Увы, только он сможет выслушать меня, хотя бы потому, что влюблён. Ему все равно, что льётся из моего рта — песнь или сплетни. Ему было бы очень интересно послушать о слабых местах своего соперника, но я не хотела предавать Эрика. Пусть он и был резок в нашу последнюю встречу, я скучала по его переменам в настроении, голосу, комнате и органу. С ним можно дурачиться, и он тебе ничего не скажет (если в хорошем настроении).

— Кристина, — я обернулась, увидев за спиной мадам Жири, — месьё попросил проводить его к вам, — я встаю со своего стула в гримерной и киваю мадам. В комнату входит Рауль, от неожиданности я оседаю обратно на стул, в страхе осматриваясь по сторонам.

— Крошка Лотти, ты не рада меня видеть? — он подходит ближе, чтобы обнять меня, но я увиливаю, отбегая к зеркалу, чтобы завесить его. Если Эрик увидит, что Рауль здесь — он убьёт его!

— Нет, что вы… — я краснею, не найдя оправданий своему поведению… — здесь нам быть нельзя! Пойдёмте!

Мне нужно было с ним объясниться, но не там, где у Эрика уши и глаза! Кажется, я начала понимать, почему прошлая Кристина не спала в гримерной — она боялась, что Голос за ней наблюдает. Она боялась его из-за того, что он может заметить ее грехи, я же боюсь его за его козни.

— Я не понимаю, Кристина! — он разводит руками в стороны, я призываю его к молчанию и, взяв за руку, скорее веду подальше от Эрика, — Кристина, мне кажется, что вы меня дурите, — он тоже перешёл на «вы», пусть так. Уж лучше он возненавидит меня, чем умрет. Я не отвечала, поднимаясь все выше и выше.

Последним этажом была крыша. Только там я спокойно выдохнула, отпуская руку виконта. Здесь Эрик не будет нас искать.

— Рауль, прошу, выслушай меня… не ищи со мной встреч… — он непонимающе смотрит на меня.

— У тебя есть муж? — он косится на мою руку, где было кольцо, — почему ты… вы сразу не сказали, что вы занятая женщина?

— Потому что… я пыталась рассказать вам про Ангела Музыки, а вы упорно старались затащить меня на свидание!

— Я думал, что ты шутишь. Кто этот Ангел? — он садится на каменное изваяние.

— Призрак Оперы. Он заставил меня обвенчаться с ним, — я слышу стон, доносящийся из-за колоны за моей спиной! Он здесь? Призрак Оперы здесь! О, Боже, от него не скрыться!

— Призрак Оперы? Кристина, это детские сказки! — он смеётся надо мной. Я расстроенно опускаю голову и ухожу, Рауль останавливает меня, хватая за руку, — прости, пожалуйста… расскажи, кто такой этот Призрак?

— Я не могу всего тебе рассказать, Рауль, но… — может, все-таки показалось, и Эрика здесь нет? — я боюсь за тебя. Если Эрик узнает, что я тебе что-то рассказала, он убьёт нас! Тебя… я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал.

— Призрака Оперы зовут Эриком? — Рауль обнимает меня, я начинаю плакать. Эрик стоит за колонной и слышит наш разговор, я уверена.

— Прощайте, Рауль! — я вырываюсь из его объятий, он бежит за мной, — Рауль, прощайте! — показав ему запрещающий жест идти за мной, он останавливается. Я бегу к себе в гримерку, запираясь там на ключ.

Тишина и темнота в комнате. Может, все это — мое воображение? Эрик не слышал?

Меня крепко хватают за запястья, я понимаю, что это Эрик. Он берет меня на руки, я кричу, вырываясь, но он несёт меня обратно к себе. Сзади я вновь слышу крики Рауля, но он и понятия не имеет, куда я пропала.

— Эрик, прошу, отпустите меня! — я пытаюсь бить его, но он крепко держит меня.

Мне пришлось перестать сопротивляться… ничего не поможет. Мы молчали до того момента, пока он не принёс меня в мою комнату. Я первая подала голос.

— Эрик, я всего лишь хотела уберечь его, он мой друг… если я его и люблю, то как брата! — Эрик разбивает торшер, роняя его на пол со всей силы. Он ударяет кулаком об стену, издавая нечеловеческий рык.

— Тогда почему… почему, Кристина… почему?! — я отскакиваю в дальний угол кровати, боясь смотреть на него. Он в маске, но я помню то лицо, что скрыто под ней, — почему мадмуазель Даае не здоровается с ним, как со всеми? Если бы он был твоим другом, ты бы обняла его! Ты бы обняла его, как и всех! — он тяжело дышит, разбивая старые часы об пол.

— Эрик, я боюсь тебя! Прекрати! — я закрываюсь одеялом, боясь смотреть на него.

— Почему ты увела его с собой на крышу, боясь, что я буду подслушивать?! Почему ты увела его туда?! Отвечай! — он лезет ко мне по кровати, срывая с меня одеяло. Я вырываюсь, но Эрик лишь прижимает меня к кровати своим телом, оказавшись поверх меня, — ты — маленькая… — он ударяет кулаком по матрасу рядом с моей головой, — лживая Далила! — он сжимает мое горло, а потом отпускает, хныкая от боли, — будь проклята! Будь проклята, маленькая змея! — он скулит и рычит, продолжая что-то шептать. Я тихо плачу, зажмурив глаза.

— Кристина, открой глаза, — он просит меня, умоляет, но все равно не слезает с меня, — Кристина, моя дорогая, открой же их, скажи что-нибудь, — я открываю глаза.

— В-вы меня убьете? — я опять плачу, а он, беря меня на руки и, садясь на кровати, начинает успокаивать. На кой-черт мне его спокойствие сейчас, когда он чуть меня не придушил!

— Глупая Кристина… Эрик скорее убьёт себя, чем тебя, — он прижимает мою голову к своей груди, качая меня на руках, — прости Эрика, он не специально, просто очень любит тебя.

— Я больше никогда не буду разговаривать с виконтом, только не нужно больше… — я закусываю губы, утыкаясь носом ему в грудь. Нет, даже если я не смогу его полюбить — перечить не сумею. Он задушит меня, что бы не говорил. Мало ему будет моей смерти, он задушит всех мужчин, что смотрели на меня дольше положенного или говорили вульгарным голосом. Пусть эта их манера обещания — он убьёт всех!

— Можешь разговаривать с ним, он уже знает, что ты в браке со мной… — он поднимает мою голову за подбородок, — но если ты хоть словом обмолвишься о том, что ты знаешь… я убью его. Секреты Эрика никого не касаются, — я дрожу в его руках, боязно заглядывая в глаза.

«— Эрик, ты — монстр… — хочу сказать я, но молчу».

— Как долго вы пробудете у меня, Кристина? — он будто играет со мной. Так быстро пришёл в себя после всего… а я пошевелиться боюсь! Мне кажется, что даже если бы он меня раздел, я бы продолжала сидеть в любой позе, лишь бы не злить.

— А как долго вы позволите мне быть у вас? — я уклоняюсь от точного ответа.

— Через две недели вы играете партию Графини в опере, за день до неё я отведу вас наверх. Вы не против? — он гладит меня по щеке, я киваю головой, — я пойду готовить ужин, а вы отдохните и приведите себя в порядок. В шкафу новые платья для вас, это подарок. Я выбирал сам, — я решаю пропустить мимо ушей то, что играю главную роль. За две недели этот человек может убить солистку оперы, чтобы на ее место поставили меня!

— Спасибо большое, — мне льстят его подарки, я начинаю приходить в норму, забывая о музыке и страхе. Воспоминания об удушении затмеваются новостью о сюрпризе и подарках.

— Я люблю тебя, Кристина, — я молчу.

Он выходит из комнаты, с улыбкой, делая вид, что не замечает моей потерянности.

========== Глава 6 ==========

Когда Эрик выходит из моей комнаты, я заворачиваюсь в одеяло и прячусь в самый дальний ее угол, боясь, что он вернётся и снова начнёт кричать. Меня не пугало его лицо, можно сказать, что к его уродству я привыкла, меня пугало его поведение — он был похож на нездорового человека. Очень странного, а от таких можно ожидать чего угодно. Правда ли, что он не станет меня убивать?