Достаточно рано я начал понимать, что стремление к лёгкой добыче недостойно человека – охотника. Я понял, что лучшие охотники – это те, кем руководит не корысть, а интерес к природе, к самому процессу её познания и приобщения к ней. Аксаков писал: «…чем более трудности, тем более требуется искусства от охотника и тем драгоценнее делается добыча». Золотые слова. И уже давно, особенно в теперешнем моём возрасте, не трофеи влекут меня, а потаённое общение с природой, само охотничье действо, работа собаки. Эти мысли, зародившиеся сначала в каких-то отдалённых уголках охотничьей души, плавно и закономерно привели меня к соблюдению принципов охраны природы. Много читая о североамериканских индейцах, я преклонялся перед их бережным отношением к природе и охотничьим зверям и птицам. А в один прекрасный момент я понял, что во мне ухитряются одновременно уживаться как неуёмная охотничья страсть, так и сильное чувство охранителя природы. Без этих, одновременно живущих в душе чувств, не может быть настоящего, страстного охотника. Пришвин писал: «…особенность нашей охоты – что она содержит в себе священное чувство охраны природы как нашей родины. Наш идеал – это дедушка Мазай, который вместе с Некрасовым со всей охотничьей страстью бьёт дупелей, а весной во время наводнения спасает зайцев. И если бы я не знал в себе как охотник такого же Мазая, хорошо понимающего, когда можно убить зайца и когда, может быть, и самому убиться, чтобы этого зайца спасти, я бы с отвращением бросил охоту и восстал бы против охотников. …охотник – охранитель природы и защитник своей родины». В Западной Европе охотничья фауна практически существует только благодаря охотникам. Именно они, или на их средства, а не безружейные ревнители природы, разводят охотничьих птиц и зверей, разводят и выпускают в угодья.

К сожалению, в теперешнее время всеобщей дозволенности часто встречаются люди с ружьями – так я их называю – которые стреляют осенью глухарей из машины, уток загоняют моторками, зайцев – из-под фар и тому подобное, список можно продолжить. Когда я предлагаю им пойти со мной в лес с собакой и поискать там вальдшнепов или выводки глухарей и тетеревов, эти люди, как правило, отказываются, предпочитая по легкому, с комфортом, из машины стрелять беззащитных птиц. Этих людей объединяет с «евдокиями» одно: они не понимают существующего в душе настоящего охотника простого закона: Охотясь, познавай и защищай! Так, люди с ружьями стреляют всё подряд, не стараясь познать и уж тем более защитить, а «евдокии», заполошно возмущаясь убийствами беззащитных животных и проповедуя вегетарианство, не понимают охотника как исследователя и защитника природы. Виталий Бианки дал таким «евдокиям» блестящий ответ: «Опять от нас вегетарианства требуют, а мальчишкам-то охота куда как завлекательна. Не понимают, что через охоту – в лес, потом глаза разгорятся – любознательность и познание». И как же мне порой хочется сунуть им под нос слова Алексея Ливеровского: «Парадокс: охотник убивает и защищает! …убыль охотничьих животных проще всего объяснить осуждением охотников. Обывателю легче воспринять выстрелы на охоте, чем заметить тихую смерть тысяч подобных живых существ в результате бесхозяйственного применения удобрений, ядохимикатов, мелиорации, вырубки лесов и т. п.... Масштабы потерь несопоставимы!

Объявляя охотников убийцами, незаслуженно обижают миллионы россиян. Некоторые “защитники” считают, что охотник любит в охотничьем процессе сам факт убийства живого существа. Это клевета! Тогда охотник ходил бы на бойню, а не на охоту. Удовлетворение и радость охотник получает не от физического факта умерщвления живого существа, а от достижения цели, завершения подчас сложного, длящегося иногда часами, а бывает, и днями процесса охоты»

Такие вот «евдокии-запретительницы», проспав до 12 дня, вполне серьёзно думают, что охотники перестреляли всю дичь, и в этом своём заблуждении упорно доказывают вредность охоты, а ведь им надо только встать пораньше да выйти в лес, или в поле, или на берег реки, и тогда они убедятся, что жизнь охотничьих зверей и птиц бьёт ключом. Как ответ «евдокиям» звучат и слова охотничьего писателя Георгия Семёнова: «…жизнь охотничьих животных утихает днём, словно её и не было… Не мясо охотнику нужно, а свой, привезённый из далёкого далека, добытый собственным умением, смекалкой и удачей, самый красивый из всех тетеревов, самый хитрый и самый большой, бровястый петух».

Настоящий, страстный охотник слышит разговор леса, лугов, ручьёв. Он замечает такое, что не видит обычный человек. Мне, к примеру, опыт, накопленный в ожидании «завтрашней» охоты или рыбалки, дал возможность предсказывать – и достаточно точно – прогнозы погоды, этим приобретенным свойством пользуются теперь даже соседи по даче. Однако и в городе охотник видит и слышит больше, чем горожанин – не охотник. Вот примеры. Идём с собакой по парку, гуляем. Встретили соседа, тоже с собакой. Разговариваем. Краем глаза замечаю ястреба-тетеревятника, крупную самку, гоняющую голубей. Показываю соседу. Не видит… А когда всё-таки увидел, то мазнул взглядом, и опять глаза в землю… Не интересно ему это примечательнейшее явление, редкое в городе. Второй пример, уже обратного свойства. Знакомый, хороший городской человек, упросил меня взять его на глухариный ток. Сходили. Не слышит. Рассказываю, подвожу… Совсем не слышит. Так он и не понял великого таинства брачной песни этих прекрасных огромных птиц…

К старости я начал замечать за собой некоторые сентиментальные настроения. Они вылезают из моей сущности очень примечательно. Так, много раз на охоте я, после прекрасных работ собаки, отпускал птиц, говоря себе: «Красиво летит… Пусть живёт…». Или вынесу жучка или бабочку, даже карамору, из дома и отпускаю на улице. Замечу камешек красивый, приметный, и не хочу, чтобы он утонул в бетоне, лучше я его брошу подальше, к речке, чтобы жил да радовался… Что это? Как объяснить? Встречается ли это у людей с ружьями? Или это шизо? Но уж больно дельная и приятная шизо!

Охотник нужен людям. Кого зовут, разыскивая заблудившегося в лесу человека? Кого спрашивают, чем кормить приблудную собаку или кошку, как вылечить раненое животное? Кого ценят в армии? Кто станет на защиту леса от порубок? Всё это охотник! А знания эти замечательные пришли к нему через страсть неуёмную. И получилось всё так сказочно-великолепно, что страсть охотничья служит на пользу всем людям, а не только охотнику.

А охотничьи и рыбацкие путешествия? Что может вспомнить в конце своей жизни человек из большого города-монстра, не ночевавший у костра, не блуждавший в лесах, не падавший без сил у хрустального ручья, не видевший северного сияния, ни разу не промокший под летней грозой, не ощутивший упругих толчков огромной рыбины на крючке, не видевший изумительно-страстной работы своей любимой собаки, которую сам же и натаскал? И я счастлив, что за время своей охотничьей жизни мне довелось всё это испытать: ловить рыбу на многих реках и озерах России, проходить бескрайние топкие болота, блуждать в диких лесах и тундре, ночевать в снегу, влезать на скалы и пробираться сквозь камыши, натаскать шесть замечательных собак и охотиться с ними…

Путешествуя с ружьём и спиннингом, я был свидетелем, а иногда даже и участником, таких событий в живой природе, которые «евдокии» и люди с ружьями могут увидеть только по телевизору в программе из жизни животных. Ну, кто из них мог видеть схватку росомахи с лисой, или подъём сёмги по водопаду в период нереста, или, может быть, они переживали нападение громадного лося в период гона, видели погоню и удар кречета по крякве или охоту тетеревятника на вальдшнепа на весенней тяге? А внезапные встречи с медведями? А может, они зашивали своей собаке шкуру после удара кабаньего клыка? Или они убивались по своему ушастому другу, погибающему от укуса змеи?…