Рука мальчика повторила линию, самую толстую на изображении.

− Это была стена. Больше трех метров в высоту, она была создана защищать людей от динозавров. Крупные не заходили так высоко в горы, те что были меньше, не могли преодолеть стену, а те что могли летать, не поднимались так высоко. Да и что им было ловить в горах, когда рядом был лес, полный разнообразных припасов. Однако, эта стена была действительно нужна, ибо по пологому склону вот здесь, − рука указала на зону справа от хижины, − непросто могли пробраться толстошкурые громилы, вроде трицератопсов, в принципе неопасных, если не попадаться им под ноги. Куда хуже дела обстоят с белоголовыми махакалами…

Он промолчал, понимая, что старик не знает, о чем речь, подумал немного и продолжил:

− Может, тераподы что-то говорит? Нет?

Рассказчик отмахнулся, и решил упростить рассказ до минимума:

− Хищники небольшого размера могли в теории пробраться к хижине, если стена падет. Каин же смотрел на эту стену иначе. Он впервые залез на нее в семь лет и долго смотрел вдаль. Много раз он думал о том, чтобы спрыгнуть с нее и изучить окрестности, но не решался, боясь, что не сможет подняться назад, по пологой стене, где не выступали камни так явно, как изнутри. Когда же он выходил за стену с отцом, тот не позволял ему даже смотреть по сторонам, окрикивая при малейшем замедлении.

− Разве не естественно для ребенка хотеть увидеть больше? − явно не понимал человек. − Мой внук, − упоминать его после увиденного стало не страшно, − не может найти себе место, пока не удовлетворит свое любопытство. И это естественно.

− Не для праведного Адама. Он любопытство называл бесовской игрой. − Голос рассказчика звучал уверенно, а губы исказились в ироничной улыбке. − Впрочем, он был отчасти прав. Неудовлетворенное любопытство еще тот бес.

В ночной тишине повис смешок, а внезапно возникшая дымка рисовала силуэт каменной стены.

Каин стоял перед стеной и внимательно изучал ее взглядом. Он не раз ее видел, но все равно, приближаясь, ощущал странное волнение.

Под дрожь сердца рука коснулась одного из камней. Нагретый солнцем, он обжигал пальцы, но детская рука не отдернулась, а напротив, прижалась к камню. Она привыкла к этому жару так же, как к тяжелой работе.

Надо было решаться.

Каин обернулся, чтобы взглянуть на дом сквозь поле. Хижина была едва видна, дым из окна напоминал о кипящей в доме работе. Несколько часов о нем никто не вспомнит, с этой мыслью Каин рывком забрался на стену, превышающую его рост в три раза и тут же замер.

По левую руку был лес, правее − крутой обрыв, под которым где-то далеко с гулом шумела вода, ударяясь о камни. Отец говорил, что это шумит водопад, но Каин знал лишь, что такое лес и огромные кроны. Что такое водопад он знал лишь по звуку, но всегда хотел увидеть. Со стены это было невозможно.

Сегодня же Каин не пытался увидеть ничего нового, а просто посмотрел на зеленую траву сразу за стеной. Она сейчас была самой важной, и, что самое главное, на первый взгляд, не скрывала никаких опасностей. По крайней мере, белые головы с зубастыми челюстями из этой травы не выглядывали.

Улыбка скользнула на губах, и он тут же сделал шаг назад, ловко срываясь вниз. Можно было подумать, что этот безумный шаг − опасная глупость, но это был продуманный прыжок. Так часто бывало, что оступаясь, нужно было не терять что-то из виду, а сейчас такой надобности не было. Только дикое желание, как можно дольше смотреть на зеленую долину под ярким солнцем и ловкость тренированного тела.

Босые ноги приземлились на траву, руки оттолкнулись от стены, что была слишком близко, и мальчик просто сел на землю и уперся двумя ногами в огромный камень, стараясь его вытолкнуть. Тот поддался. Странный серый состав, державший стену, начал осыпаться мелкой крошкой, а камень чуть выдвигался вперед, а после второго толчка выкатился наружу, открывая узкий лаз, в который мог пролезть мальчишка вроде Каина. Это была его работа. Долгих полгода он пытался привести этот камень в движение, методично разрушая серую субстанцию каждую ночь, пока все спят.

Каждую ночь в течение полугода он мерз, стирал в кровь пальцы, но ковырял эту стену своим ножом, а после вновь точил его. Тогда все повторялось.

Каин был упрям, любопытен и неглуп, а это худшее, что может случиться с древним человеком.

− Почему мы никогда не ходим в долину, − спрашивал он у отца.

− Там слишком опасно, − отвечал ему Адам, но мальчишка все равно смотрел вдаль и мечтал увидеть эти опасности.

− Я хочу попасть туда, − признавался он отцу, но тот лишь строго смотрел и повторял, что этого делать нельзя.

Каин же все равно забирался на стену и смотрел вдаль, видел мелкими точками дивных существ, одиночные цветные пятна, блеск огромной воды и далекие горы за этой водой.

Он пытался представить тот неизведанный мир. Чем та огромная вода отличается от их небольшого ручья? Чем те, еще пока невиданные, звери отличаются от лесных? Какая на ощупь та трава, и похожа ли она на ту, что была под ногами? Отличается ли та гора от этой? Есть ли другие люди на земле или их действительно нет?

Полгода он делал этот ход, задавая себе сотни вопросов, ответов на которые никто не знал. Когда лаз был готов, он еще долгое время не мог решиться на вылазку. До этого дня.

Проход открыт. Сердце бешено бьется. По коже пробегает рябь. От жара солнца на лбу выступают капельки пота. Каин вспоминал свой первый прыжок с одной ветки на другую. Это было давно. Он был совсем мал. Это были всего лишь яблони. Там было невысоко, а падать не очень больно. Затем был первый прыжок в лесу. Там после падения не выжить. Теперь было то же чувство внутри. Сердце дрожало, хотелось зажмуриться, но лучше было этого не делать. Каин затаил дыхание, резко выдохнул и, не закрывая глаз, ползком нырнул в тайный ход.

Трава по ту сторону была такой же жесткой, но босые ноги давно к ней привыкли. Каин выпрямился во весь рост и осмотрелся, рефлекторно кладя руку на нож, закрепленный на поясе сзади. Это было лучшее место для хорошего охотничьего ножа. Рука привыкла к его рукояти так же хорошо, как ноги к земле и траве. Рядом никого не было, только легкий ветерок скользнул по коже. Отпустив нож, Каин поставил ногу на камень и толкнул его назад, заставляя его чуть прикрыть проход. Как только щель оказалась закрыта выпирающим наружу камнем, сердце сжалось и захотелось вернуться, точно так же, как это было той давней ночью, когда он решился выбраться за стену впервые. Тогда он вернулся, и это было разумно в кромешной тьме, но при свете дня…

Его рука вновь коснулась ножа, тот, разумеется, был на месте.

Каин сделал шаг по пологому склону и взглянул вниз. Травяная дорога перед ним расширялась, обрываясь справа, но оставаясь безопасной слева. Высокая трава, покрывавшая этот склон, могла прятать в себе и препятствия, и опасности.

Каин обернулся, и ему вдруг показалось, что у стены есть странный контур в виде арки, заделанный кем-то. Он сделал шаг вниз по склону, затем второй, не отводя взгляда от стены. Линия этой арки была теперь очевидной. Таких идеальных дуг Каин никогда не видел, но был способен оценить ее совершенство. Он сделал еще шаг, что-то под ногой сорвалось с места, и мальчишка кубарем покатился вниз, проваливаясь в траву. Он тут же закрыл руками голову, прижал колени к животу, но катясь вниз, то и дело ударялся о камни, кости, одиночные ветки. Чьи-то колючки полоснули ногу, но, в конце концов, склон закончился, и он замер, медленно раскрывая руки и глядя в небо. Он даже не успел испугаться, когда высоко над ним пролетел крылатый ящер и скрылся где-то вдалеке.

Он восторженно вскрикнул и прислушался к своему телу. Под правой лопаткой явно останется синяк от удара, но это мелочи. На левой руке чуть выше локтя была ссадина, но только нога по-настоящему болела. Он прислушался к миру. Вокруг было тихо, только едва слышно шелестела трава, и где-то совсем рядом гремел водопад, превращая удар воды о камни в настоящий гул. Ничего приятнее этого звука Каин никогда не слышал.