Посвящается моей любимой бабушке, лучшему проводнику в мир удивительных рассказов и магии.

Ночь, чёрная, как глаза незнакомки, что шла по безлюдной улице, заполнила город. Незнакомка на ходу отстукивала шаги тонкой тростью. Тук – стук каблука, тук – стук трости, тук-тук-тук. Желая подыграть этой музыке, ветер хлопал в такт шлейфом её платья. Ветру было одиноко в ночи, и он так разыгрался, что чуть не сбил чёрный цилиндр с головы женщины. Незнакомке это не понравилось, и она отмахнулась, словно хотела прогнать ветер одной лишь рукой. Ветер было рассмеялся такой наивности, но внезапно понял, что его уже несёт в совершенно противоположную сторону.

Это был молодой полуночный ветер, рожденный над ледниками. Он летел сюда, огибая вершины сопок и расстилаясь над широкими равнинами. Гнал к югу тугие облака и тревожил кроны редких деревьев. Поднимал с земли уже сухую, опустившую гриву траву, и та танцевала бурыми волнами, вторя его движению.

Так было, пока ветер не затерялся среди тесных городских улиц. Теперь он метался то туда, то сюда, заглядывал в открытые двери, беспокоил птиц. Грохотал кровлями и раскачивал мачты фонарей, не понимая, какое выбрать направление.

Когда на одной из улиц ветер наконец повернул прочь из города к океану, один из его вихрей влетел в приоткрытое окно и всколыхнул страницы тетради, лежавшей на подоконнике.

Если бы ветер умел читать, а ветры, как известно, не умеют, этот ветер прочёл бы строки, написанные витиеватым пляшущим почерком:

Ула Готье

ДНЕВНИК

Отсюда и дальше Частная Территория.

Если вы нашли эту тетрадь, отложите её немедленно в сторону и ни в коем случае не читайте!

Тетрадка была сильно потрёпана. Туда много и часто писали и повсюду носили за собой. К обложке крепилась специальная верёвочка, при помощи которой можно было надёжно скрыть содержимое от любопытных глаз. В ту минуту верёвочка была развязана, что и позволило ветру перелистать страницы и похозяйничать на частной территории.

Обладательница дневника Ула лежала на кровати с открытыми глазами и, несмотря на позднюю ночь, совсем не могла заснуть. Сегодня у неё был очень непростой день. Прежде чем засыпать, нужно было всё хорошенько обдумать – съесть яблоко до огрызка, как любил выражаться её отец. Он был очень образованным мужчиной. Всегда учил дочь мыслить рационально, апеллировать к фактам и разоблачать несостоятельные теории. Поэтому Ула лежала, смотрела на потолок и понимала, что ничего не понимала. Она с родителями только переехала на остров и уже успела заметить, что здесь всё было по-другому. Земля была пустынная, но не безжизненная, воздух холодный, но полный чего-то, что нельзя объяснить словами. Даже небо тут было не такое, как везде. Ула рассуждала, что, наверное, и жизнь здесь может идти по другим законам, с которыми она раньше просто не сталкивались. В туристическом справочнике, который она брала в библиотеке перед отъездом, к примеру, писали, что на острове живут феи, тролли и приведения. Это вовсе не означало, что справочнику нужно было верить, хотя отчасти могло объяснить её сегодняшнее приключение.

В школу Ула никогда не ходила, родители считали домашнее обучение более результативным. К тому же они так часто переезжали из страны в страну, что школы пришлось бы менять ежегодно. Благодаря то ли переездам, то ли усердным занятиям Ула в свои двенадцать лет свободно говорила на английском, французском, испанском и русском, а также знала около трёх тысяч китайских иероглифов и уже две недели как изучала исландский. Однако это удивительным образом никак не помогало ей заводить друзей. Именно поэтому, ещё утром сделав все уроки, Ула отправилась на прогулку совершенно одна. Рейкьявик был городом маленьким, особенно в сравнении с Сингапуром, из которого они переехали. Ула уже успела хорошо разведать и его, и окрестности, потому уверенно прошла через центр города и направилась к океану. Она не задержалась у причала с лодками, её тянуло куда-то совсем в другую сторону, подальше от жилья и людей.

Ула шла уже час, а может быть, два или, может быть, даже больше. Неожиданно она вышла к каким-то постройкам на берегу залива. Погода совсем не располагала к прогулкам, дул сильный ветер, могучие волны разбивались о круглые валуны, покрывавшие берег. Самым разумным было повернуть домой, пока не стемнело, но что-то побуждало Улу идти дальше. Ей казалось, будто это что-то ждёт её впереди, зовёт и, возможно, даже ищет с ней встречи. А временами даже казалось, что это что-то следует с нею рядом, как тень или как приведение. Ула не могла сказать наверняка, было ли так на самом деле или только мерещилось, что так было. Возможно, ей просто хотелось иметь друга, которого можно бы было позвать с собой на прогулку.

Однако вместо прогулки в тёплой компании она в одиночестве настойчиво брела против холодного ветра туда, где вдали у воды прятались домики.

Ветер задул сильнее, и Ула решила: как дойдёт до построек, повернёт к дому. Соленый морской пар, что поднимали вверх волны и подхватывал выше ветер, пропитал всю одежду и волосы, выбивавшиеся из-под шапки. Кожу на лице немного пощипывало, Ула поглубже укуталась в шарф.

Дорога вдруг пошла вниз и стала мокрой. Правая нога скользнула вперёд, Ула качнулась назад, попыталась поймать равновесие, но тщетно – сильный порыв ветра подтолкнул её, и девочка упала на обочину. Ула вздохнула, улыбнулась своей неловкости и села на старую траву отряхнуть колени и осмотреть царапины на ладонях. Как только девочка собралась подняться и идти дальше, в ближайшей из построек распахнулась дверь, из которой, осторожно оглядываясь по сторонам, вышла женщина.

Волосы у женщины были настолько длинные, что доставали до земли, а когда их отбросило ветром, Ула увидела, что женщина была совершенно без одежды. Не обращая внимания на холод и ветер, хлеставший по коже, женщина уверенно двинулась к океану.

Не то чтобы Ула не ожидала встретить на прогулке людей, она скорее не ожидала, что кто-то может в такую погоду разгуливать голышом, поэтому она, раскрыв рот от удивления, следила за женщиной, не двигаясь с места.

Маленькую худую девочку у обочины в одежде таких же неброских цветов, как и вся пасмурная природа вокруг, женщина, видимо, не заметила. Она ускорила шаг и с разбегу кинулась в ледяные бушующие волны.

Ула вскочила на ноги. Волны продолжали бушевать, кидая свои языки с силой о берег. Когда Ула добежала до воды, на поверхности не осталось от женщины и следа.

Сначала Ула просто глотала ртом воздух, его соленый плотный вкус обволакивал горло, не выпуская ни звука наружу. До того как у неё получилось закричать, казалось, прошла целая вечность. Ула бросилась в сторону домиков и стала колотить руками по закрытым дверям, звать на помощь на всех языках, которые знала, но никто не открывал. В постройках было пусто, она вдруг поняла, что это были всего лишь сарайчики для лодок, в которых точно никому и в голову не пришло бы жить.

Ула почти сорвала голос и вернулась. Она рассудила, что волны могут выбросить тело женщины обратно на берег, тогда, возможно, ей удастся оттащить его подальше от воды и найти-таки кого-то из взрослых.

Хотелось сесть, но было слишком уж холодно. Ула боялась замёрзнуть ещё сильнее. Чтобы успокоиться и согреться, она начала ходить быстрым шагом вдоль берега. Солнце почти скрылось за горизонт, низкие сизые облака с каждой минутой становились всё тяжелее.

Несмотря на то что, кроме Улы, на берегу никого не было и ни одна живая душа не отзывалась на её крики о помощи, девочку не покидало чувство, что за ней следили.

Прошло уже много времени, и было глупо надеяться увидеть женщину живой. Однако именно её Ула увидела плывущей в сторону утёса, что клином врезался в воду. Уле неожиданно пришло на ум, вдруг женщина не хочет выходить на берег из-за неё, вдруг она стесняется и пытается скрыться в камнях. Девочка побыстрее отогнала глупые мысли и стала кричать, что видит утопающую и готова прийти на помощь! В ответ на это женщина окончательно скрылась из виду.