Сдавать нажитое непосильным трудом нужно было обязательно. Попавшись за специальную утайку от сдачи государству можно было навсегда отключиться от капсулы. Те, кто поумнее, понимали, что если тебя отключат от этой игры, то потом, когда ты будешь очень старый, может быть, тебе удастся вообще сюда переселиться и получить вечную жизнь. Для этого надо было очень много работать, быть хорошим гражданином, накопить достаточно денег. Вроде как такие эксперименты уже проводились. Пока они не были доступны обычным людям, но рано или поздно все военные технологии переходят в гражданское пользование. Если человек попадался пару раз несознательно или ухитрялся как-то выкрутиться, то ему ненавязчиво предлагали поставить медальон-контролер. Небольшая штучка, совсем не напрягает, за исключением того, что всё, что сделаешь, будет известно нужным людям. Очень неприятная вещица, а иначе отключают от капсулы навсегда.

На мой взгляд, проще отдать всю шкуру какого-нибудь редкого животного, которую нельзя разделить на части, а потом добыть себе ещё две, чем поменять последовательность. Именно 30% я должен был сдавать по условиям договора, и ничего больше, если что-то добыл; 30% государству, всё остальное, что ты тут делаешь, чем занимаешься, никого не интересовало. Если есть излишки, входящие в список нужного, их тоже можно сдать, получив за это деньги в нашем мире.

Если что-то не сдал или ошибся, то по возвращении в наш мир, при выходе из капсулы, приходило ненавязчивое сообщение: по нашим данным, так-то и так-то, и если ты быстро подсуетишься и досыплешь государству необходимое, то инцидент исчерпывался, или надо было объяснить, почему ты считал именно так. Если же просрочил выплату положенного, то тогда тебя ставили на специальный учёт, но я этим не занимался, нужно было пойти и сдать добытое. Здесь это очень ценилось.

Ещё на подходе к комплексу нам повстречалось несколько конных разъездов. Государственная заготовительная контора – именно так тут это называлось, о чём свидетельствовала вывеска над входом крепостной стены. Мы прошли мимо встречающихся то тут, то там укреплений. Богатства, стаскиваемые игроками, привлекали массу тёмных личностей, как местных, так и нечистых на руку игроков, поэтому пространство вокруг крепости регулярно патрулировали и чистили. На входе нас встретила дружеская улыбка мужчины с квадратными плечами и таким же квадратным лицом. Это я сейчас пошутил. У этого субъекта на генетическом уровне «улыбальные» мышцы не растут. Угрюмомордый известил:

– Эу, утырки. Магию либо в личную комнату, либо в ящик. Сдаём.

– А гранатомет сдавать?

– Мне насрать. Магию сдаем либо в личную комнату, либо в ящик.

Вот так по-дружески побеседовали. В Табели о рангах вахтёры, лифтёры, охранники дверной дырки, по их мнению, разумеется, занимают невероятно высокую иерархию. Президент, министр обороны, вахтёры-лифтёры, остальные министры и прочие, усевшиеся на разные ступени социальной лестницы, и никак иначе.

Рассовали магические предметы по камере хранения. Всю магию, которую собирались сдать, – в специальный контейнер и отправились к стойкам сдачи ценного имущества. Чего тут только не сдавали! Клыки, кишки, травы, камни, груды потрёпанной брони, слитки металлов и даже дурно пахнущих жаб в клетках, но всё это с благодарностью принималось. Любая дрянь могла быть ценным ингредиентом в важном зелье или входить в состав вещи или сплава. Был и список особо нужных и оплачиваемых предметов. Можно было просто подойти к стойке кассы и отдать свою долю деньгами.

В нашей группе все постарались избавиться от как можно большего числа предметов, отдавая предпочтение продаже тяжёлых и недорогих. Можно было и продать, обменяв на местные деньги. Цену тут давали смешную, но зато стабильную, и брали всё, что принёс, не разбирая. Пространственный карман не резиновый, у кого кубометр, у кого полтора, а много ли рогов и шкур в него влезет?

После исполнения гражданского долга мы отправились в Красногород. Это то место, куда материализовало наших стариков, выдернутых с той далёкой войны. Обширная территория, на которой они уже построили целый комплекс зданий, была закрыта крепостной стеной, а рядом развернулось строительство промышленных пригородов. Они были защищены частоколом и системой колючей проволоки с минными полями. Вот только не спрашивайте, как они мины делают, но работают так, что пока кентавр в сгусток тумана превращается, его лошадиные ноги на сотню метров по сторонам разлететься успевают. Такой же город у немцев. Их тоже с той войны натаскало немало. Их город назвался Бисмарк. Был у них такой уважаемый человек. Чем он был такой уважаемый, сказать не могу, в школе по истории мы это быстро пробежали. Историю Древней Греции я лучше, если честно, знаю.

Зайдя в Красногород, мы направились к дому дяди Элларда. Радушный хозяин встретил нас на пороге:

– Заходите. Чего стоите? Эй, жена, тащи, чего есть пожрать, к нам детвора в гости пришла. – И мужчина в фуражке василькового цвета, галифе, блестящих кожаных чёрных сапогах и кобуре на поясе, в которую был всунут магический жезл, уселся за большой стол посередине комнаты. Сделал нам приглашающий жест.

Мы расселись вокруг. Мужчина был длинным тощим эльфом. Ему фуражку пришлось примять с двух сторон, чтобы она не мешала его торчащим ушам. Женой была маленькая, почти круглая гнома с внушительного размера формами. Она металась между кухней и столом, притащив невероятное количество домашней выпечки, пару видов блинов, оладьи, булки, плюшки, ватрушки, а в отдельную вазу из ажурного фарфора, по своим размерам больше напоминающую корыто, сгрузила покупные сушёные бублики, печенье и кучу конфет. Она присела на краю стола около мужа. Гнома была на две головы ниже супруга, её опухлое лицо слегка выглядывало из-за столешницы.

– Ну, рассказывайте и ешьте, – предложил нам радушный хозяин.

Эльф показал, чтобы мы ели. Почему-то у этой семьи была привычка – вначале мы должны что-нибудь пожевать, и только потом он говорил. Сразу говорить допускалось только в том случае, если что-то случилось очень-очень важное. Прошлый раз, когда я попытался начать рассказывать с порога, он спросил: «Кто-то умер? Орки напали? Нет? Тогда вначале поешьте, а потом начинайте рассказывать». После того, когда домовитые и гостеприимные хозяева убедились, что мы начали жевать, они приготовились слушать. Гнома поставила локти на стол и водрузила подбородок на кулаки, а хозяин раскурил трубку.

– Нам карта попала, случайно. Выпала из одного животного. Шкуры, когти, и вот что упало. – Я достал лист бумаги.

Такое ощущение, что это карту рисовали в детском саду, насмотревшись мультиков про пиратов. Две горы, несколько деревьев, кривая дорога, десятка два косолапых, ни на что не похожих животных и несколько человечков, нарисованных кружочками и палочками. Стрелочка, указывающая на крестик, и написано практически каллиграфическим почерком. Каждая буква выводилась завитушками и вензелями. Надпись гласила: «Проклятое серебро».

– Очень интересно. Странный металл, очень редкий и дорогой, – глянув на надписи, произнёс дядя Эллард.

О чём он говорил, мы знали. Этот редчайший металл получался только в местах больших захоронений или великих битв. Это должна быть эпическая битва с какими-нибудь древними существами, магами, обязательно некромантами и прочей дрянью. Самое главное, что карта начиналась полоской, изображавшей неровные треугольники, на которых росли перекошенные деревья, и было написано: «Тёмные горы, ущелье черного леса».

Это места, где твари через одну имеют значения: развитый, высокоразвитый, особо развитый, невероятно большой и прочее. Это те животные, к которым нам соваться точно не надо. Даже с обычным развитым или среднеразвитым вепрем целый рейд собираем. Так это кабан, если там развитые гуманоидные, какой-нибудь проклятый орк или семейство древних зачарованных огров, то нам там и делать совсем нечего, а проклятое серебро – редчайший ингредиент. Такие вещи тут нужны очень сильно, а самое главное, что через некоторое время шахты восстанавливались. Да, проходило немало времени, бывало, и сотня лет, но, найдя один раз, можно было бесконечно долго добывать эти ресурсы.