Факт третий: Матвей Комаров был автор первого русского фантастического романа. Книги, которая писалась как фантастический роман, продавалась и читалась как фантастический роман. Она называлась "Невидимка, история о фецком королевиче Аридесе и брате его Полунидесе, с разными любопытными повествованиями". Это 1789 год, до выхода романа Герберта Уэллса оставалось еще 108 лет. "Фецкий", на всякий случай – это уроженец славного города Феса, что в Марокко.

Факт четвертый: Основой беспрецедентного успеха многочисленных романов Матвея Комарова было стопроцентное попадание в аудиторию. Он писал для того социального слоя, к которому и сам принадлежал – грамотного простонародья. Для людей, которых мало интересовали духовные искания русских классиков, и которым Комаров дал то, что им хотелось увидеть в книге: кубики на животе у властного пластилина страшные тайны, головокружительные приключения, экзотические страны, роковых аристократов, вечную любовь и бдышь-бдышь.

Как следствие, самый успешный роман Комарова – "Повесть о приключении английского милорда Георга и бранденбургской маркграфини Фредерики Луизы с присовокуплением к оной истории бывшего турецкого визиря Марцимириса и сардинской королевы Терезии" – возглавлял все списки бестселлеров русской литературы почти полтора столетия. Первой издание вышло в 1782 году, когда ни Белинского, ни Гоголя еще на свете не было, последнее – уже при Советской власти в 1918 году. Это не считая двух переизданий в наше время. Какая из сегодняшних новинок доживет до 70-х годов двадцать второго века?

Факт пятый: Сам Комаров о своих книгах отзывался очень сдержанно, и говорил примерно то же самое, что сегодня твердят в интервью его многочисленные последователи:

Я труды моего пера не с тем выпускаю в публику, чтоб чрез то заслужить себе авторское имя; но мое намерение единственно состоит в том, чтобы показать обществу хотя малейшую какую ни есть услугу. […] Что же принадлежит до критики, то хотя я и знаю, что иногда и самые искусные писатели нередко оной подвержены бывают, а мне уже, как человеку ничему не ученому, избежать от того очень будет трудно; и потому воображается мне, что может быть некоторые скажут: «Не за свое де он принялся дело!» Однако ж я все сие предаю на рассуждение благоразумных читателей…

Несмотря на столь похвальную скромность, почти все великие писатели земли русской по понятным причинам ненавидели Комарова лютой ненавистью. Статья о Комарове "Русском биографическом словаре" 1903 года явно писалась под аккомпанемент скрежета зубовного: "Все произведения М. Комарова очень невысокого достоинства, но они вполне пришлись по вкусу малообразованных и неразвитых читателей и выдержали массу изданий". В «Письме к издателю» Николай Михайлович Карамзин однажды назвал «Милорда Георга» «глупейшим из романов» – после чего, собственно, милорд и стал навсегда "глупым".

Мне известны всего два исключения.

Первым было бородатое "зеркало русской революции". Вот что писал Шкловский:

"Лев Николаевич Толстой любил спрашивать:

– Кто самый известный русский писатель?

И на ответ – Лев Толстой – отвечал:

– Нет. Матвей Комаров.

[…] Лев Николаевич Толстой не объяснял успеха Комарова случайностью. Он называл свои народные рассказы "Мои милорды" и даже возил книги Комарова с собой в поездки".

Вторым радетелем Комарова был тот самый Белинский, которого глупый народ не нес. Критик-демократ очень хотел написать о Комарове отдельную статью, и называл его "прелюбопытнейшим в мире человеком".

А в своей рецензии он написал очень верные слова – причем не только о Комарове, но и обо всей так называемой "коммерческой литературе":

"Судьба книг так же странна и таинственна, как судьба людей. Не только много было умнее «Английского милорда», но были на Руси еще и глупее его книги: за что же они забыты, а он до сих пор печатается и читается? Кто решит этот вопрос! Ведь есть же люди, которым везет бог знает за что: потому что ни очень умны, ни очень глупы. Счастие слепо! Сколько поколений в России начало свое чтение, свое занятие литературою с «Английского милорда». Одни из сих людей пошли дальше и – неблагодарные – смеются над ним, а другие и теперь еще читают его себе да почитывают! ".

У каждой книги есть своя история создания. У детских книг – тоже. Иногда это очень скучная история, иногда – просто обычная. Встречаются, впрочем, и веселые биографии книг, бывают и страшные, бывают – героические. Как любая жизнь, в общем.

Книга "Приключения Карика и Вали" до сих пор остается одной из самых популярных детских книг – десятки переизданий, советская экранизация, мульсериал, снятый по повести уже в новом веке. Я, кстати, даже как-то писал про эту книгу.

Но вот про автора книги обычно ничего не знают. Меж тем биография Яна Леопольдовича была какой угодно, но не тривиальной. И здесь, пользуясь случаем, я благодарю Евгения Харитонова, рассказавшего ее в своем очерке "Приключения писателя-фантаста в "Стране счастливых".

Уроженец Риги Ян Ларри начал самостоятельную жизнь с того, что в 10 лет остался круглым сиротой. Из сиротского дома бежал, бродяжничал по Руси Великой, а там и "время веселое" подоспело. В 1917 году Ларри 17 лет: Красная армия, Гражданская война, тиф, еще раз тиф, комиссован, осел в Харькове, где закончил биофак местного университета.

Начал писать, выпустил около десятка книг, перебрался в Ленинград, потом бросил литературу и поступил в аспирантуру Всесоюзного НИИ рыбного хозяйства.

От судьбы, как известно, бегать можно долго – но всегда с известным результатом. Судьба явилась к Яну Леопольдовичу в виде руководителя Ленинградской редакции Детгиза, известного поэта и переводчика Самуила Яковлевича Маршака. Маршак, как любой редактор, всегда искал, чем бы заполнить редакционный портфель. Вот и предложил известному биологу Льву Бергу написать для детей научно-популярную книгу о насекомых. Маститый академик отказался, но вспомнил, что есть у него головастый аспирант, вроде как даже что-то раньше писавший…

Аспиранта звали Ян Ларри, и в 1937 году в журнале "Костер" вышла книга «Необыкновенные приключения Карика и Вали», сделавшая автора звездой детской литературы.

А еще через три года неугомонный Ларри задумал литературный проект, креативность которого и по нынешним безбашенным меркам зашкаливает.

В декабре 1940 года в ЦК ВКП(б) на имя Сталина пришло странное письмо:

«Дорогой Иосиф Виссарионович!

Каждый великий человек велик по-своему. После одного остаются великие дела, после другого – веселые исторические анекдоты. Один известен тем, что имел тысячи любовниц, другой – необыкновенных Буцефалов, третий – замечательных шутов. Словом, нет такого великого, который не вставал бы в памяти, не окруженный какими-нибудь историческими спутниками: людьми, животными, вещами.

Ни у одной исторической личности не было еще своего писателя. Такого писателя, который писал бы только для одного великого человека. Впрочем, и в истории литературы не найти таких писателей, у которых был бы один-единственный читатель…

Я беру перо в руки, чтобы восполнить этот пробел.

Я буду писать только для Вас, не требуя для себя ни орденов, ни гонорара, ни почестей, ни славы.

Возможно, что мои литературные способности не встретят Вашего одобрения, но за это, надеюсь, Вы не осудите меня, как не осуждают людей за рыжий цвет волос или за выщербленные зубы. Отсутствие талантливости я постараюсь заменить усердием, добросовестным отношением к принятым на себя обязательствам.